Как известно, далеко простирает химия руки свои. Мы уже не отличаем, что стоит на обеденном столе: настоящая крестьянская картошка или ее ГМО-аналоги. О народной медицине и прочих бабушкиных секретах вспоминаем только при острой необходимости, когда идти больше некуда.
А ведь все натуральное — рядом, буквально под ногами…
«МК» побывал в гостях у подмосковного фермера и ботаника, кандидата биологических наук Александра Черкасова. От него мы узнали:
• к какому дереву бежать, чтобы снять стресс;
• как бороться с эпидемией борщевика;
• чем российский перепел лучше американского, а иван-чай лучше цейлонского;
• сколько дней должна расти нормальная российская курица.
Как известно, человек может не есть около 40 дней, не пить — с неделю. А вот сколько он может не дышать? Науке это неизвестно. Встречаются аквалангисты, которые способны задерживать дыхание на 5–6 минут, отдельно взятые йоги — на целую неделю.
Одно понятно: без воздуха среднестатистический человек, если он не йог, долго не протянет.
А чем вообще мы дышим в мегаполисе и существует ли у нас хоть какая-то отдушина, где воздух можно набрать полной грудью?
Есть такие отдушины! Подмосковный фермер — не только тот, кто держит 100 коров и в розлив торгует молоком на рынке. Отдельные энтузиасты, которых по пальцам можно сосчитать, выращивают лекарственные травы и новые сорта деревьев — они и делают наш мир прекрасным, насыщают воздух кислородом.
«МК» отправился к Александру Черкасову, кандидату биологических наук, агроному и ботанику. Он уже больше 20 лет создает свой город-сад. И одновременно стоит у руля в Ассоциации фермеров Домодедовского района.
Что мы едим? ГМО, стимуляторы, ароматизаторы
— Нам рисуют образ фермера как отрицательный персонаж, — говорит Александр Викторович. — Мужик в фуфайке и кирзовых сапогах, у которого ничего-то не получается, да и получиться не должно. Потому что, дескать, такой вот мы народ. Вранье, наглая ложь! Все эти басни придумываются для того, чтобы мы не занимались селом, чтобы сидели на продовольственной «игле». Как может село быть убыточным, если весной я сажаю одно зернышко, допустим, скороспелой пшеницы, а в августе оно мне дает 40–50 зерен?! За 5 месяцев! Рентабельность 5000%! У яблони семечко весит 1,5 грамма, а через 6 лет мы снимаем с дерева 70–100 килограммов плодов. Какой банк или нефтяная скважина способны дать такую прибыль? Нас просто красиво облапошили...
Родился и вырос Черкасов в солнечной Киргизии, у дедушки с бабушкой в огороде был полный крестьянский набор: куры, козы, овцы, пасека… «Пока сотку не вскопаешь — гулять не пойдешь», — вспоминает он. В общем, в Киргизии не забалуешь.
Когда Александру было 14, семья переехала на Чукотку, жили на мысе Беринга, в бинокль созерцали Аляску.
Тут, как говорится, у подростка крышу и снесло. После дынь и арбузов — 9 месяцев зимы и ледяных торосов, пурга и бесконечный мыс Беринга… Страшная ностальгия по земле, соткам и пасекам.
После школы поступил в Тимирязевку, на плодоовощной факультет закрытого грунта. Это было исполнением мечты: круглый год среди цветущих культур. Важно было не то, что под пленкой — помидоры, цветы или огурцы, — а то, что живые организмы.
— Современные города, каменные джунгли — это большая проблема для общества, — считает он. — Да, там работа, скоростной Интернет, дискотеки для молодежи. Но нет традиций нашего народа, культуры. Молодежь стала рабами покемонов и Барби, всего мусора, который нам сбрасывают из США и Западной Европы. Что мы едим? ГМО, стимуляторы, ароматизаторы. Курица вырастает за 28 дней. Как так? У крестьянина на подворье не меньше 90! Тепличные вьетнамские огурцы по полметра! И все на наш стол…
Чтобы «разобраться в многообразии», после сельхозакадемии поступил в аспирантуру Института лекарственных растений. Тему для кандидатской диссертации выбрал по нынешним временам самую что ни на есть актуальную: «Биологические особенности растений, улучшающих экологическую среду и здоровье человека».
Я спросил у тополя…
Аптекарский огород — проблема, которая звучит как набат. Вокруг нас для здорового питания и образа жизни в Подмосковье есть всё. Просто нам необходимо вернуться к истокам. Иван-чай тонизирует и стимулирует. Чтобы успокоить нервную систему, нужно хотя бы чуть-чуть подышать мятой. К ранке лучше приложить не пластырь, а подорожник — он растет вдоль дорог.
