Есть ли у человека право на добровольный уход из жизни? Не превратилась ли эвтаназия в род бизнеса? Ответы на эти вопросы корреспондент «Итогов» узнал, побывав в «клубе самоубийц», затерянном в промзоне Цюриха
Сюжет о добровольном уходе из жизни 59-летнего британца Крейга Эверта, который был показан по британскому телеканалу Sky, обеспечил всемирную славу базирующейся в Швейцарии организации «Дигнитас». К тому же программа «Право на смерть?» вышла в эфир как раз тогда, когда началось расследование обстоятельств кончины в той же альпийской конфедерации другого англичанина — 23-летнего игрока в регби Дэниела Джеймса, парализованного после травм. Эти два британца пополнили список более ста жителей Соединенного Королевства, по собственной воле распростившихся с жизнью во время «турпоездки» в Цюрих. Так же, как и тысячи немцев, скандинавов, французов, они отправились в свое последнее путешествие с помощью «сопровождающих» из «Дигнитаса». Корреспондент «Итогов» прошел тем же путем, попав в штаб-квартиру этой сторонящейся излишней публичности конторы. Ознакомившись с картотекой «клуба самоубийц», мы выяснили, что спрос на эвтаназию охватил весь европейский континент. Услугами швейцарских «харонов» пользуются в том числе и наши соотечественники.
По альпийскому УК
Такси выехало из центра Цюриха и зашуршало шинами по дороге местного значения, вдоль узкоколейки пригородной электрички. «Маур-ам-Грайфензее», — пробормотал усатый водитель-турок, забивая в навигатор название конечной точки нашего маршрута.
— Та-а-ак, — протянул водитель, разглядывая на экране смутные контуры. — Адрес какой?
— Не знаю, — признался я. — Это где-то в индустриальной зоне. Голубой домик... Да вы поезжайте, у меня есть фотография, я узнаю. И попробуйте поискать по названию: «Дигнитас».
— Ресторан, что ли? Или адвокатский кабинет?
— «Дигнитас» означает по-латыни «Достоинство», — пояснил я. — Это точно не ресторан. И не адвокатский кабинет, хотя уже теплее.
Но швейцарскому турку с его куцым французским было не до моей вульгарной латыни, тем более не до шуток: «Так что это? Больница?» — «В какой-то степени — да. Госпиталь, из которого не возвращаются». — «Морг? — таксист даже притормозил, зыркнув на меня в зеркало заднего вида. — Крематорий?» «Нет-нет, — поспешил я его успокоить. — Просто там умирают. По собственной воле».
Язык, как выясняется эмпирическим путем, и до Цюриха доведет. Немного пропетляв между ангарами и складскими площадками, мы остановились у последнего пристанища решившихся на эвтаназию. В депешах информационных агентств двухэтажный домик, расположившийся у огромного складского амбара, назывался «клиникой». Но он так же походил на медицинское учреждение, как забегаловка, прилепившаяся рядом, — на ресторан. Когда я вылез из такси, запахло пиццей и жареными сосисками. Я зашел туда, куда прохожих зазывала надпись: «Голубой оазис». Этажерка бара, три круглых пластиковых столика, «библиотека» из бутылок... Сквозь застекленную дверь виднелся маленький садик. Пруд с красными рыбками, горбатый мостик, звездные узоры на мостовой... И впрямь — оазис на шести сотках. Как в коттеджном поселке где-нибудь на Новой Риге. Правда, все это было на фоне ультрамариновой стены операционного покоя «Дигнитаса».
Пока я пытался разговорить хозяйку бистро (выяснилось, что она хорватка и понимает по-русски), к «Голубому оазису» пристал приземистый «Ситроен». Из машины появился он, значительный и вальяжный. Мэтр Людвиг Минелли, основатель ассоциации «Дигнитас» и ее бессменный руководитель. В альпийской конфедерации, как утверждают массмедиа, не Господь Бог решает, кому пора покидать землю, а он, прозванный «адвокатом смерти».
— Минелли. — Он небрит и одет явно не по погоде: на ногах сандалии-плетенки. Проводит ладонью по заросшей седой щетиной щеке. Поймав мой удивленный взгляд, тут же собирается в комок нервов. — Это для того, чтобы вы меня не фотографировали. Я не звезда эстрады. Мне рекламы не надо. Да и времени на это нет. На днях всю ночь гнал машину из Цюриха в Мюнхен, а потом — в обратном направлении.
Лукавит мэтр Минелли. Он явно ценит внимание к себе. Немало лет проработав журналистом в самых престижных немецких изданиях, не лишен дара профессионального пиарщика. С 1982 года в Женеве существует ассоциация Exit, которая занимается тем же самым, что и его структура, но притчей во языцех стала не она, а именно «Дигнитас», основанная на шестнадцать лет позже. Это, конечно, целиком заслуга Людвига Минелли.
