Перефразируя Льва Толстого, можно сказать: все маньяки в детстве несчастливы по-своему. К Дмитрию Виноградову судьба явно не благоволила с момента его появления на свет. Беременность матери проходила относительно благополучно, но во время родов случилось непредвиденное. Когда у женщины отошли воды, к ней слишком поздно подошли врачи. В результате Дмитрий родился с сильным кислородным голоданием и целым букетом медицинских диагнозов. «Энцефалопатия в результате родовой травмы, смещение позвонков шейного отдела позвоночника» — такой вердикт вынесли врачи.
Больной ребенок — горе для любой семьи. Родители Виноградова были вынуждены полностью изменить свою жизнь.
— Муж у меня геофизик, кандидат наук, — рассказывает Елена Константиновна Виноградова. — Познакомились мы в Севастополе в 1978 году, затем переехали в Мурманск, где супруг исследовал морское дно в составе экспедиции. Когда я забеременела, мы переехали в Москву. И, как оказалось, правильно сделали. Только в столице мальчику могли оказывать необходимую медицинскую помощь.
Каждый день женщина носила сына на массаж в детскую поликлинику. В результате материнская любовь и терпение сотворили чудо. Дмитрий встал на ноги и смог сделать первые шаги.
Улучшение здоровья сына позволило его родителям снова вернуться в Мурманск, где работал отец. Но едва Дмитрию исполнилось 4 года, случилась новая беда. Малыш, гуляя с бабушкой, упал и получил сотрясение мозга. И снова родителям пришлось обивать пороги медкабинетов.
Помимо слабого здоровья Дмитрий рос очень стеснительным и замкнутым ребенком. Любое расставание с матерью было для него настоящей проблемой, которая делала практически невозможным посещение детского сада. При этом малыша периодически мучили приступы головной боли, и каждый семейный отпуск превращался в бесконечный медицинский марафон.
Помочь мальчику в 1988 году сумел лишь китайский специалист, практикующий иглоукалывание. Головные боли отступили… В 1989 году семья окончательно осела в Москве и поселилась в квартире на Кантемировской улице. Дима пошел в первый класс 981-й школы. И сразу же выяснилось, что мальчик совсем не может отвечать у доски. Он стеснялся, путал слова или вообще молчал. Мама с учителем решили, что Дмитрия будут опрашивать отдельно, после уроков. И результаты сразу же улучшились. Родители стали водить его и в кружки — в секцию ушу и большого тенниса. У ребенка все получалось хорошо, но при этом особого желания заниматься спортом он не высказывал. Зато увлеченно играл в логические игры: шахматы, за два часа собрал сложнейший конструктор, который ему родители купили «на вырост». Иногда Дима играл в игровую приставку, но тоже без особого рвения.
В начальной школе у Дмитрия было два друга-мальчика, а уже в средней школе (Виноградова распределили в гуманитарный класс) с ним захотели дружить и несколько девочек. Но Дмитрий игнорировал их. К тому же у подростка появились новые проблемы. И без того стеснительный и замкнутый, мальчик стал полнеть. Врачи посадили его на диету.
Понимали ли его дома? В показаниях Виноградова есть важная деталь. Убийца утверждает, что родители постоянно ссорились, иногда дело доходило до рукоприкладства. Сын якобы пытался вступиться за Елену Константиновну, но после одной неудачной попытки просто прятался под стол и со страхом наблюдал, как отец избивает маму. Было ли это на самом деле? Или маньяк просто пытается разжалобить оперативников рассказами о тяжелом детстве? Елена Виноградова на вопрос об отношениях в семье только тяжело вздыхает. И говорит, что самого мальчика никто ни разу пальцем не тронул.
Учеба в вузе
В 9-м классе Дмитрий перешел в школу при Московском государственном экономико-лингвистическом институте — учиться азам юриспруденции. Родным показалось, что их сын в этот раз спокойно перенес перемену обстановки. Впрочем, он по-прежнему сторонился шумных компаний и мало времени проводил с друзьями. Виноградов предпочитал обществу приятелей свое новое увлечение — горный велосипед.
