Лет двадцать назад рак считался преимущественно неизлечимой болезнью. Отдельные случаи выздоровления пациентов были скорее исключением, чем правилом. Но в последние годы в области терапии онкологии произошли революционные изменения, и они продолжаются. Обозреватель «МК», пообщавшись с профессорами ведущих европейских институтов, узнал, что дает надежду на жизнь онкопациентам уже сейчас и какие прорывы в сфере лечения ждут нас уже в самое ближайшее время.
Сегодня рак стал одним из главных убийц людей во всем мире (это причина каждой шестой смерти в мире). Население стареет, и заболеваемость онкологией растет. По прогнозам, в ближайшие 20 лет она вырастет еще на 70%. Однако львиная доля случаев смертности происходит в странах с низким и средним уровнем жизни.
Примерно треть летальных исходов от рака вызвана пятью основными факторами риска: большой вес, недостаточное употребление овощей-фруктов, гиподинамия, курение, злоупотребление алкоголем. Самый главный из них — табак, на долю которого приходится 22% случаев смерти от рака в мире.
Под раком сегодня понимают более ста различных заболеваний, которые классифицируют в зависимости от месторасположения или вовлеченного в процесс типа клеток. Когда-то большинство из них считались смертельными, теперь же, по данным европейских медиков, пятилетняя выживаемость пациентов достигла в среднем 83%. В России ситуация, естественно, отличается от европейской — и в связи с низкой доступностью современного лечения, и в связи с плохой диагностикой болезней на ранней стадии, когда они поддаются терапии.
И все же и до нас доходят новые методы. Например, таргетная терапия, появившаяся в мире около двадцати лет назад, уже стала привычной для онкологов. Если в 2003 году ее доля в лечении рака в мире составляла 11%, то сегодня уже превысила 50%. Это целый новый класс препаратов, которые в отличие от химиотерапии действуют на рецепторы опухолевых клеток прицельно (таргетно), не повреждая окружающих тканей и не снижая иммунитета. Такие препараты (их прозвали «золотыми пулями») разрабатываются под конкретные мишени в опухолевых клетках, то есть подходят далеко не всем пациентам. И такой принцип (персонализированной медицины) в мире уже объявили главенствующим в здравоохранении будущего.
Параллельно развивается и генетическая диагностика — ведь чтобы назначить новый препарат, нужно выявить подходящую мишень или биологический маркер.
— Раньше в распоряжении врачей было немногое: химиотерапия, лучевая, радиойодтерапия. Сегодня перед назначением лечения во многих случаях назначается генетическое тестирование опухоли, что позволяет подбирать таргетный препарат; количество таких исследований в будущем будет только расти, — рассказывает глава онкологического подразделения крупной исследовательской компании Роберт Лаказ. — Население стареет, заболеваемость онкологией растет, но смертность снижается. Так, среди пациентов 40–64 лет за последние 20 лет смертность снизилась на 20% (в США — на 23%). Например, смертность от колоректального рака 20 лет назад составляла 21 человек на 100 тысяч населения, сегодня — 12,7.
Самые большие прорывы в области лечения, которые случились в последние годы, связаны с онкологией. На нее приходится 55% всех разработок лекарственных средств. Глобальный рынок онкопрепаратов достиг пару лет назад 107 миллиардов американских долларов, а к 2020 году вырастет уже до 150 миллиардов. Затраты на новую терапию растут в среднем на 7–10,5% в год. «В области онкологии сегодня ведется гораздо больше исследований, чем в других терапевтических областях. 55%, которые исследуются в мире, предназначены для лечения рака. При этом новые препараты регистрируются сразу для нескольких видов онкологии — есть даже лекарства, которые показаны сразу для 8–17 разновидностей рака», — говорит Роберт Лаказ.
Затраты на онкопрепараты в разных странах разнятся: от 2,5% от общих расходов на лечение в Индии до 16% в Германии. Лекарства дорогие (курс лечения, по данным американских источников, составляет от $6 тыс. до $15 тыс. в месяц. Плюс требуют более длительной терапии. К тому же показания для применения постоянно сужаются (с учетом индивидуализации терапии), а чем меньше круг пациентов, тем дороже лечение. Растут и цены на диагностику. И сегодня редкие фармкомпании не инвестируют средства в эту перспективную отрасль. В их разработку вовлечено более 500 компаний в мире; лекарства предназначены почти для 600 показаний. Три четверти компаний, препараты которых проходят уже последние стадии исследований, до сих пор не присутствовали на рынке лечения рака. А 42% препаратов разрабатываются в результате сотрудничества нескольких компаний. В среднем каждая разработка предназначена для лечения минимум трех видов рака, но количество показаний доходит до 18. По данным Всемирной организации здравоохранения, больше всего лекарств в последние годы появляется для лечения немелкоклеточного рака легких, рака молочной железы, яичников и кишечника (колоректального). Более 20 типов опухолей лечат одним или несколькими из 70 новых методов онкотерапии, которые появились лишь в последние пять лет.
