В воскресенье вечером 11 марта и, как всегда, одной из последних среди стран-участниц Россия обнародовала конкурсную песню I Won’t Break, с которой Юлия Самойлова выступит в мае на «Евровидении-2018» в Лиссабоне.
Песня с говорящим названием (в переводе) «Я не сломаюсь» или «Меня не сломать» перекликается, конечно, своим надрывным посылом с хитом Аллы Пугачевой «Нас бьют, мы летаем» и, конечно, несет в себе очевидный жирный намек на события прошлого года, когда та же Юлия Самойлова не доехала до «Евровидения» в Киеве из-за разгоревшегося скандала на почве ее «незаконных» крымских путешествий, из-за чего Украина не впустила «провокаторшу» на свою территорию, а Россия отказалась транслировать у себя конкурс, где «попираются все нормы гуманизма».
Европейский вещательный союз тогда сильно осерчал на развоевавшихся родственниц — Украину и Россию, вынес обеим порицания, навыписывал штрафов за то, что обгадили и чуть не сорвали замечательный европраздник песни и пляски, а также сочинил новый регламент, согласно которому теперь, например, страна-участница обязана не включать в состав своей делегации лиц, нарушающих законы страны, проводящей конкурс. К счастью, законы Португалии наша посланница вроде пока не нарушила и безмятежно собирается на конкурсное ристалище.
Песню создала та же интернациональная группа авторов и продюсеров из России и Германии (Леонид Гуткин, Нэтта Нимроди, Арье Бурштейн), которые сочинили и прошлогоднюю Flame Is Burning. Обнародованное только что видео песни снял Алексей Голубев. Он же будет ставить и конкурсный номер в Лиссабоне, и все ожидают теперь несусветного светопреставления.
В пику украинскому «эмбарго» оба российских федеральных телеканала, входящих в Европейский вещательный союз, выступили еще в прошлом году с совместным заявлением о том, что «в таком случае» Юлия Самойлова будет автоматически делегирована на следующий конкурс. Принятых во многих других странах открытых общенациональных конкурсов-выборов на «Евровидение» давно в России не проводится. Но в этот раз мы были даже лишены волнующей подковерной интриги — кого же назначат?
Тем временем невростеничные кликуши уже разминаются своим излюбленным «плачем Ярославны» о том, что нам нечего делать на этом «гейроповском позорище фриков» и как нас там будут «гнобить». Однако практика, которая, как известно, и есть критерий истины, пока не подтверждает этих клинических глюков. В последние годы, несмотря на весь политический раздрай с Европой из-за Украины, Россия получала на «Евровидении» весьма неплохие результаты: сестры Толмачевы, которые в самый разгар кризиса обреченно ехали в Копенгаген в 2014 г. в ожидании оглушительного провала, неожиданно получили 7-е место, которое наша делегация удивленно расценила тогда как «победу». Полина Гагарина в 2015 г. просто покорила собой Вену и взяла «серебро», а Сергей Лазарев в 2016-м в Стокгольме, завоевав по сумме баллов «бронзу», оказался тем не менее лидером телезрительского голосования. Так что в этих истериках больше не реальной подоплеки, а скорее — порочного, но врожденного качества судить да рядить других по себе…
Возможно, и в прошлом году, если бы в Киев, как и планировалось изначально, поехала бы «нейтральная» Даша Антонюк из «Голоса», то Россия получила бы вполне себе приличный и достойный результат. Но захотелось перчинки, истерик и унижений…
В эксклюзивном интервью «МК» Юлия Самойлова откровенно рассказала, как провела и чем жила целый год неожиданно растянувшейся подготовки к выстраданному в ее жизни конкурсу.
— Юля! Поздравлять с путевкой на «Евровидение» уже не актуально, она у тебя еще с прошлого года. Но история вступает в новый этап, а у тебя, как ни у одного из конкурсантов, появилась неожиданная фора длиною в год, чтобы готовиться, осмысливать…
— Сказать по-честному, осознание того, что я поеду на конкурс в 2018 году (после несостоявшегося выступления в 2017 г. — Прим. ред.), держало в некотором напряжении.
— Хорошо понимаю!
— Проще, как было в прошлый раз — узнаешь, собираешься и готовишься. А когда целый год томишься — в каких-то мыслях, где-то что-то прочитал, увидел. Все это нагнетается. Из-за этого были даже слегка депрессивные состояния. Но в любом случае это хороший опыт.
