В Александринском театре при полном аншлаге прошел второй спектакль фестиваля Dance Open: Балет Дортмунда представил двухактную «Алису» в постановке Мауро Бигонцетти. Из Петербурга — Татьяна Кузнецова.
Самый известный итальянский хореограф Мауро Бигонцетти поставил «Алису» пять лет назад в Штутгарте, а в прошлом году успешный спектакль перекочевал в Дортмунд, труппой которого с восточной мудростью уже полтора десятка лет руководит китаец Син Пэн Ванг. Похоже, яркая, избыточная, суматошная и слегка попсовая «Алиса» — его дань кассе, этакие школьные каникулы посреди ученостей, политкорректностей и экзистенциальностей современного балета. Все это хореограф Бигонцетти просто не берет в голову, вышивая в густонаселенном спектакле собственные узоры по канве книги Льюиса Кэрролла.
Лучшее в его «Алисе» — музыка, сочиненная и исполненная вживую пятью итальянцами, будто выпрыгнувшими из фильмов Феллини. Взлохмаченный сумрачный музыкант «на все руки» (преимущественно аккордеонные) и четыре неподражаемые немолодые певуньи с диапазоном голосов от хриплого контральто до взвинченного сопрано играют и распевают с какой-то первозданной искренностью всякие тарантеллы, пасодобли, баллады, детские считалки, старинные песенки, перемежая этот поток народного чувства механическим звучанием музыкальной шкатулки, торжественно установленной на авансцене вместе с диктующей мелодии перфолентой. Сценограф и видеохудожник Карло Черри, напротив, далек от народных корней: буйный видеоряд на заднике сцены обыгрывает множество художественных стилей — от архитектурного барокко до гламурного дизайна современных особняков, но Англии здесь нет и следа. Ни кроличьих нор, ни сельской идиллии, ни розового сада Королевы Червей — Алиса в этом спектакле носится преимущественно по лестницам и залам барочного дворца, то расцветающего кровеносными сосудами зловещих виньеток, то выстуженного льдистыми завитками решеток.
Поверх всего этого хореограф Бигонцетти ведет собственную тему, сочиняя балет о самоидентификации. Алис у него две: малышка (Сайака Вакита) — как бы «реальная» девочка, а также большая Алиса (Яна Ненадович) — ее женская ипостась. Тут стоит сказать, что в сюжетных балетах итальянца логика и связность повествования обычно хромают. Придумав ключ к постановке, Бигонцетти-режиссер, как правило, не удосуживается выстроить «двери», которые собирается им открывать, а следует на поводу у Бигонцетти-хореографа. В «Алисе» хореограф обнаружил, что с маленькой и легкой балериной можно придумать тучу навороченных поддержек. В итоге девочка Алиса в спектакле оказалась куда более активной и искушенной, чем ее «взрослая» ипостась, избиравшая партнеров с настороженностью и периодически обращавшая в зал мечтательно-испытующий взор.
В принципе кэрролловская книга с ее нелинейной логикой и прихотливыми сюжетными виражами последовательному пересказу и не поддается. Но у Бигонцетти получается еще «страньше». Персонажи, названные «по Кэрроллу», как им вздумается, так себя и ведут. Кролик, например, вооруженный дирижерской палочкой, напоминает самого Кэрролла, организующего все действо и относящегося к Алисе-маленькой с любовью отнюдь не отцовской. Алису-большую страстно опекает Шляпник, отнюдь не безумный, а весьма целеустремленный и благообразный. Художница Хелена де Медейрос, одевшая всех в живописные лохмотья странствующих актеров, затруднила идентификацию персонажей, так что трудно сказать, Грифон или Гусеница в телесном трико с мягким гребнем на спине танцует соло, достойное какого-нибудь бара «Голубая устрица» — с зазывной подвижностью попки и чресел. Однако кто бы ни был этот обольститель, жертвой этих телесных пассов неожиданно оказывается Алиса-маленькая, вцепляющаяся клещом в торс грифоно-гусеницы и не слезающая с него на протяжении всего адажио.
Дискретность рецензентского описания соответствует самому спектаклю, представляющему собой растянутый трэш-дивертисмент, застрявший между экспозицией и началом действия. Впрочем, следуя кэрролловскому совету «Надо бежать со всех ног, чтобы оставаться на месте», в «Алисе» танцуют со всех ног — много, активно, по-эстрадному броско, акробатически эффектно. Выглядит эта лексика старомодно, однако ровно такой представляет себе современную хореографию большая часть российской публики. И надо отдать должное опытным отборщикам Dance Open: в выборе они не ошиблись. Аншлаг и пылкая долгая овация сделали «Алису» хитом фестиваля, в очередной раз подтвердив истину кэрролловского наблюдения про реальность, которая у каждого своя.
Татьяна Кузнецова
