Каждый из нас помнит с детства номер 03: случись беда со здоровьем — сразу звони туда. Но мало кто знает, что существует специальная «скорая помощь» для братьев наших меньших. И врачи примчатся к животному и попробуют его спасти. Хотя «примчатся» — это громко сказано. Порой при нынешних столпотворениях на дорогах «звериные» медики не всегда поспевают на помощь. Корреспондент «МК» поучаствовала в выезде «неотложной ветеринарной помощи» и на своем примере убедилась, насколько непростые будни у «скорых» ветеринарных врачей.
С ветеринарным врачом Александром МИТЛОШЕМ мы встречаемся на территории Государственного центра экстренной ветеринарной помощи при СББЖ Западного округа столицы перед ответственным выездом. Давний пациент клиники, собака-поводырь по кличке Ньютон, помощник и друг аспиранта МГУ, члена Союза журналистов России Леонида Шорохова, повредил лапку на эскалаторе станции метро «Сухаревская». Лабрадор по команде хозяина прыгал через линию ступеней. А в этот раз помешал другой пассажир, который случайно перекрыл путь собаке. И Ньютону повредило подушечку на задней конечности. Необходимо ехать, накладывать швы.
— В ветеринарный техникум я поступил, можно сказать, на спор, — по пути к машине рассказывает мне Александр Михайлович. — Моряком быть мечтал, но не срослось. Познакомился на одном из пляжей с ветеринарным врачом, и мы с ним поспорили, что я в училище поступлю. Вот так и началась моя история в качестве ветеринарного врача. Сейчас, конечно, не жалею, душой прикипел.
Садимся в «ветмобиль». Таких машин всего восемь на всю Москву. Обстановка внутри авто очень напоминает кабину обычной «скорой помощи»: носилки, сиденья и реанимационный чемоданчик. Есть и портативный аппарат УЗИ, кардиограф, электронож, тонометр. И откидной столик имеется — бывает, приходится и в машине операции делать. Но есть и то, чего нет в «человеческой» «скорой». Это клетки для перевозки животных в ветлечебницу.
— И мигалки у нас тоже нет, — уточняет Александр. — Из-за этого не всегда успеваем спасти животное. Пробки ведь никто не отменял, к сожалению. Никто не пропускает. Да у нас и «скорую»-то не всегда пропустят. Если ЧП произошло далеко, советуем владельцам живности идти в ближайшую ветклинику. Но не все слушают. Был недавно случай: кошка упала с восьмого этажа, были сильные повреждения. Оказалось, что через четыре дома была ветлечебница. О чем мы и сообщили звонившей нам хозяйке животного. Говорим, хватайте кошку и бегом туда. Нет, уперлась, и все тут: вас, говорит, ждать буду. Она-то нас дождалась, а вот бедная кошка нет — умерла. Бывают и другие странные владельцы. Звонит женщина, рассказывает, что кошка уже семь дней ничего не ест, рвет ее. Так вот, то животное мы тоже спасти не успели. И тоже по вине ее хозяйки: что, спрашивается, она все эти семь дней делала, почему врачам ее не показала? У нас многие владельцы просто не чувствуют элементарной ответственности за своих питомцев, оттуда и многие беды. Причем и законодательной ответственности тоже ведь нет. В отличие от заграницы. К нам как-то обратилась гражданка Португалии, которой требовалась справка для выезда, предназначенная ее коту. А прививок у кота не было. Мы, конечно, отказали. Так что выкинула эта дама? Бросила переноску с животным и его паспортом у нас в клинике и гордо удалилась — мол, раз вы такие, то вот, получите. Мы по чипу определили, кому принадлежит этот мурлыка. И обратились в посольство Португалии. Вскоре нам пришел оттуда ответ: владелицу наказали тридцатью часами общественных работ. Котика, кстати, тоже пристроили потом. В России такого, к сожалению, нет.
— Ваша работа связана лишь с экстренными случаями, когда животным необходима неотложная помощь?
— Нет, бывают и профилактические осмотры. Порой приходится ехать на освидетельствования (осмотр живности и заключение об их физическом состоянии. — «МК») к зверям, рептилиям и птицам. Выезжал я в один из домов на Мосфильмовской улице, к дрессировщику ягуара (зверь был помесью с леопардом. — «МК»), который напал на ребенка в Подольске. Захожу, дрессировщик настроен миролюбиво, в кресло меня усадил, кофе налил. Где, спрашиваю, ваш любимец? Сейчас придет, отвечает. И тут в комнату заходит его питомец без намордника. Остановился в дверях и рычать начал. Я думал, что от страха там и помру. А дрессировщик спокойный: не бойтесь, говорит, он вас не тронет. В итоге хозяин его держал, я его осматривал. Хотя непонятно, кто кого все же осматривал: я зверя или он меня. (Смеется.) На Мосфильмовской вообще много интересного народа по части необычных ветеринарных историй живет. Ездил я туда к бывшему профессору МГУ, который в 60 лет решил резко сменить профориентацию и стать клоуном. Завел себе разной живности, самым примечательным из которых был мини-пиг, и начал выступать с ними в цирке подмосковного Одинцова. Своих питомцев он держал в квартире на восьмом этаже. Хрюшка на балкон гулять ходила. Запах был ужасный, на весь дом. В итоге поросенка у него забрали и определили в приют, который находится в Дмитровском районе. И еще на этой же улице живет акробатка, которая как змея гнуться умеет. И питомцы у нее соответствующие — змеи, рептилии и т.п. Приезжали к ней справки на ее живность выдать, она много гастролирует. Знаете, какая у нее любопытная комната? Террариумы по всему периметру, а посередине кровать. Она нам, кстати, разные свои трюки показывала, прямо настоящее представление устраивала.