— Небесного воздаяния не опасаетесь? — беру я с места в карьер.
— Чепуха несусветная! Как и треть населения Швейцарии, я — атеист. Так что бога при мне лучше не упоминать. Вместо Библии у меня вот эта книга, она яснее, честнее и надежнее для практической жизни, — он показывает пухлый коричневый том, на обложке которого крупно выведено золотой латиницей: «Швейцарский уголовный кодекс с аннотациями». Мэтр Минелли продолжает: — Без самых либеральных в мире законов представить Швейцарию так же невозможно, как понять функционирование нашей ассоциации. Откройте кодекс на странице 126. Видите статью 114? С нее-то все и началось...
В середине 70-х люди в кантоне Цюрих, всегда бывшем застрельщиком либеральных пертурбаций в конфедерации, выступили с очередной коллективной инициативой. Потребовали отменить статью 114 УК, согласно которой тот, кто убьет другого человека по его просьбе, будет наказан тюремным заключением сроком до 3 лет. Активисты обратились к властям, чтобы те разрешили врачам помогать тяжелобольным умереть по их воле. Иными словами, разрешить эвтаназию. 25 сентября 1977 года на эту тему в кантоне состоялось голосование, принесшее сторонникам «смерти по согласию» решительную победу: 203 тысячи бюллетеней «за», 144 тысячи — «против». Кантон обратился к федеральным властям, но те кипучих цюрихцев не поддержали. Эвтаназия разрешена лишь в некоторых кантонах Швейцарии. С начала 80-х по всей стране стали возникать общественные организации, рекомендующие швейцарцам, как совершать самоубийства без особых рисков. С максимальной гарантией, так сказать.
Все происходило с типично швейцарской деловитостью. Хочешь «умереть с достоинством»? Тогда заполняй формуляр под названием «биологическое завещание», в котором ты отказываешься от лечения в палатах интенсивной терапии, пиши заявление с просьбой о «добровольном вступлении» в «клуб самоубийц» и вноси членские взносы. Немалые. Умереть, как говорят швейцарцы, «с сопровождением» — привилегия людей обеспеченных. Так, в прейскурантах «Дигнитаса» указано: вступительный взнос — 200 франков или 125 евро, годичный взнос — 80 франков или 50 евро. Если все формальности соблюдены, можно начать рассматривать детали добровольного ухода из жизни с медицинским сопровождением. Оно обойдется желающему в 5 тысяч евро. Включая кремацию и другие похоронные расходы. Все рассчитано с педантичностью альпийского хронометра.
Впрочем, в «Дигнитасе» признаваться в наличии циничного бизнес-плана наотрез отказываются. Более того, считают, что выполняют исключительно гуманитарную миссию.
— Мы — организация совершенно некоммерческого характера, — объясняет задачи «Дигнитаса» Людвиг Минелли. — Наша цель — предупреждение самоубийств. В октябре 2001-го я попросил членов парламента задать вопрос федеральному правительству на предмет статистики самоубийств и их попыток. В январе 2002 года правительство ответило, что в Швейцарии происходит 1350 самоубийств в год. Официально. Что же касается попыток самоубийств, никакой статистики у властей нет. Одни специалисты говорят, что их в 10 раз больше, чем непосредственно самоубийств, другие — что в 20 раз. Американцы же полагают, что надо исходить из соотношения один состоявшийся суицид на 50 сорвавшихся! По нашим данным, только в маленькой Швейцарии происходит 67 тысяч попыток самоубийства каждый год. Это равно населению среднестатистического европейского города...
Дальше — следите за логикой. По словам Людвига Минелли, чтобы сократить число попыток суицида и самих самоубийств, надо положить конец табу на них, поставить это дело на легальную основу. «70 процентов людей, становящихся нашими членами и получающих таким образом право на смерть по их желанию, на связь с нами больше не выходят, — говорит адвокат. — После того как наши врачи дают им зеленый свет на уход из жизни, они вновь обретают выбор. Когда вы загнаны в тупик, то способны на любой поступок. Но когда у вас появляется выбор, вы невольно задумаетесь и постараетесь этого безумства избежать. Открывается возможность жить не под гнетом страха. Человек осознает: если мне будет невыносимо, запасной выход всегда есть, стоит только позвонить и договориться с врачом о рандеву. Только 12 процентов людей, получивших от эскулапов зеленый свет на смерть, решаются идти до конца».
То есть «Дигнитас» — это, по мнению ее руководителя, нечто вроде скорой психиатрической помощи. Ее сотрудники разубеждают людей, готовых совершить непоправимое. Причем применяя подчас весьма жесткие методы.