— Однако как в практическом плане ты использовала эту паузу? Отсмотрела ли, например, профессиональным глазом прошлый конкурс из Киева, сделала для себя какие-то пометки?..
— Честно говоря, я смотрела просто как зритель, особых выводов для себя не делала. Разве что меня очень поразил случай с Джамалой (когда на сцену во время ее гостевого выступления выскочил шутник и показал голый зад. — Прим. ред.). Меня поразило, что артист на сцене никак не защищен от возможных инцидентов. Это ведь мог быть и просто дурачок, и, слава богу, он ничего опасного не сделал, а мог бы и какой-то ненормальный человек нанести вред. Это меня поразило.
— Будем надеяться, что организаторы учтут этот нюанс. А как тебе результаты прошлого конкурса? Понравилась ли песня-победитель, сам певец Салвадор Собрал, в гости к которому в Лиссабон теперь все поедут?
— В профессиональном плане как вокалист Салвадор поет идеально, как на пластинке, очень легко. Как дышит, так и поет. Он очень сильно выделялся на фоне остальных конкурсантов, был оригинален в своей простоте. Что касается песни, ее хитовости, то, на мой взгляд, она не запоминающаяся.
— Многих подкупила именно искренность, которая оказалась важнее хитовости…
— Совершенно верно. Самое главное — быть настоящим, не пытаться быть похожим на кого-то, просто нести свою мысль со сцены.
— Давай перейдем к твоей новой песне I Won’t Break. Это результат каких-то напряженных поисков и размышлений за год?
— Я очень переживала, постоянно дергала наших организаторов с Первого канала с вопросом о новой песне. Предлагала: может, мы с Лешей (Алексеем Тараном, супругом Юлии. — Прим. ред.) напишем песню? Показывали какие-то варианты. Мне хотелось, чтобы новая песня отличалась от прошлогодней Flame Is Burning, была немного в ином настроении, более личной. В итоге так и получилось.
— А прошлая песня, значит, тебе не нравилась, оказывается?
— Неверно было бы так сказать. Она была хорошая. Но если честно, очень нежная, немного не мой образ. Мне хотелось чего-то более боевого, со стержнем. I Won’t Break мне больше нравится, она больше про меня.
— Значит, и хорошо, что не доехала до Киева, да? Хоть песней «получше» разжилась…
— Да, как говорится, нет худа без добра. Я рада, что все сложилось именно таким образом.
— Теперь настроена побеждать?
— Перед каждым конкурсом, которых было много в моей жизни, я никогда не думала, что должна получить первое место. Главным для меня всегда было достойно выступить. Так, чтобы люди, которые меня выбрали, не сказали: ой, блин, ну ладно… А так, чтобы они сказали: наша Юля — молодец, она достойно выступила, достойно представила нашу Россию. Для меня это самая важная задача. Хочу показать всем и доказать самой себе, что могу достойно выступить и на таком важном конкурсе, как «Евровидение».
— Как мы знаем, это не только конкурс песен, но и конкурс номеров. Победа Салвадора Собрала, правда, опровергает отчасти эту почти аксиому, но собираешься ли ты помимо хорошей, на взгляд вашей команды, песни, отображающей внутренний мир певицы, потрясти воображение еще и постановкой, учитывая фамилию режиссера номера?
— Пока идет работа над номером. Я уже видела раскадровку. Познакомилась с танцорами. По идее, все должно быть круто. Но работа еще в самом начале. Планы, конечно, грандиозные, декорации необычные. Я надеюсь, что все получится. Вся сложность в том, что на установку декораций и выход артиста на точку, как мне сказали, есть всего 30 секунд.
— Да, такой регламент между номерами.
— Я не понимаю, как мы будем все это реализовывать! Просто достаточно сложная сценография, и как мы все это сделаем за 30 секунд, я не знаю.
— Не волнуйся, там все схвачено. Отрепетируете.
— Да, я надеюсь. Чтобы не нафантазировали-напридумывали такого, что не получится воплотить.
— Слышу испуг в твоих словах...
— Для меня главное, чтобы мне было комфортно, чтобы меня ничто не отвлекало, чтобы я думала о песне. Как бы не очень хочется упасть во время выступления, ха-ха-ха.