В 2000 году Дмитрий сдал выпускные экзамены, которые одновременно стали вступительными испытаниями в Академический правовой университет — институт государства и права при Российской академии наук.
Здесь Виноградов отучился два курса, а потом ему просто надоело. Он продолжал врать родителям, что ходит на занятия, а сам стал вместо лекций регулярно наведываться в институтскую библиотеку. И там самостоятельно изучал любимые предметы. Одновременно Дмитрий записался на курсы программирования при МГТУ имени Баумана. Самостоятельная учеба пошла Виноградову впрок. Он так блестяще выучил английский язык, что даже экзамены на курсах по программированию сдавал на английском. И получил диплом, который подписал лично Билл Гейтс.
В конце концов матери Виноградова позвонили из вуза и сообщили, что ее сын прогулял уже почти целый курс. При этом женщина была несказанно удивлена, когда ей сказали, что не хотят выгонять студента-самоучку за... усердие!
«Он не ходил на занятия, но мы каждый день видели его в библиотеке. Мальчик талантлив», — пояснили преподаватели. И предложили Виноградову продолжить учебу на 4-м курсе заочного отделения. Дмитрия обрадовал такой поворот. К этому времени у него снова появился интерес к юриспруденции. А учеба на заочном отделении избавляла его от необходимости общения с однокурсниками. В 2009 году Виноградов закончил вуз.
Работа
Зарабатывать на жизнь Виноградов начал еще во время учебы. В 2004 году он устроился в ООО «Корусконсалтинг» на зарплату в 15 тысяч рублей. Отработал три месяца. Но работа показалась сложной, и он перешел в компанию «МедиаРайт» системным администратором за 18 тысяч рублей. Однако и там долго не продержался.
«Не могу общаться с людьми, — обмолвился как-то Дмитрий в разговоре с матерью. — От них можно ожидать всего чего угодно. Или будут смеяться, или унизят. Я больше люблю одиночество».
Возможно, именно нелюбовь к людям подогрела интерес Виноградова к птицам. В 2008 году он вступил в Международный фонд дикой природы. Когда произошла экологическая катастрофа в Крыму, он поехал туда волонтером — чистить берег от нефти и спасать чаек. Зимой Дима часто вешал во дворе кормушки для птиц. А когда в Подмосковье бушевали лесные пожары, он ходил по лесам и собирал осколки бутылок. «Это же призмы, от них может все загореться, если луч солнца попадет», — объяснял он.
В 2008 году Дмитрий устроился в компанию «Ригла» помощником юриста. Уже через год его повысили до юриста. А в 2010 году в одной из аптек познакомился и начал встречаться с одной девушкой. Но отношения не продлились долго.
Следующей его подругой стала Анна Казникова. Их также свела работа — Виноградов как юрист проверял составленные ею договоры.
«Я стал проявлять к ней знаки внимания, она ответила взаимностью, — вспоминает Виноградов, как начинался их роман. — Мы встречались после работы, ходили в кино, театр, ресторан. Все свободное время проводили вместе».
Этот союз — пожалуй, самый странный момент всей истории. Что могло связать неуверенного в себе, зажатого, подавленного Дмитрия и эффектную, красивую, успешную Анну? Тем более что у Казниковой был молодой человек (интервью с ним см. в «МК» от 8 ноября). Сама Анна через родную тетю ответила «МК»: «Мне не в чем себя упрекнуть». Фраза, согласитесь, мало что проясняющая. Может, она просто жалела непутевого коллегу? Или ей льстило, что Виноградов не жалеет на нее денег? Заметим, что Дмитрий неплохо получал, к тому же подрабатывал разработкой компьютерных сайтов (по иронии судьбы он сделал сайт фонду психического здоровья), так что мог спокойно позволить себе сводить девушку в ресторан или купить ей роскошный букет.
В конце 2011 года молодые люди поехали на экскурсию в другой город, и Виноградов решил перейти от слов к делу. Но у него ничего не получилось. Анна не заостряла на этом внимание, но Дмитрию стало казаться, что девушка охладела к нему. Хотя внешне все выглядело безоблачно: пара собиралась на рождественские каникулы в Эдинбург. А Новый, 2012 год встретили в ресторане в компании друзей Казниковой.
