В поход друга тяни
O, sieh wie klar das Weltall schimmert:
Richard Dehmel. Die Verklaerte Nach
О глянь, как светел этот мир
Рихард Демель. Просветленная ночь.
1. Могучая «куча»
Трудно сказать, когда именно начался поход в Новгород. Наверное, в тот момент, когда я в конце предыдущих заметок предложила присоединиться ко мне всем желающим. Уже через несколько дней у меня состоялся разговор с вдохновителем и инициатором этих заметок:
Мне уже написало куча народа, что они хотят присоединиться. И все с самыми серьезными намерениями.
Это замечательно. Сколько? Человек восемь есть? невозмутимо спросил он.
Да нет, пока двое.
Так закладывался фундамент нашей «кучи».
Честно говоря, я никогда не думала, что будучи родом из преподавательской семьи, я так много унаследовала по этой линии. Вся моя эйфория от псковского похода не сравнится ни на йоту с ощущением того, что ты открываешь другим возможность получать радость и наслаждаться прелестями велосипедного безумия. Безумием это назвал один из моих коллег, посеяв во мне некоторые сомнения. Впрочем, не настолько, чтобы так быстро отказаться от намеченного плана. Не вкусить более высокой ступени эйфории оказаться в роли руководителя мной же организованного похода в мои планы не входило. И неважно, что проблемы возникали одна за другой, а руки так и норовили опуститься. У тебя нет велосипеда? Ладно, я спрошу своего друга, может, он даст тебе на недельку. Рюкзак? Можно его пошить, я могу дать выкройку. Не умеешь шить чехол? Это легко, даже я сумела. Быстро устаешь при езде? Мы устроим скатки для тренировки. Нет билетов в Питер? Тогда поехали в Новгород! Надо сказать, что даже вся очередь в билетной кассе по достоинству оценила гибкость и непритязательность велосипедистов, а кое-кто даже позавидовал: может, нам тоже не биться за билетами в Питер, а махнуть куда-нибудь еще?
Уж не знаю, как решили остальные, но наш путь отныне лежал в Новгород Великий. Карты ленинградской области сменились на новгородскую двухкилометровку, и теперь предстояло определиться с маршрутом. Ах, какие соблазнительные маршруты описаны в путеводителях и в интернет-просторах! Один Валдай чего стоит. Но в нашем распоряжении было всего два дня и не слишком тренированные участники, состав которых менялся на протяжении всей подготовки похода. Изначально у меня хватило оптимизма и наивности проложить маршрут до Старой Руссы с посещением дома-музея Ф. М. Достоевского. 100 километров туда, сто обратно, не считая осмотра городов, поиска места для стоянки и т. п. Надо сказать, что сама мысль почему-то встречала недоумение или воспринималась как шутка. «Вы что, серьезно поедете 100 км от Новгорода, чтобы музей посмотреть?» спрашивали меня новгородцы, которых я находила в аське, или «Ты что (многозначительная пауза) Достоевского так любишь?» Первым знаком, посланным мне свыше, а если быть точной, администрацией музея, стала надпись «выходной день суббота». Когда это обстоятельство было признано форс-мажором, надо признаться, все облегченно вздохнули, но договорились в ближайшее время отдать дань другому великому русскому писателю и, кстати, любителю велосипеда, осуществив паломничество в Ясную Поляну. Боюсь писать здесь, что приглашаю присоединиться, ибо не исключено, что последствием этого будет поездка куда-нибудь в Шереметьево. Итак, с легкой душой мы проложили теперь маршрут до города Коростынь, который может похвастаться путевым дворцом Александра Первого на пути из Новгорода в Старую Руссу, а также уникальной церковью, каковых всего две в мире. И это не считая немецкого кладбища, да живописного вида с берега озера Ильмень. Да и положение стратегическое по карте выходило 80 км.
Периодически каждый член нашей «кучи» говорил мне одну и ту же фразу: «Так что, может быть, я не поеду». Тут были проблемы личные, материальные, велосипедные и даже моральные. Накануне отъезда мне позвонила Валя и сказала, что по объективной причине ехать не сможет. Что-то внутри у меня сжалось нехорошее предчувствие. На ум приходила глупая считалочка из «Десяти негритят» Агаты Кристи. Один велосипедист заболел, их осталось четверо.
