На экзамене по украинскому языку.
- Переводите: народився я на березi
- Родился я на березе.
***
Мы сдали зачет. Нам поставили четверку. Потому что троек не ставили. Мы орали так, что седенький гномик-духовик тихо сказал: <А потише играть можете?> Можем, конечно, но тогда такая глупость получается. Что мы наглядно и продемонстрировали. Причем, от слова МОНСТР.
***
Оказывается, я могу наводить ужас. Как-то меня Чудак взял с собой в библиотеку. Вообще-то в библиотеку нельзя со всякими пакетами-чемоданами ходить, но не оставлять же меня в гардеробе?! Так что прошли мы через охрану, вдруг обеспокоенный человек в форме срывается с места, подбегает и явно подозрительно смотрит на мой чехол.
- Что там?
- Кларнет, - отвечает Чудак.
- Точно? - подмигивает он.
- Открыть?
- Нет, не надо, - испуганно говорит он и поспешно отходит к себе за конторку, как будто ему предложили посмотреть на какой-нибудь фагот. Нет, поймите правильно, я ничего не имею против фагота, но там есть чего испугаться. Так мне и не пришлось познакомиться с охранником. Кстати, о фаготах. Говорят, что неудавшихся кларнетистов переводят в фаготисты. Это Чудаку учитель сообщил, когда тот ему рассказал, что бросил в свое время уроки фортепиано. Интересно, куда переводят неудавшихся фаготистов?
***
Несмотря на то, что Чудак спокойно относится к своему положению ученика первого класса, ему все же чрезвычайно неловко на уроке. И он начинает играть роль скептика-циника, критически смеющегося над собой.
- Что будем играть?
- Да у меня репертуар невелик.
- Что не получается?
- Время находить для игры.
- Да ты пессимист.
- Нет, я реалист.
После игры:
- По-моему, ничего получается. Тебе нравится?
Чудак корчит рожу.
- Неа.
***
Вторая октава идет туго. Писк раздается по всей квартире, а Чудак поверил, что залог хорошего звука - дуть длинные ноты доооолго. Ему, правда, забыли сказать, что ноты должны быть не только длинные, но и чистые. А вот с поледним беда. Как правило, на счет <четыре> получается отличное завывание, как будто у электрического прибора временно отключили питание.
***
Нот у нас больше, чем хватает времени сыграть. Глазки у Чудака горят, но приходится тщательно выбирать и продумывать. От восьмитактовой <Во поле березки стояла> обитатели квартиры не могут выносить даже вида ни в чем не повинной березки. Потому что переход с первой на вторую октаву сопровождается мышиным писком, атакующим несчастную березку, одиноко стоящую в поле.
***
Чудак заболел и играет, подперевшись подушками. От этого звук у меня получается гнусавый, зато Чудак технику развивает. Или думает, что развивает. Ему очень нравится бессмысленные упражнения играть. Только в ванной стало уже слишком душно, и мы перебрались на кухню. А теперь вот и до кровати дошли. Но это пока восьмое марта. А вообще все Чудака ко мне ревнуют. Тебе, говорят, лишь бы в свою дудку дудеть. Они думают, что <дудка> - это оскорбление. А это всего лишь мои далекие предки. Я ими очень горжусь.
***
Чудак очень расстроился, когда узнал, что моцартовский кларнетовый концерт написан для А кларнета, а не для В (для меня, то есть). Неужели у меня может появиться братик? Как бы было здорово! Я просто живу этой мыслью! Так, глядишь, и до бас-кларнета дойдет. Впрочем, глядя на темпы, с которыми мы продвигаемся, до этого дойдет еще очень не скоро. Мы пока с березкой никак не разберемся - перейти с ля на до не можем. Как бы заставить Чудака больше заниматься? Может, интернет у него отключить?
Софья Костюк