«И я снова почувствовал себя лишним, — рассказывает о той ночи Виноградов. — Затем на меня что-то нашло, и я стал ей слать оскорбительные СМС. Поездка сорвалась, Анна была на меня обижена, не замечала меня, не отвечала на звонки. И у меня появились приступы ярости. Я стал думать, что подожгу себя в офисе на ее глазах или куплю ружье и устрою перестрелку. Конечно, тогда я не думал никого убивать. Мне нужно было просто совершить какой-нибудь мужской поступок при Ане, чтобы самоутвердиться».
Как раз тогда мать повела сына в психосоматическое отделение 85-й больницы при Федеральном медико-биологическом агентстве. Там поставили диагноз «маскированная депрессия на органическом фоне».
История болезни
Удивительная деталь: в наш компьютерный век, когда любую информацию о человеке можно найти в Интернете, медицинские и полицейские чиновники существуют как будто на разных планетах. Информация о том, что Виноградов потенциально опасен, так и не дошла до правоохранительных органов. «А что вы хотите, на учет же его не поставили, — удивился нашим вопросам знакомый врач-психиатр. — А с депрессией у нас полстраны ходит».
С этого момента в Диме как будто поселились два человека. Один, ведомый заботливой матерью, ходил по врачам, принимал таблетки и вроде бы даже хотел вылечиться. Другой, ведомый злобой на весь мир, планомерно, шаг за шагом готовился к нападению на офис.
В феврале Виноградов оформил через лицензионно-разрешительный отдел ОВД «Нагатино-Садовники» разрешение на хранение и ношение оружия. В марте он купил ружье «Бинели М3», а в апреле — «Вепрь». Оружие он хранил в квартире отца на Варшавском шоссе, которая пустовала.
Его еще можно было остановить. Еще можно было спасти Сашу Бирюка, Никиту Стрельникова, Дениса Моисеева и других, убитых утром в офисе. Собственно, и сам Дмитрий просил о помощи. По настоянию сына мать повела его в Центральную психиатрическую больницу имени Алексеева.
«Он какой-то грустный ходит. Затяжная депрессия, наверное. Поговорите с ним», — попросила врачей Елена Константиновна. Врач и заведующая стационаром внимательно выслушали пациента. На приеме Виноградов впервые публично озвучил свои страшные планы — он сказал, что испытывает желание всех перестрелять… И услышал в ответ: это нелепые мысли, вам надо пройти терапию в дневном психиатрическом стационаре. На том и расстались. Виноградов еще 4 раза посещал больницу, но его так и не смогли убедить подлечиться в клинике. Три назначенных лекарства — цитролепс, финлепсин и сердолект — не помогли, и молодой человек бросил их принимать.
Тогда мама вспомнила про китайского доктора, который в детстве вылечил Дмитрия от головных болей. Врач согласился принять Виноградова, но после визита к нему стало еще хуже. «Однажды я зашла к Диме и увидела, как он сидел посредине комнаты и смотрел пустым взглядом в сторону балкона. При этом играла какая-то странная страшная музыка», — вспоминает Елена Константиновна.
В апреле у Виноградова сломался ноутбук, и он воспользовался компьютером матери, а перед уходом на работу забыл разлогиниться. Женщина смогла посмотреть, на какие странички заходил ее сын. Это были сайты самоубийц.
На работе тем временем все стало совсем плохо. При виде Ани Дмитрия буквально трясло. Однажды он замахнулся на нее в столовой... Начальник финансово-экономического отдела Николай Гаранин и начальник юридического отдела Лев Думчев (именно он принимал Виноградова на работу) сделали ему внушение. Сам Виноградов признается, что после этого мысли об убийстве стали посещать его каждый день. «Мне казалось, что все настроены против меня», — вспоминал он те дни. На своей странице в Сети юрист вывесил фото негритенка с автоматом и надписью «Кончай с расизмом, убивай всех». Это было сделано с надеждой на то, что Казникова увидит и прочтет. «Может, она поняла бы, как я зол и как мне плохо», — надеялся Дмитрий.