Остается только добавить, что если кто-то специально для этой поездки купил велосипед, то последний член нашей команды примкнул к нам за день до отъезда. На стуле лежал новый котелок и много римских свечей, которые должны были озарить берег озера Ильмень.
Вы в поход едете? спросил он лениво, не подозревая, чем ему отзовется мой ответ.
Да. В Новгород. Поехали с нами?
Поехали! Только у меня ничего нет, все еще лениво говорил он, не понимая, что я совсем не шучу.
Велосипед есть?
Есть.
Это самое главное. Остальное мы найдем.
Вряд ли стоит говорить, что мы нашли все, включая билеты туда и обратно, поэтому на следующий день как раз под проливным дождем мы встретились впятером на ленинградском вокзале.
2. В роли английской королевы
Признаться, мне было немного страшно. То ли потому, что у меня в руках была карта, то ли потому что я вела переговоры со всеми, да и маршрут тоже лежал на моей совести, все сговорились называть меня «командиром». Хотя я была командиром в стиле «конституционной монархии» формально присутствующим, но от которого мало что зависит по вполне объективным причинам, это оказалось даже чуть страшнее, чем в первый раз входить в аудиторию к первокурсникам. И дело было даже не в том, что по большому счету в дороге могло случиться все что угодно, и не было гарантии, что мы сможем справиться с этим таинственным происшествием, как мне намекнул один из членов клуба, к которому я имею честь принадлежать. Но больше всего меня волновало даже не это. На мне лежала ответственность за первое впечатление тех, кого я брала смелость вести за собой. Моя неудача будет не просто неудача, это будет погашенная искорка велосипедного туризма в людях, которые мне поверили.
Смутные подозрения принимали более четкие очертания уже по дороге на вокзал. Попав одновременно под дождь и в пробку на кольцевой дороге, при этом будучи на велосипеде с тяжелым рюкзаком, да еще и опаздывая на электричку, мне пришлось к видимому ужасу проносящихся фур и камазов выезжать на встречную полосу. Однако на этом неприятности не закончились. Обоюдным сюрпризом стало наше знакомство с проводницей, предложившей нам за провоз велосипедов уплатить по сто рублей с каждого. Теперь мы поняли, зачем заядлые байдарочники возят с собой слегка исправленную распечатку правил провоза багажа по железной дороге, гласящей: «запрещается за исключением байдарок типа «Таймень», но на даму из девятого вагона и это вряд ли бы подействовало, поэтому общий язык наш представитель нашел только с начальником поезда. Пассажиры тоже косо смотрели на наши велосипеды, но поставить на верхние полки раза с третьего все же согласились.
У вас организованная поездка или дикарем едете? спросили они, глядя как-то снизу вверх.
После таких мытарств и приготовлений дикарем? Как это дикарем?! И я с гордостью говорю:
У нас организованная поездка.
Мной добавляю я про себя.