— То есть выезжаете вы на освидетельствование только к экзотическим животным?
— Почему? И вполне себе обычные звери бывают. Коровы, лошади... Владельцам их непросто самим в клинику привезти. Вот с коровой припоминаю забавную историю. Как-то мы принимали этих животных, которые прибыли для одного из фермерских хозяйств из Канады. Мне их осмотреть надо было. Приезжаем, коров начинают выгружать. И тут одна корова просто прыгнула с трапа на поле аэродрома, с высоты трех метров. И бросилась наутек. Ловили ее все, кто только мог. А она, видимо, просто устала — восемь часов ведь летели. В общем, поймали в итоге. И что самое интересное: она не получила никакой травмы, а высота-то приличная была. К лошадям ездим. Год назад прямо в конюшне, в Тропареве, пришлось делать операцию жеребенку, у которого на ножке два копыта было. Все прошло успешно, сейчас нормально бегает.
— Владельцы живности помогают при осмотрах и операциях?
— Бывает, очень хорошо помогают, — отвечает Александр. — Но порой такие истории случаются, что самим «помощникам» может медицинская помощь потребоваться. Иные и в обморок падают. Раз я ездил к одному москвичу, военному по профессии, кота его кастрировать. Тот сразу вызвался подержать животину. Я предложил привязать кота к столу, но мужчина прямо наотрез — сам, и все тут. Ну хорошо, сам так сам. Наркоз я животному недолгий сделал, сама-то операция быстро проходит. И вот кот под анестезией, делаю разрез, удаляю семенники и вижу, как хозяин медленно, но верно падает в обморок. Бросаю кота, кидаюсь к владельцу, привожу его в себя. Смотрю на стол, а кота нет: он успел от наркоза отойти и удрать. Бегал потом по квартире, искал его. Такие вот случаи бывают. О, приехали!
«Быстро как-то...» — думаю я, перевожу глаза на дорогу и понимаю, что врач имеет в виду уже обычные для его ежедневного расписания пробки. Чтобы скоротать время, интересуюсь, часто ли он получает травмы от своих пациентов.
— А как же, почти ежедневно! Показать вам? (Демонстрирует исцарапанные ладони.) Это обычная история. В основном бывают покусы. Ну и что? Обработал и поехал к следующему пациенту. Производственные травмы, куда без них?
— У вас самого есть домашние животные?
— В квартире живут кот и собака. Есть еще дом в деревне, вот там у меня живности много. Как получилось: дом в деревне остался один, вокруг коттеджные поселки. Так вот местные жители прознали, что я ветеринарный врач. И стали просто привязывать «ненужных» животных к моему забору. Ну куда их девать? Котов я даже не считал, а вот собак у меня тринадцать. Вожу еду им, кормлю.
— Это прямо по аналогии, как в ветклиники подбрасывают котят: мол, раз ветеринарные врачи, то люди добрые, животных в беде не оставят. Думают, пристроили в хорошие руки...
— Конечно, и у нас в центре полно таких историй. Котов подбрасывают часто. И кто нас, как вы думаете, выручает? Юрий Куклачев. Мы ему звоним, он: «Ребята, ну, может, все-таки не надо, у меня ведь столько котов...» Но в итоге берет, добрый человек. Но и мы стараемся широтой его души не злоупотреблять, если уж только категорически не получается животное устроить. И некоторые коты у Куклачева выступают в цирковых номерах. Есть у него кот Персик. Он к Юрию от нас попал, до этого полгода жил в клинике. А однажды к нам женщина с собакой пришла, говорит: берите, у вас же на воротах написано «Прием животных круглосуточно». А что там еще написано, она почитать не удосужилась... Ну, теперь точно приехали!
Взору предстает здание одного из корпусов МГУ им М.В.Ломоносова. Паркуемся.
— Тут проще хозяина вызвать, чем сами на территорию въехать, — говорит Александр Михайлович.
Через пару минут к нам выходят Ньютон (он же Тошка. — «МК»), сам Леонид и его помощница Анна. Тошка, хотя едва наступает на травмированную лапу, движется уверенно. Видимо, понимает ответственность перед своим владельцем. Правда, заметно сбавляет темп, завидев Александра Михайловича.
— А что вы думали? Знает меня очень хорошо, — пожимает плечами врач. — Нас животные не любят, но уважают.
Тем временем лабрадор подходит к машине. Сразу видно — ему не по себе, но держится мужественно. Вспрыгивает в авто и ложится. От хлебной сушки, предложенной Леонидом, отказывается.
— Тошка к нам в 2012 году попал, — пока Тоше освобождают от бинтов лапу, рассказывает Леонид Шорохов. — Годом ранее по телевизору прошел сюжет на тему, как готовят собак-поводырей. И среди них показали щенка лабрадора по кличке Ньютон. Я еще тогда жене сказал: мы же оба в МГУ, это так знаково, вот бы получить именно этого малыша. Она посмеялась только. Но вот судьба: через некоторое время позвонила директор центра Елена Аросько с вопросом, готовы ли мы забрать собаку-поводыря? Мы, конечно, согласились. Приезжаем, она выводит собаку и говорит: знакомьтесь, это Ньютон. Радости было...
Ньютон в это время терпеливо переносит тяжелые для него манипуляции. Очистка лапы, уколы, швы... Иногда только, не выдерживая боли, лабрадор плачет на своем собачьем языке. Успокаиваем всем миром. Тоша держится. Наконец, все позади, и Ньютон, радостный, удаляется вместе с Леонидом, получив рекомендации доктора Митлоша. Вскоре ему предстоит переезд на поезде на очередную конференцию.
— Ну а мы после обеда на лошадиную ферму, очередной осмотр, — снимая халат, говорит Александр Михайлович. — Передохнем, и в путь.
