В Москве скоро появится Общественная палата, действующая на основе городского закона, как это уже происходит в 60%u202Fрегионах России. При подготовке его проекта учли имеющийся опыт. И не только законотворчества.
Ведь именно в столице были Болотная, Сахарова, Поклонная, где в декабре и по весне шумно солировали те, кто любит преимущественно себя в политике и готов самозабвенно соревноваться в громкости гудков. Но на митинги выходили и обычные москвичи: не всё ладно в датском королевстве. И короли теперь вынуждены чаще вспоминать о пастве, опасаясь за любимые троны. А сквозь речёвки профессиональных манифестантов, ловящих свою золотую рыбку, всё сильнее пробивается голос реальных выразителей интересов гражданского общества. Так что — спасибо митингующим!
Теперь в столице у них да и у всех нас появится больше возможностей быть услышанными. В этом журналистов, собравшихся на минувшей неделе в пресс-центре мэрии, попытались убедить председатель Комитета общественных связей Москвы Александр Чистяков, дважды Герой Соцтруда, председатель Общественного совета Москвы Владимир Долгих и ряд других членов совета.
Даже с настороженностью относясь к системе власти и её представителям, у которых слова нередко расходятся с делами, нельзя не отметить, что Общественная палата может стать реальным инструментом «создания стабильной и чёткой правовой основы для общественно-государственного партнёрства», способствуя тому, чтобы короли и их свита служили прежде всего тем, кому и призваны, — людям.
Александр Чистяков, отметив важную роль Общественного совета города, созданного в 2008%u202Fгоду указом мэра, честно сказал, что палата в отличие от него будет формироваться не на основе административного ресурса, а чётко прописанного закона. В этом коренное отличие.
Из 64%u202Fчеловек — будущих членов палаты — 20%u202Fбудут напрямую рекомендованы мэром Москвы, 24%u202Fчеловека (по два от каждого округа Москвы) — выдвигаться общественными организациями и утверждаться решениями окружных собраний — то есть какая-то конкуренция. И, если власть не переусердствует в стремлении «сделать как лучше», это даст результат. Затем эти 44%u202Fчеловека на основе рейтингового голосования доизберут ещё 20%u202Fчеловек, представляющих общественные и некоммерческие организации Москвы. Здесь тоже реальна состязательность. Может сложиться команда не «посаженных», а реально профессиональных, самостоятельных, далёких от радикализма и экстремизма умных людей, недостатка в которых столица не испытывает.
Сейчас, когда проект закона «Об Общественной палате города Москвы» рассматривается гордумой, важно, чтобы в него не просочились уточнения типа столь модных «фильтров» или чего-то подобного. Ещё важнее, чтобы при формировании палаты предусмотренные процедуры были дотошно соблюдены, а влияние админресурса — сведено к минимуму.
Хочется, чтобы новый общественный орган, хоть и со статусом совещательного, стал «независимым и коллегиальным», как это провозглашается. И не превратился в громоотвод. Власти давно надо понять: «опираться можно лишь на то, что сопротивляется».
Меня, например, немножко насторожило высказывание на пресс-конференции члена действующего Общественного совета (с появлением палаты он будет закрыт) Михаила Лермонтова, генерального директора Лермонтовского центра в Середникове. На первое место он поставил роль палаты как института общественного согласия, общественного договора. Это важно, как и то, чтобы она была «фабрикой предложений для власти». Но в нашей ситуации важнее всего — гражданский контроль над властью, её различными крыльями: судами, прокуратурой, полицией, чиновничеством — над теми, кто более всего дискредитирует королей, даже если поверить в их добрые устремления, бесконечно раздражает людей и мешает им жить полной жизнью с уверенностью в завтрашнем дне.
В отличие от проявившего осторожность Михаила Лермонтова его старший товарищ, в прошлом секретарь ЦК КПСС Владимир Иванович Долгих, отвечая на вопрос «ЛГ», как учитывались общественные настроения в советское время, прямо ответил: «Партия пронизывала всё общество, строясь по территориально-производственному принципу. Но отсутствие прочных общественных форм связи с жизнью людей, слабый учёт их самых насущных запросов по сути и привели к катастрофе Советского Союза».
Хочется, чтобы это не повторилось в новых условиях, а потому, как говорится, на королей надейся, да сам не плошай. На то она и дорога к гражданскому обществу.
Владимир СУХОМЛИНОВ