— Мы одной таблеткой все хвори хотим вылечить, — говорит Александр Викторович. — Но такого не бывает. Одно лечим, другое калечим. А растение — возьми тот же китайский лимонник или зверобой — само знает, на какой орган оказывать воздействие. Не доверяйте чудодейственным корням женьшеня на рынке — их, как тех курочек, тоже научились выращивать по ускоренной программе. И эффект от них такой же, нулевой. Посадите в саду лимонник, высушите цветы: на кончике чайной ложечки раз в день — будете в тонусе!
Многое у нас растет под ногами, а многое можно выращивать своими силами. Преимущества лекарственных растений в том, что они очень неприхотливы.
Возьмем можжевельник, самый фитонцидный кустарник, то есть убивающий вокруг себя паразитическую микрофлору, генератор здорового воздуха. Если после «каменного мешка» (города) постоять рядом с можжевельником на расстоянии 3–4 метров, сразу почувствуете прилив сил. То же самое можно сказать и о сосне.
Тополь не зря посадили в Москве, да простят нас аллергики. Он оттягивает у человека негативную энергию. Неприятности в семье или на работе? Стресс, усталость? Все это снимает не психотерапевт в кабинете, а тополь, каких в Москве очень много. Бегом к нему. Постойте, прислонитесь минут на 15 — все как рукой снимет. Но не более 15 минут, предупреждает биолог. Тополь, ель и осина являются «вампирами», забирают не только плохую, но и хорошую энергию. Обниматься с ними дольше 15 минут Черкасов не советует.
А уж если хотите подзарядиться положительной энергетикой, то скорее к сосне, березе или дубу. Тут можно пообниматься и подольше. Кашу маслом не испортишь.
В общем, выезжая за город с головной болью или неприятностями, скорее к хвойникам или можжевельникам. Можжевельника даже можно держать веточку, в вазе она спокойно стоит месяц. Никакой эзотерики — строгая наука.
Спрашиваю агронома-биолога про борщевик, про эту всеобщую подмосковную беду. Его заросли в регионе составляют около 30 тысяч гектаров. И, как всегда, бороться с ним решено за счет кармана дачника или крестьянина — штрафы собственникам за заросли теперь установлены аж до миллиона рублей.
В советские времена его сажали рядом с животноводческими фермами, он использовался как сочный корм и при заготовке силоса. Борщевик даже поднял тогдашние надои молока процентов на 30–40, правда, молоко чуточку горчило.
Но ведь чуть-чуть в Советском Союзе не считалось.
А сегодня — пожалуйста, 30 тысяч га, получи и распишись…
— Так как с ним бороться? Биология, ботаника что-то предлагает?
— Только выкапывать с корнем весной, пока не распустится зонтик, иначе семена разлетятся по ближайшей округе. Других эффективных методов пока нет.
В Подмосковье даже на сливах родятся абрикосы
Как агроном-биолог, в 90-е годы прошлого столетия Черкасов участвовал в восстановлении монастырских садов Троице-Сергиевой лавры, высаживал там традиционно старорусские плодовые растения: антоновку, белый налив, сенат орловский, грушовку московскую. Сейчас в тех садах появились некоторые английские сорта. Да, они скороспелые, устойчивые к болезням, но, по мнению фермера, «настоящего вкуса не дают».
Климат наш меняется, с этим уже никто не спорит, живем будто в другой стране. Что в Подмосковье уже выращивают из того, что раньше считалось экзотикой?
— Тимирязевку я оканчивал в 86-м, — говорит Александр Викторович. — Тогда в Московской области было всего два сорта районированного винограда. Сегодня, через 30 лет, их уже больше 20 и столько же на подходе. Есть и персики, если их правильно утеплить и прикопать под снег. Сам выращивал. Но с ними много нужно возиться. Актинидия, «прабабушка» киви, тоже растет у некоторых московских дачников, есть подмосковные сорта. Киви мы покупаем на рынке и не знаем, что за фрукт и откуда. А когда со своего огорода, то разница такая же, как между луховицким огурцом и вьетнамским, который в длину полметра. Районированные сорта абрикоса — это уже не новость. Их прививают на сливы, это основа, они морозоустойчивые. А сверху абрикос или алыча.
— У меня в Луховицах, — добавляет глава Союза подмосковных фермеров Василий Тимофеев, — две сливы уже 6 лет дают абрикосы, в магазин за ними не хожу.
В общем, если глобальное потепление продержится еще лет 10–20, то нашим колхозам, возможно, будут спускать план по бананам или ананасам. Заживем!
Русский бонсай — это что?
— В этом крестьянском хозяйстве мы создаем агроинкубатор для начинающих фермеров, — продолжает Тимофеев. — Хотим показать, что крестьянский труд — не только хлев для коров или поросят. Это еще и благоухающий сад, красота, которая спасет мир. Здесь же питомник растений, агропарк с животными — для детишек, которые еще ни разу не видели корову или хрюшку.
Действительно, запах на его площадке потрясающий. По-научному это называется ароматерапия, а если прямым текстом, то излечивающий фактор.
