Проблема предотвращения «колумбайнов» (движение признано террористическим и запрещено в РФ) в школах и колледжах остается одной из самых болезненных. Но должны ли учителя отслеживать соцсети учащихся, лазать по ним «как по чужим карманам» (по выражению одного из правозащитников) ради борьбы с потенциальными «школьными стрелками»? В соцсетях много жалоб учителей и родителей на это явление.
Педагоги жалуются, что не имеют специальных навыков и времени на мониторинг, мамы и папы – на вмешательство в частную жизнь, уверяя, что «сами разберутся со своим ребенком». Насколько правомерно и этично заставлять учителей заниматься слежкой?
Как выяснил «МК», школьные мониторинги на предмет «выявления склонности к экстремизму» у детей в том или ином виде практикуются сейчас почти повсеместно. Они проводятся и в виде психологического тестирования школьников, и в форме отслеживания педагогами, чем занимаются их ученики в соцсетях.
В Сети можно найти методические пособия для учителей, как контролировать поведение детей на их страницах. При этом школы сами подобных инициатив не проявляют, распоряжения спускаются им сверху, из региональных управлений или департаментов образования.
Учитель одной из школ выложила пост с формой согласия, которую она должна раздать родителям, и пожаловалась, что администрация учебного заведения требует от нее получения 100% согласий: «Я должна убедить родителей, но они не соглашаются подписать!». Содержание формы следующее: «Я, такой-то, добровольно даю согласие на участие моего ребенка в Мониторинге на выявление склонности у него к воздействию идеологии терроризма и экстремизма, мне разъяснили цели, длительность Мониторинга и его возможные результаты».
– У нас в школах такие формы раздали родителям перед новым годом. Кто-то подписал, но я отказалась, так как многие формулировки в согласии были неправомерны, – рассказывает мама 9-классника из Ярославской области. – У нас стояла формулировка «мониторинг и изучение страниц детей». В каких соцсетях сидят, с кем общаются, какую музыку слушают и т.д. Некоторые дети после этого закрыли свои страницы.
Была попытка давления со стороны директора, но я осталась непреклонна. Убеждена, что с ребенком должен быть контакт и доверие. И, если ребенок доверяет своим родителям, то без проблем покажет свою страницу.
– Скажу как родитель и как педагог детского сада, – я бы ничего не подписала. Мои страницы в соцсетях, страницы моего ребенка (хотя их пока нет) – это частная жизнь, они не касаются работы или учебы, – делится мама пока еще детсадовца из Ленинградской области. – В стенах школы есть требования к внешнему виду, правила поведения, обязанности учителей и учащихся, но они заканчиваются, когда мы покидаем учебное заведение. Я сама разберусь со своим ребенком! И школьники, кстати, очень часто делают закрытыми свои страницы, и как тогда собираются следить за их содержанием?
Ранее «инструкции по мониторингу соцсетей учащихся и оповещению полиции об экстремистах» рассылали в школы Петербургский комитет по образованию, департамент образования Курганской области... Так, педагог из Кургана пожаловалась, что их «обязуют проводить мониторинг соцсетей учеников с составлением индивидуальных карт каждого ребенка и общей справки. Мы должны искать на страницах детей экстремистские материалы, посты с суицидальной наклонностью и записи о неформальном объединении банд АУЕ (признана экстремистской и запрещена на территории РФ). Но сколько же времени я должна потратить, чтобы это все проверить! И это никак дополнительно не оплачивается».
А в Башкортостане Институт развития образования не так давно разработал такое тестирование школьников «с использованием диагностических инструментариев, либо авторской методики диагностики диспозиций насильственного экстремизма Давыдовой и Хломовой», и спустил школам. «Мониторинг обучающихся, достигших возраста пятнадцати лет, проводится при наличии их информированных согласий в письменной форме об участии в тестировании», – следует из сообщения башкирских чиновников от образования.
Адвокат Дмитрий Курепин разложил «по полочкам» такое явление, как мониторинг (в любой форме) со стороны учителей на предмет выявления «потенциальных террористов» среди учащихся:
– В соответствии с Законом об образовании в РФ такой обязанности у учителей нет. Более того, по моему мнению, подобная деятельность идет вразрез с профессиональной этикой педагога и морально этическими нормами.
У учителя есть определенный набор способов воздействия на подрастающее поколение: это лекции, разъяснения, беседы... Задача педагога – быть старшим товарищем, которому дети доверяют, а не являться соглядатаем. Ведь порой бывают такие учителя, к которым приходят дети и все им рассказывают, даже больше, чем могут рассказать родителям. А что ребенок может рассказать учителю, который «лазает» по его соцсетям?
Как только учитель начинает выполнять функции правоохранительного органа, – не важно, в каком виде это осуществляется, в форме слежки за соцсетями или тестирования, – он перестает быть учителем. Никогда не надо подменять те органы, которые защищают правопорядок и занимаются безопасностью профессионально, и получают за это зарплату от государства.
Более того, есть понятие «объективное вменение» – то есть, школьник еще ничего не совершил, а его уже подозревают, ему уже вменили какое-то нарушение, а он просто куда-то залез из любопытства или в познавательных целях. В любом случае, это сфера правоохранительных органов.
Впрочем, именно так и происходит в нормальных школах: как сообщил представитель одного из московских лицеев, «у нас этим вопросом занимается специально выделенные для этого люди из