«Золотые пули» с эффектом ядерного взрыва
Всего несколько лет назад в области терапии рака случилась революция — появилась иммунотерапия. Еще один класс лекарств, в основе действия которых не уничтожение раковых клеток, а выведение из состояния спячки иммунной системы пациента. Если объяснить в двух словах, то защитные клетки организма, которые призваны обезвреживать разного рода чужеземных врагов (токсины, вирусы и пр.), раковых клеток попросту не видят и спокойно пропускают «через границу» в организм, в результате чего они начинают бесконтрольно размножаться.
Суть новой иммунотерапии — воздействовать на особые рецепторы (таких выделено уже несколько), которые делают иммунную систему «слепой». Как только она просыпается, начинает сама активно бороться с распространением канцерных клеток. «Иммунотерапия будет иметь долгосрочный эффект, мы активно занимаемся исследованиями в этой области с 2013 года. Многие лаборатории и институты ведут сегодня работу в этом направлении. Но мы пошли другим путем: ведем разработки препаратов на основе малых молекул. То есть это будут не инъекционные вливания, как сейчас, а обычные, привычные всем таблетки. Они будут работать внутри раковой клетки. В чем преимущество? В основе инъекций — очень сложные биопрепараты, которые стоят весьма дорого. Таблетки на основе малых молекул будут в разы дешевле; пациентам не придется вводить внутривенные растворы по нескольку часов — достаточно выпить капсулу. За этим будущее», — рассказывает профессор Риенк Офринга из немецкого Национального центра по исследованию опухолей.
В Центре по исследованию опухолей сейчас ведется немало исследований в этом направлении. Ученые отмечают, что такая терапия будет давать долгосрочный эффект.
Совсем новое в исследованиях направление, название которого можно перевести как «сигнальная онкология». Пока в этой области идут только исследования, но ученые называют их очень перспективными. Предполагается с помощью новых молекул перекрывать сигналы, которые подает канцерная клетка изнутри, что прекратит возможность их размножения. Мало того, сама клетка умрет.
Ставки делают и на онкогеномику — принципиально новое направление науки, которое исследует геном рака клетки и ищет пути воздействия на него. Ее активно изучают в немецком Институте биологии, генетики и инноваций. Одно из главных исследований ученых связано с изучением ДНК раковых клеток крови при лейкемии. Уже обнаружен энзим в ДНК, отвечающий за воспроизводство раковых клеток. Основные исследования запланированы на этот год. Ученые говорят, что речь идет о появлении совершенно нового класса препаратов.
Таргетная терапия также не стоит на месте, получает новое развитие. Добить раковые клетки без остатка призваны «золотые пули», которые несут в их ядро радиоактивный элемент торий‑227. В результате клетка взрывается изнутри. Как рассказывает Доминик Мамберг, который возглавляет соответствующее направление исследований в одной крупной фармкомпании, такой подход позволяет лишить раковые клетки устойчивости к лекарствам. Торий‑227 выпускает огромное количество альфа-лучей в небольшое пространство, и эта энергия постепенно разрушает опухоль. Одновременно альфа-лучи активируют иммунные клетки организма. Сейчас такие препараты исследуются для лечения неходжкинской лимфомы (рака крови), рака легких, рака молочной железы и простаты. Некоторое время назад арсенал российских онкоурологов пополнился препаратом с похожим действием, основанным на использовании альфа-частиц. Входящий в его состав Ra‑223 не только позволяет бороться с болевым синдромом, вызванным костными метастазами кастрационно-резистентного рака предстательной железы (КРРПЖ), но и сдерживает и подавляет рост опухоли, что увеличивает выживаемость пациентов.
И все же пока остается серьезная проблема. Иногда получается так, что препарат теряет эффективность, даже не пройдя полного цикла клинических исследований. Именно поэтому в последние годы наиболее эффективным считается сочетание различных методов терапии — таргетной, иммуно-, химио-, радиоактивной... Целый арсенал правильно подобранных лекарств действует во всех направлениях и не оставляет раку шансов. Ученые изобретают все новые и новые эффективные схемы.
Но в будущее они все-таки смотрят с оптимизмом. И верят в то, что в ближайшие годы рак если и не удастся победить, то он станет вполне рядовой болезнью, поддающейся излечению.