В августе примерный план мести всему человечеству уже созрел окончательно. Через сайт «военторг.ру» Виноградов купил обмундирование, в магазине «Охотник» — 230 патронов. «Зачем так много? Надеялся потратить все».
Еще один человек знал о страшных замыслах Виноградова. Его коллега из юридического отдела общалась с Дмитрием чаще других. Они не раз обедали вместе, трепались о том о сем. И незадолго до трагедии маньяк признался: собираюсь, мол, устроить бойню, надоели все. Девушка никак не отреагировала. Мало ли кто чего сболтнет в минуту дурного настроения?
Последние часы
«Манифест я вывесил 7 ноября в 4 часа утра. Нет, дату расстрела изначально я не планировал, все надеялся, что передумаю. Но мысли об убийстве не уходили. И 6-го вечером я принял решение. Матери сказал, что беру отгул и рано уеду за город на полигон — пострелять».
В пять часов Виноградов вышел из дома, сел в отцовскую «Тойоту» и поехал на работу. Кстати, за несколько месяцев до трагедии у Дмитрия отняли права за превышение скорости, но он смог получить временное разрешение. Убийца не стал подъезжать прямо к офису — припарковался на соседней улице Тихомирова, подремал до начала рабочего дня, а уж потом пешком отправился в «Риглу». Ружья спрятал в рюкзак. В ушах — плеер, чтобы не оглохнуть от выстрелов.
Вот и проходная. Охранники знакомые, давно не проверяют и ни о чем не спрашивают.
В комнате для рабочих Виноградов переоделся. И направился в комнату 400. На лестнице Дмитрий столкнулся с Денисом Моисеевым, пришедшим в «Риглу» на собеседование. Он и стал первой жертвой.
Преступник сейчас утверждает, что не планировал стрелять в кого-то конкретно. «Я лишь хотел, чтобы Анна видела, до чего она меня довела. Поэтому позвонил ей из туалета, убедился, что она на месте. Хотел убить как можно больше людей у нее на глазах. И еще, пожалуй, Бирюка хотел застрелить — я ревновал Аню к нему, когда мы еще были вместе».
Вот и заветная дверь. «Здравствуйте, коллеги!» И — два ружья вскинуты по-македонски, пальцы на спусковом крючке... Стрелять Виноградов умел хорошо. Прежде чем маньяка скрутили, он убил пятерых.
«Я очень хотел застрелиться, но не успел. Я просил выстрелить мне в голову, но никто этого не сделал».
Что дальше?
«Он ранимый, скромный, стеснительный мальчик, — говорит о Виноградове мама. Голос дрожит, по щекам текут слезы. — Замкнутый немного, но так очень спокойный, добрый, внимательный и не конфликтный. Я не знаю, почему он так поступил».
Говорят, все мы родом из детства. Наши беды и радости, наши успехи и неудачи. То, что произошло с Дмитрием Виноградовым, тоже было заложено в далеком детстве. Когда акушерка отвлеклась на чаепитие с коллегой, когда бабушка не успела подхватить споткнувшегося внука, когда мама позволяла папе поднимать на нее руку в присутствии сына... Все эти мелочи росли как снежный ком и вылепили в итоге злобного, закомплексованного, ненавидящего всех и вся убийцу.
Их всех можно было спасти. Погибших Сашу Бирюка и Лену Лапшину, Дениса Моисеева и Никиту Стрельникова. Антона Третьякова и Наталью Плеханову. И самого Виноградова. Тем более что он просил о помощи, надеялся, что его остановят.
Никто не остановил. Всем было не до него.
Вменяем Виноградов или нет — решать экспертам. Очень хочется надеяться, что его признают нормальным и приговорят к пожизненному заключению. Ведь если после 5–10 лет пребывания в психбольнице Дмитрий выйдет на свободу, он снова кого-нибудь убьет. Наше общество не может и не хочет спасать своих сумасшедших.
Юлия Афанасьева