На 6 гектарах собрано более 2000 видов и сортов растений. Особое место занимает формирование деревьев, то, что называется бонсай. У японцев земли мало, поясняет фермер, у них бонсай в горшочках. Там тебе и сосна, и можжевельник. Дед, прадед формировали и передавали потомкам по наследству. В России земли много, 6-я часть суши. Развиваем русский бонсай.
Вот причудливой формы, вся из себя извитая, обычная сосна, которая стала совсем необычной, некое подобие паутины.
— Но как? — удивляюсь я.
— Обрезка ветвей, нагиб, оттяжка, отжим, — отвечает Александр Викторович. — Это и есть архитектура сада. Рядом видишь? Пирамидальной формы золотистый тополь, акация не из нашей климатической зоны, аромат на расстоянии 30 метров. Все это дает иммунную устойчивость организму.
Сегодня у Московского крестьянского союза две глобальные программы. По увеличению производства продуктов, что вполне понятно и объяснимо. И вторая — по продлению активного долголетия россиян. Обе эти программы-фикс связаны между собой теснейшим образом. Ведь фермерский продукт — это то, что он выращивает для себя, без ГМО и ароматизаторов, где курицам по 90 дней от роду… Что предлагают крупные агрохолдинги? И способствует ли их предложение активному долголетию?
Последнее слово, убеждены собеседники, за крестьянами! Они и только они дадут нам эликсир молодости на долгие лета.
Говорю, что государство при всех своих недостатках со второй программой тем не менее справилось куда успешнее, чем фермеры. По статданным, продолжительность жизни россиян в последние годы заметно увеличилась. Правительство пошло даже на смелый шаг: увеличило нам с вами пенсионный возраст на 5–8 лет.
Все это так, соглашаются со мной фермеры. Условия для активного долголетия в стране еще не созданы, нет должной охраны окружающей среды, нет воздуха, который бы в крупных городах насыщался озоном. Но если правительство станет вкладываться не в банки, а в сельское хозяйство, то как поправится здоровье россиян!
Гладко было на бумаге...
Впрочем, государство пока не всегда поддерживает те сельские программы, которые направлены на импортозамещение. Которые поставляют на наш стол экологически чистые диетические продукты.
Так, улучшением породы техасских перепелов опытный селекционер Татьяна Дмитриева начала заниматься 10 лет назад в Люберцах. Что ей не нравилось в американской птице? Вес — больно мелкие, примерно 200 граммов целебного диетического мяса с потрошенной тушки.
Продукт настолько благородный, что увеличение «мясистости» на 30–50 граммов — уже прорыв, успех, признание заслуг.
Творила, экспериментировала и пробовала Татьяна Федоровна на своих 6 сотках в Люберцах. Оно, конечно, в России хоть земли и много (6-я часть суши), но в Люберцах лишнего куска (под расширение базы Дмитриевой) не было ни сантиметра. Московский крестьянский союз определил ее научные опыты в хозяйство Черкасова.
Здесь можно обустраивать хоть целую перепелиную ферму!
В результате долгих проб и ошибок Татьяна Федоровна вывела-таки свою селекцию техасских перепелов на 300–330 граммов, почти в 2 раза больше чистого мяса, чем у оригинала. Сейчас регистрирует породу, которую назвала своим именем — дмитриевская.
— Не подумайте, что у меня звездная болезнь, — говорит она. — Предложила комиссии 5–6 разных вариантов названия, все завернули. А «дмитриевская» оставили.
Но за счет чего можно сделать из 200 граммов перепелятины 330? Ведь это нужно быть настоящим фокусником. Но можно, оказывается, и без фокусов. За счет селекции, отбора крупных особей и долгой-долгой кропотливой работы. В итоге получилось (это уже заложено генетически), что птица прибавляет больше, чем в нее вкладывают. Порода уже состоялась, имеет свои показатели и патент.
Оплодотворенные инкубационные яйца в нынешнем месяце отсюда улетели в Испанию и в Израиль. Там хотят убедиться лично в преимуществах «старой новой» птицы.
Сегодня у Дмитриевой 500 голов крупненьких и сереньких перепелов. Однако на достигнутом она не останавливается, идет к 5000.
Все это хорошие новости. Но есть и плохие. Экспертный патент утвержден. А регистрировать породу отказались. Оказывается, легче 200 граммов элитного диетического мяса превратить в 330, чем зарегистрироваться. Где собака зарыта?
— Одна уважаемая организация делает свою породу из техасских перепелов, у них показатели такие, с каких я начинала, — поясняет селекционер. — Однако эксперты, которые регистрируют породу, из этого же учреждения. Не будут же они поддерживать конкурента! Минсельхоз России за меня, но зарегистрировать не могу...
На бумаге наполеоновские планы подмосковных фермеров выглядят куда более убедительными, чем получается на практике. Забыли про овраги?
Автор: Владимир Чуприн
