«Политическое бессилие православной церкви за последние двести лет и наше человеческое безволие».
Это сказано не мною, а в середине ХIХ века замечательным русским философом, высланным из советской России, И.А.Ильиным. У него есть и существенное добавление: «и политическая безвольная немощь русского либерализма».
Здесь сразу надо договориться, о чем идет речь. Есть как минимум два принципиальных толкования слова «церковь». Первое и главное — это нематериальный дом молитвы, дом Бога на земле. Эта Церковь, как Бог, поругаема не бывает, и никакая политэкономия ее обессилить не может.
Второе — это (если угодно) религиозное учреждение со своим руководителем, структурными подразделениями, аппаратом и всем иным, характерным для светского учреждения — юридического лица.
Конечно, Церковь как дом молитвы имеет целью духовное попечение о своей воцерковляемой пастве, а Церковь-учреждение занята решением организационных и хозяйственно-финансовых задач…
Заметим, что для достижения целей духовных и решения мирских задач, как правило, предназначены одни и те же люди. Согласитесь, что это для них взаимоисключающее по содержанию сочетание ролей, где первенство должно быть за духовным, но от второго никак не избавишься. У кого из них первое недостаточно крепко и сильно, в нем те не преуспевают, и бдительные прихожане храмов это замечают. Замечает и т.н. внешнецерковная общественность и пресса, и Церковь со всех сторон начинает подвергаться обсуждению и осуждению. Здесь Церковь, как и государственная власть, у людей виновата во всех их бедах, неустройствах — ну всех смертных грехах.
Формат и цель данной заметки (иначе не назовешь) исключают обстоятельный исторический анализ материальных и иных причин отмеченного И.А.Ильиным (да и многими другими учеными и государственными деятелями России) именно политического бессилия православной церкви.
Философы и историки оставили для нас массу научных произведений о взаимоотношениях религий, церкви и государства, церкви и образования, церкви и государственных законов. Кто хочет добраться до сути происходящего не только в России да и в мире, должен потрудиться и прочитать соответствующие, замечательно доступным языком написанные труды Вл.Соловьева, Н.А.Бердяева, К.П.Победоносцева, того же И.А.Ильина, который ко всем тогда и, что важно, и сейчас проблемам России добавляет: «и политическое одиночество мудрых русских консерваторов — Карамзина, Жуковского, Пушкина, Сергея Соловьева, Леонтьева, Достоевского, Чичерина, Герье». Да и не счесть тех, кого бы стоило к ним добавить.
Почему И.С.Ильин назвал именно 200 лет политического бессилия? Да просто отсчитал с 1721 года, когда Петр I упразднил патриаршество и духовно обезглавил Русскую православную церковь — и одновременно, учредив Св. Синод как часть государственного аппарата, сделал Церковь поневоле частью светской власти. Он упразднил источник духовной оппозиции для главы светской власти. Удельный вес правящего митрополита как государственного деятеля представлялся ниже патриаршего. Соборы РПЦ перестали собираться и предопределять духовную направленность государственной политики; был попран священный устой соборности в устроении России.
Восстанавливая патриаршество в СССР, бывший семинарист тов. Сталин никакого превосходства над собой со стороны Церкви потерпеть не мог, и возглавляемый много лет чекистами Совет по делам религий настойчиво и властно отгораживал патриархов от влияния на государственную политику, а всех остальных пастырей — от влияния на паству. Церковь одновременно били по двум щекам.
Сейчас в качестве водораздела между властью и Церковью выступает текст Конституции РФ (статьи 1, 7, 14 и др.). Классическая нравственная философия давно (более трех веков назад) заметила последствия применения этого приема со стороны любого светского государства (в России это ст. 14 Конституции). «Государство тем либеральнее, чем дальше оно отстоит от церкви (А.Фулье). «Духовная жизнь всегда подвергалась опасности законнического искажения… Новая духовность есть очищение духовности от инородных ей начал, от приспособления к социальной обыденности, к средне-нормальному сознанию» (Н.А.Бердяев).