— Ну ты уж держись там! Полагаю, что твое начальство имеет чувство ответственности. Есть еще одна проблема: отношение к инвалидам. Вроде все за инклюзивность, но мы помним скандал с одноногим танцором Евгением Смирновым, когда Владимир Познер и Рената Литвинова выразили недовольство «запрещенным приемом» на телешоу. На «Евровидении» похожая реакция была в 2015 году по отношению к певице из Польши Монике Кушинской, которая тоже выступала в инвалидной коляске. В прошлом году много говорили о том, что Россия собирается использовать тебя в Киеве, чтобы «давить на жалость». Готова ли ты к подобным вопросам в Лиссабоне?
— По сей день мне приходится слышать критику со стороны как обычных зрителей, так и сталкиваться, возможно, даже с презрением со стороны коллег по цеху, артистов.
— С презрением?! Ты не оговорилась?
— Нет, увы. Меня это очень расстраивает. Когда читаю все эти отзывы, комментарии. Еще до «Евровидения» это было, а уж когда поднялась вся это волна, которая вообще вынесла очень много негатива: мол, России больше некого посылать, что ли, развели тут цирк уродов! Меня это на какое-то время выбило из колеи. Я пыталась себя успокоить тем, что каждый, конечно, имеет право говорить то, что он хочет. А я со своей стороны тоже делаю, что хочу. Выступаю. Нужно делать то, что считаешь нужным, и жить в свое удовольствие. И не обращать ни на кого внимания в этой ситуации.
— А если ответить по принципу «ответ на привет» и взять в балет, который будет с тобой выступать в Лиссабоне, того же Женю Смирнова?
— Ой!.. Честно говоря, у меня таких мыслей не было. Это было бы странно.
— Странно?
— Ну да, собрать всех в одной куче? Типа потроллить всех, что ли? Нет, думаю, это был бы перебор, конечно... Просто мне такое в голову не приходило, потому что я ко всем отношусь одинаково, и мое послание, в том числе для зрителей «Евровидения», будет в том, чтобы все так же и относились друг к другу — одинаково к разным людям вокруг себя.
— Ты еще в прошлом году рассказывала мне, как давно мечтала о «Евровидении». Неожиданно для тебя эта мечта вдруг обрела конкретику — и вышел такой конфуз в прошлом году. Тебя, такую мечтательницу, не угнетала мысль о том, что, по мнению многих людей, тебя использовали как инструмент в не очень чистоплотной политической игре?
— Я не знаю, то ли я дурочка, то ли совсем наивная, но мне было смешно, когда я слышала про себя как про «кремлевское орудие». Я считаю, что все это глупости, от желания придраться к чему-нибудь. Мне до сих пор непонятно, зачем мешать творчество и политику.
— Знаешь, не только тебе непонятно…
— Меня угнетало то, что какие-то люди считали меня неким агентом, чуть ли не шпионом, такой глубоко посвященной в политические дела и процессы, сознательно участвующей в каком-то заговоре. Обидно, что часто стараются во всем видеть самое плохое.
— Понятно... Девиз нынешнего «Евровидения» — All Abord, то есть «Все на борт», а по смыслу: ну наконец все собрались вместе. И это отчасти мотивировано прошлогодними событиями. В Лиссабоне помимо выступления тебе придется много общаться с еврофанатами, журналистами на пресс-конференциях. Ты уже думаешь о том, что и как будешь им говорить, какое послание нести?
— Основная мысль, которую я всегда пытаюсь донести до зрителя, — как важно, несмотря ни на что, идти к своей мечте и достойно делать свое дело, чтобы тебя любили и уважали за результаты труда, а не за то, что ты на коляске, или еще из-за чего-то. Я хочу своим примером стереть эту грань в восприятии того, что человек на коляске чем-то отличается от человека не на коляске. В конце концов лично у меня нет преград, у меня все в порядке — голосовые связки на месте, нет никаких зажимов, петь мне не тяжело. Если кто-то думает, что для меня это каждодневная борьба, что я себя как-то преодолеваю, перестраиваю, все это — бред. Ничего такого нет. Единственная борьба — с ленью, как у любого другого человека, ха-ха-ха.
— Замечательно! Тогда пожелаю тебе продуктивно бороться с ленью на этом важном отрезке твоего творческого пути к «Евровидению»!
Автор: Артур Гаспарян