Обитель скорби
«Самоубийство — это искусство, которое не терпит ни невежества, ни дилетантства, но вместе с тем по самой своей природе не позволяет человеку приобрести соответствующий опыт», — констатирует Андре Моруа в своей знаменитой новелле «Отель «Танатос». В справедливости этого грустного суждения убеждаешься, когда попадаешь в «голубой оазис» мэтра Минелли. Справа у входа в каждую палату стоят бутылки с питьевой водой, которой разбавляют «лекарство последней минуты», а прямо напротив двери — кровать. Ловлю себя на неизбывном репортерском стремлении все испытать самому, но вовремя останавливаюсь: «Нет, я сюда не лягу!» Представляю, что видит перед собой человек, уходящий из суетного мира, и натыкаюсь взглядом на дешевого ангелочка явно китайского производства. В этой обители скорби вообще все как-то по-мещански пресно и скучно. Как в сером, пахнущем жидким мылом номере третьеразрядного семейного пансиона. О возвышенной символике момента говорят только свечки из ближайшего супермаркета и литографии с претензией на «космическую» абстракцию.
— Чтобы иметь право обратиться к нам за помощью, необходимо пробыть членом ассоциации три месяца как минимум, — рассказывает Людвиг Минелли. — Поймите, мы служим жизни, а не смерти. Наша задача — максимально долго отговаривать человека от его отчаянного шага. Для этого психологами выработана целая техника. Мы никогда не говорим «нет», только «может быть». У человека до последнего мгновения должна пульсировать мысль, что, может быть, все еще обойдется. Люди обращаются с просьбой помочь им уйти из жизни, но при этом они счастливы, если вы им говорите: «Однако есть другой выход». Любое живое существо обожает жизнь. Поэтому надо уметь дать почувствовать отчаявшемуся человеку, что он еще не достиг конца туннеля. Если же тот, кто обратился к нам, все равно настаивает на своем, последнее слово за врачом.
О этот хваленый швейцарский врач! Его, холеного и строгого, не подкупишь и не запугаешь. Его не уговоришь — он сделает ровным счетом только то, что считает нужным. Ни в какой другой стране, кроме альпийской конфедерации — сытой и безмятежной, — такие структуры, как «Дигнитас», возникнуть не сумели бы. Точнее — родиться могли бы, но функционировать с траурной эффективностью — вряд ли. Это чисто швейцарская прерогатива — смерть по собственному желанию. В голубом домике она материализуется в 15 граммах белого порошка без запаха, с горьким вкусом. В этаминале натрия — мощном барбитурате, снотворном. В большинстве стран, в том числе и в России, это вещество входит в число запрещенных к продаже психотропных препаратов. Техника совершенна. Человек, закусивший конфеткой после стакана горькой «касторки» — вот на столе и коробка с фирменным швейцарским шоколадом, — засыпает, впадает в кому, из которой больше не выходит.
— До последней секунды мы убеждаем людей отказаться от их тяжелых замыслов, — продолжает швейцарский Харон. — Показываем коробочку с мощным снотворным и говорим: «Если вы все-таки решили умереть, мы дадим вам сперва противорвотное средство. Надо обработать желудок». Это хитрость: мы выигрываем для жизни еще полчаса. Были случаи, когда за это короткое время люди сходили с финишной прямой.
Историям о тех, кого Минелли отговорил от самоубийства, несть числа. Сотрудники не придуманного Стивенсоном, а самого реального «клуба самоубийц» — в основном это медики, захотевшие остаться инкогнито, — рассказывают их с нескрываемым восхищением. Вот одна из них.
Минелли звонит молодой немец из Оснабрюка. Говорит, что провел три месяца в психиатричке из-за попыток самоубийства и что решительно хочет покончить с собой: «Я стою у ворот вашего дома. Хочу умереть тут же и сейчас же». Адвокат отвечает: «Подождите до завтрашнего дня. Я в Мюнхене. Поговорим, когда вернусь». А сам выходит через черный ход, садится в машину и срочно отправляется в Баварию по вызову старой дамы, страдающей от рассеянного склероза. Привозит в Цюрих пожилую немку. Молодой немец видит больную соотечественницу и спрашивает: «И что? Она тоже?» — «Тоже». Минелли отвозит даму к врачу, а сам приглашает молодого человека к себе домой на ужин.
Парень рассказывает, что завалил учебу, не разговаривает больше с родителями, брошен подружкой... Обычный набор юношеских неприятностей, о которых он даже с психологом, расценившим его как депрессивного, не смог как следует поговорить. А Минелли только кивает, от самоубийства ничуть не отговаривает. Напротив — оставляет немца ночевать у себя, а наутро представляет его врачу: «Вот вам кандидат, чтобы умереть. Можем записать его на завтра. Или на послезавтра». У парня уже страх в глазах, он вдруг начинает понимать — это не игра. В общем, вечером раздается звонок. «Мэтр, я решил вернуться домой», — говорит несостоявшийся кандидат в самоубийцы. И по сей день на каждое Рождество он присылает адвокату открытки с благодарностью.
