Выставки Юрия Анненкова (1889–1974) в России редки, хотя, казалось бы, мало кто дает столько поводов для экспозиции. Не говоря о хрестоматийных иллюстрациях к «Двенадцати» Блока и картинах, ставших «лицом собрания» Русского музея, если речь об искусстве революционной поры,— Анненков еще и успешный театральный художник и режиссер. Он работал с Евреиновым в «Кривом зеркале»; уехав в эмиграцию, он первым поставил пьесу Набокова «Событие» и в это время уже вовсю работал в кино. Как художник по костюмам он сотрудничал с крупнейшими режиссерами, от Мурнау и Пабста до Макса Офюльса, с последним едва не получил «Оскара», одной из его работ была легендарная лента «Монпарнас, 19», где Жерар Филип играл Модильяни.
Сегодня его картины хранятся в Национальном музее Тиссена-Борнемисы в Мадриде и Музее современного искусства в Нью-Йорке. Неожиданный поворот судьбы для потомка декабриста Ивана Анненкова и сына народовольца, отказавшегося от предложенного ему Лениным поста наркома. Сам Юрий Павлович тоже в молодости увлекался протестом, из гимназии его исключили за политические карикатуры, после революции он рисовал ее вождей, от Троцкого до Зиновьева, так что эмиграция спасла ему жизнь. Есть, правда, предположения, что за границей он играл разные роли, но был ли он и правда шпионом? Маловероятно. Конечно, с агентурой в эмиграции так или иначе соприкасались многие, но подозрения в его работе на органы выглядят безосновательными. По крайней мере, выставка «Юрий Анненков. Революция за дверью» не об этом, а о художественном наследии: работы из Третьяковской галереи, РГАЛИ, ГМИИ и многих других коллекций, включая частные, уникальные фотографии, в том числе из собрания наследников, есть и скульптура — например, выполненный по рисунку Анненкова портрет Льва Троцкого. Одно время скульптура проходила в инвентарных книгах как портрет другого знаменитого революционера, Якова Свердлова, но со временем выяснилось, что правда не так страшна, как казалось.
О том, чем интересен Анненков сегодня, «Огоньку» рассказала Анастасия Винокурова, куратор выставки.
— Кажется, наследие Анненкова гораздо меньше привлекало внимание музеев и публики, чем наследие других художников-эмигрантов. Почему?
— Это сложный вопрос. Одним из первых стал возрождать интерес к его имени Корней Иванович Чуковский. Первое издание «Чукоккалы» он решил проиллюстрировать портретами Анненкова из его знаменитого альбома «Портреты», изданного до эмиграции. Потом наступило долгое молчание, прерванное выставкой в Гослитмузее, где в основном показывали вещи из коллекции самого музея. Нынешняя выставка позволит многим открыть Анненкова заново. Впрочем, после перестройки он постоянно присутствует в нашем сознании, его портреты часто используют для иллюстрирования поэтических сборников и их обложек, портрет Ахматовой стал хрестоматийным, как и портреты Чуковского и Пастернака.
— Насколько Анненков актуален как график?
— Его портреты — это концентрация образа. Когда мы готовили выставку, Евгений Корнеев, делавший дизайн каталога, как современный художник книги отметил, насколько выразительны анненковские портреты, минимум средств, но при этом как они выигрывают при печати, может, даже карандашные наброски выглядят менее эффектно, чем то, как они воспроизводятся полиграфически. Гениальный рисовальщик, Анненков точно передавал психологические характеристики при помощи минимума изобразительных средств, несколькими линиями создавал объемные, сложные образы.
Алексей Мокроусов
