Вы, наверное, уже успели забыть безвестного Кларнета, а я опять решил поделиться своими немузыкальными мыслями.
Лимоны. Источник: unsplash.com
Как устроен кларнет? Голос у него появляется благодаря мощной струе воздуха, умело направленной в клапаны через трость. Откуда же было взяться голосу без этой струи?
Теперь каждую субботу у меня концерт. Концерт начинается в 19.00 после третьего звонка. Мой друг Колокольчик радостно взял на себя эту обязанность. После третьего звонка все зрители, их количество однажды достигало трех человек, не считая музыкантов! – занимают свои места в зале. Это Лимонный зал Общества Любителей (ЛзОЛ). Иногда нам кажется, что это от слова ЗОЛ, иногда мы склоняемся к тому, что это скорее от LOL.
Когда, например, Чудак пытается сыграть форшлаг в «Колыбельной» Брамса, наш зал, конечно, ЗОЛ, так как еще никогда не было, чтобы были слышны все три звука, я обязательно поперхнусь чем-нибудь и все упоение оказывается напрочь испорченным.
Когда же Чудак вдруг посредине какого-нибудь лиричного места из Юрия Савалова совершенно диким образом расхохочется, заражая аккомпаниатора и зрителей, тогда буква «з» из названия сама собой отпадает и остается только LOL – laugh out loudly.
Смеяться, а также кашлять, духовикам категорически запрещено в отличие от клавишников, струнников и ударников. Поэтому желание похохотать в процессе игры практически непреодолимо.
В зале стоит пианино с подсвечниками. Свечи на него никогда не ставятся, зато пюпитр из подсвечников получается сносный. Хотя, конечно, лучшим пюпитром служит Лимон, хозяин зала. Иногда он милостиво соглашается побыть пюпитром, раскинув свои ветки специально для нот. Одно неудобство: тогда Чудаку приходится поворачиваться спиной к зрителям, и меня совершенно не видно.
Когда мы подстроились с пианино, когда Аккомпаниатор готов, когда Чудак сложил губки и открыл ноты, когда прозвенел третий звонок и расселись зрители, открывается Занавес. И Аккомпаниатор берет на себя роль конферансье:
- Бетховен. Симфония номер семь. Фрагмент. Исполняется впервые.
Обычно концерт состоит из двух отделений. Первое отеделение: произведения Юрия Савалова. Этот человек нам всем часто снится. Он автор удивительно меткой фразы: «Занятья нет достойнее на свете, чем музыке учиться на кларнете!». Но снится он нам потому, что он автор простеньких и очень мелодичных пьесок для кларнета в сопровождении фортепиано.
Второе отделение обычно состоит из мелких произведений других композиторов. Почему-то переложений для кларнета не так уж много. Кто-то сказал, что можно использовать все скрипичные переложения, транспонируя их на тон вверх. Впрочем, пока нам бы дай бог переиграть то, что у нас уже есть. Так что за скрипичный репертуар мы возьмемся не скоро.
Каждую неделю мы стараемся разучить что-нибудь новое, но получается далеко не всегда. А то вдруг мы решаем сыграть что-нибудь простенькое с листа. Признаться, мне это нравится больше всего. Жаль только простенького не так уж оказывается много, поэтому мы всегда возвращаемся к Юрию Савалову. Тут надо отдать должное нашим зрителям, ибо они готовы даже терпеть небольшие вкрапления репетиций в концертную программу.
После творческой атмосферы таких концертов бывает очень трудно собраться, поэтому неудивительно, что после очередного концерта мы с Чудаком обнаружили, что местоположение нот Ю. Савалова науке неизвестно. Обнаружили мы это, естественно, накануне экзамена. Конечно, мы с Чудаком знаем свою партию наизусть, но вот аккомпаниатор, который дается на экзамене, он-то о Юрии Савалове наверняка ничего не слышал. О, ужас! Вот тут-то Чудак и прочувствовал на себе всю уникальность Савалова. Объездив центральные нотные магазины, он обнаружил, что если и был там когда-то Савалов, то безнадежно исчез из нотных магазинов навсегда, оставшись только у некоторых чудаков.
Мы пришли на экзамен без нот и нас благополучно с экзамена отправили.
Конечно, Савалов все же нашелся. И тут нам с Чудаком пришлось испытать всю силу аккомпаниаторского искусства. Проиграв пьесы по разу и разойдясь примерно в такт, мы успокоились.
И тут на Чудака напала нервная трясучка: он никак не попадал в клапаны, а я мог только блеять и мяукать. И вся мелодичность Ю. Савалова растворилась в этом форменном безобразии.
- Ну что, в каком классе будет учиться Чудак, - спросил заведующий духовым отделением.
- ну... Может, во втором? - неуверенно сказал Преподаватель.
- Конечно, во втором! - неожиданно поддержал Заведующий. - Все получается, человек на правильном пути. Интонация есть.
Признаться, последнее было приятнее всего, даже если и неправда.
P.S. Слушаю Моцарта. Трио для кларнета, скрипки и альта. Альт почему-то превратили в alto. Хорошо хоть меня ни в кого не превратили...
Софья Костюк