Убийственная бюрократия
Конечно, деятельность «Дигнитаса» не могла не вызвать протестов даже в такой пресыщенно-равнодушной стране, как Швейцария. Первый «оазис смерти» был создан ассоциацией непосредственно в центре Цюриха. Но соседи по дому вовсе не были рады людям, каждый день приходившим в «нехорошую квартиру» сами, чтобы несколько часов спустя быть вынесенными на носилках в застегнутых наглухо пластиковых мешках. Заговорили с возмущением и парламентарии, и министры, боящиеся, что за Швейцарией закрепится репутация родины «суицидарного туризма». Тогда руководители «Дигнитаса» решили найти место для прощания с жизнью где-нибудь подальше от любопытных глаз. И после долгих поисков сняли в индустриальной зоне здание непонятного назначения, обшитое синими пластиковыми панелями. Как говорится, с глаз долой.
Так и живут уже несколько лет. До сих пор в «оазисе смерти» было совершено 1030 добровольных уходов из жизни с «сопровождением». Под тщательным контролем властей. Сразу после «ухода» приезжают следователь, представитель прокуратуры, судебно-медицинский эксперт. И никто пока что не находил ничего преступного в деятельности «Дигнитаса». Здесь знают, что «сопровождение» в последний путь по-швейцарски — это жуткая, сопряженная с оформлением многочисленных бумаг бюрократическая возня, а с бюрократией в альпийской конфедерации шутки плохи.
Правда, в массмедиа ходят слухи, будто Минелли создал филиал в Германии. Действительно, в октябре 2005 года «Дигнитас» открылся в Ганновере, но юридически эта организация к швейцарской отношения не имеет. Дело в том, что немецкие законы не позволяют гражданам так же свободно сводить счеты с жизнью, как законы Гельвеции. Поэтому между двумя ассоциациями-тезками заключен договор о том, что немцы могут отправляться в последний в их жизни вояж в Швейцарию. Там им помогут со всей цюрихской скрупулезностью. Не секрет: большинство клиентов швейцарского «Дигнитаса», отправившихся к праотцам, это немцы. А тут не столь давно федеральный трибунал Швейцарии признал право на самоубийство и у психических больных.
— Не стоит удивляться, — успокаивает Минелли. — Касательно депрессивных трибунал решил, что для разрешения их обращения к нам необходима психиатрическая экспертиза. И тут все ассоциации швейцарских психиатров заявили, что никогда на это не пойдут. Тогда человек, который заварил всю эту бучу и обратился в свое время в федеральный трибунал за разрешением, написал 170 писем всем психиатрам в регионе Базеля. И попросил их провести экспертизу. И что же? Ни один из них не дал ему положительного ответа, — заметив мой недоумевающий взгляд, адвокат торжествующе завершает: — И вот мы подали жалобу в Европейский суд по правам человека. Федеральный трибунал Швейцарии, получается, ставит перед гражданами условия, которые не могут быть выполнены. У каждого человека есть право на самоубийство, и нарушать его нельзя.
Я выходил из синенького домика сам не свой. Любезный мэтр предложил доставить меня до ближайшей платформы пригородной электрички. В городке под названием Уст «Ситроен» адвоката остановился: «Я вам кое-что покажу». В бетонном здании с табличками транспортных фирм на фасаде поднимаемся на второй этаж и оказываемся в просторной зале, заставленной пестрыми стеллажами.
Мы в картотеке «клуба». Зеленые папки — это досье давних членов «Дигнитаса», белые — тех, кто только подал заявление на вступление, розовые — тех, кто выбыл. В том смысле, что отказался от намерения покинуть сей мир и вышел из «клуба самоубийц». Наконец, в красных папках досье тех, кого больше с нами нет. «У нас все запротоколировано. Статистика — дело святое, — откровенничает Минелли. — В числе наших нынешних шести тысяч клиентов представители 60 стран, в том числе и России. Ваших, правда, пока немного, всего несколько человек».
Девиз ассоциации — «Жить с достоинством. Умереть с достоинством». А готов ли последовать этому слогану сам бессменный президент «Дигнитаса»? «Я уже договорился обо всем с моими двумя дочерьми и четырьмя внуками, — говорит Людвиг Минелли. — Человек сам должен выбирать время и форму своего ухода». Мэтр, напомним, атеист. Но вера в свою правоту у него, похоже, крепка.
Цюрих — Москва
"Итоги"