Но наше государство — настойчиво социальное (ст. 7 Конституции), т.е. выше уровня приспособления к утилитарной поверхностной обыденности подниматься не должно. Либеральная школа обожает дискуссии по всем вопросам: любое свершившееся давно или сейчас событие вытащить «как гласность» и заболтать.
Для «средне-нормального сознания» при всеобщем падении культуры и уровня образования мы имеем перелицованный Гимн СССР; задрапированный на случай парадов Мавзолей цареубийцы и детоубийцы Ленина (сейчас достаточно документов о личной причастности), Ульяновск вместо Симбирска, Ленинградскую область, его имени метрополитен, стадион… И регулярные дискуссии: выносить тело или нет, переименовывать или нет — но до очищения от омерзительного прошлого дело не доходит.
Социальное государство — власть будничных повседневных личностей — принуждает всех усредняться и переставать думать о нравственно-духовном и думать желательно животом о наполняемости холодильника. Внедряемый прагматизм готов признавать некую роль Церкви, если от нее будет потребительская польза.
Чем озабочены наши масс-медиа? Обсуждением судьбы М.Ефремова. Несчастный человек: его не судить, а лечить надо. Алкоголизм — это заболевание и лишением свободы не исцеляется. Смакуем проплаченную «мировой закулисой» (выражение И.А.Ильина) атаку на союзную и братскую России Белоруссию. Мало Украины? А у них на очереди Россия, и нам всем от радикалов достанется, т.к. именно они на хвосте у либералов приходят к власти. Вспомните, как большевики, разогнав Учредительное собрание, въехали во власть на революционной волне конституционных демократов…
Будто огромный успех, подается упоминание Бога в тексте т.н. поправок в Конституцию, но от этого ни Церковь не стала увереннее себя чувствовать в светском, социальном государстве, ни общество не возвысилось сверх своего средне-нормального сознания.
Как лакмусовая бумажка — решение новоявленного «султана» в Турции превратить в мечеть храм Святой Софии (духовный символ первого Рима — Византии), затем — известный для христиан храм в Хоре (самая богато украшенная византийская церковь, сохранившаяся до наших дней.) Ну а следующий — храм Покрова Богородицы во Влахерне…
Что же наша светская власть? Отмолчалась. Посоветовала российским курортникам в Турции соблюдать социальную дистанцию. Западный мир больше занят сфальсифицированным отравлением блогера Навального. Впрочем, с западным миром в вопросе о христианских ценностях все давно понятно, и диагноз поставлен О.Шпенглером в его знаменитом труде «Закат западного мира» (1918 год). Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выразил обеспокоенность по поводу прискорбного акта захвата. Но что он еще мог, не имея в России ничего, кроме статуса главы отделенной от государства Церкви? А ведь русский царь вступил в войну с Турцией и рядом европейских государств в ХIХ веке из-за того, что англичане отдали ключи от Храма Гроба Господня туркам (т.н. Крымская война).
Войну в нашем случае объявлять чрезмерно, а вот не пустить туда туристов вполне реально. Да и еще рядом мер заставить «султана» поумерить свой пыл, не имеющий к духовным целям фундаментального ислама никакого отношения. Черногорцы не нашли силы за свою Церковь заступиться…
Наши туристы очевидно поехали отдыхать — а ведь многие крещены, посты соблюдают, в храмы ходят. Им бы кому-нибудь от светской или духовной власти подсказать. Ведь есть «Основы социальной концепции РПЦ» (приняты в 2000 году), где христианину рекомендовано «открыто выступать законным образом против нарушения обществом и государством установлений и заповедей Божиих», а если это «невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения».
Вот в прецеденте с захватом храмов в Турции и проявляется наше нравственное бессилие и безволие, упадок российского чувства патриотизма — и добром это не кончится.
Сергей Донцов