3. В чужой монастырь
В Новгороде негритянская считалочка повела свой счет в обратную сторону: велосипедист раненько проснулся, и нас стало шестеро. Да, в первый раз нас на вокзале кто-то встречал. И не кто-то, а человек, прошедший два раза «Соло на клавиатуре» и проживающий в Новгороде. Этим человеком оказался юный, очаровательный, воспитанный и невероятно доброжелательный Александр, который стал нашим гидом по незнакомому городу. Это безусловно добавило теплоты уютному, ухоженному городку Новгороду, каким он нам открылся ранним пустынным утром. Мы проехались по центру, подъехав в Кремлю и мосту через реку Волхов, на которой и стоит древний город. В отличие от московского Кремля Кремль новгородский, как и псковский, больше сохранил свой исторический облик, видимо потому, что не был так одурманен политическими действами. Бледно-красные стены, под которыми гулять вовсе не безопасно как поведал нам наш юный гид, они имеют свойство обваливаться выходят прямо на реку, где уютно расположился песчаный пляж. Но пока наш путь лежал за пределы города в Юрьев монастырь, один из старейших монастырей Новгородской земли. Жители охотно объясняют нам дорогу, несмотря на ранний час. Мы проезжаем по хорошей пустой дороге, болтая с Александром, который оказался очень интересным собеседником и отличным велосипедистом. Неожиданно звучит его реплика: «А это аэропорт». Я с удивлением верчу головой в поисках привычного зрелища круглосуточно спешащих и волнующихся пассажиров, но натыкаюсь лишь на невзрачные заброшенные постройки, на которых тоскливо понурилась белая вывеска: «Аэропорт». «Это бывший аэропорт. Теперь самолеты здесь не летают. К нам можно добраться только по железной дороге», объясняет Александр. Не знаю почему, но это добавляет экзотики в наше путешествие. Места, куда не летают самолеты но где спокойно ездят машины ГАИ. Мы подъезжаем к развилке и в поисках нужного пути обращаемся к людям в униформе:
Скажите, если мы поедем по этой дороге, мы попадем в Юрьев монастырь?
Попадете, но поедете вы под «кирпич», лениво говорит гаишник.
Поскольку объяснять, как проехать по правилам, он не собирается, нам остается только бодро сказать: «А мы пойдем пешком» и тут же взобраться на велосипеды и оставить грустных гаишников сторожить одинокий «кирпич».
Так нам открывается вид на золоченую колокольню действующего мужского монастыря, основанного Ярославом Мудрым (Георгием) в одиннадцатом веке (1030 г.). Мы быстро облачаемся в скромную одежду и проходим на территорию монастыря, которая четко разделена на две части историческую для посетителей и собственно монастырскую для братьев, которая видна из-за ограждений. Именно поэтому здесь и в помине нет того ощущения жизненности, которым мы наслаждались в псковском Снятогорском женском монастыре. Центром монастыря безусловно является Георгиевский собор, поражающий своей простотой и величественностью, положенной ему почтенным возрастом (12 век). Внутреннее убранство соборов монастыря не менее скромно они были жестоко разграблены во время войны. Однако во всем чувствуется людская сплоченность и любовь, с которой все сделано в этом соборе. Даже аккуратная надпись: «Все горести от разговоров в храме», тактично призывающая к тишине, не давит, а скорее наставляет. Вообще обилие тактичных табличек на территории монастыря меня привело в некоторое недоумение, и не будь это монастырем, посетили бы меня еретические мысли о влиянии рекламы на нашу жизнь: «Благодарим, что вы идете не по газону». Для порядка надо было бы еще повесить табличку «Спасибо, что вы идете не босиком», потому что велосипедистка Наташа, позаботившись о скромной юбке вместо легкомысленных шортиков, скинула жаркие кроссовки и решила насладиться прохладой святых дорожек. Ее спасла только неведомая Марья Ивановна, ибо на голые ноги уже поспешил обрушиться гнев доброжелательного привратника, вдруг сменившийся внезапной милостью: «А, она на огород к Марье Ивановне » До огорода Марьи Ивановны мы так и не дошли, но водички напиться нам дали с радостью.
4. Сюрприз под колесами
На этом месте мы распрощались с нашим обаятельным проводником и начали основную часть пути. Мы браво проехали Музей деревянного зодчества, не подозревая, что он находится без преувеличения в двух шагах от нас, и двинулись в путь, по возможности защищаясь от солнца и с трудом приноравливаясь к тяжести рюкзака. Дорога шла вдоль озера Ильмень, которое обнаруживало свое присутствие только сильным ветром. По дороге нас развлекали, а иногда и ужасали названия деревень один Неронов бор чего стоил.
Первый день тянулся медленно и устало, ехать становилось все тяжелее и тяжелее. Кому-то пришлось до такой степени тяжко, что захотелось вернуться обратно в Новгород, упасть там на пляже и дождаться воскресного поезда прямо там. И он был уже готов это сделать, сев на первый попавшийся автобус в сторону Новгорода. Да вот незадача в этой местности не только не летают самолеты, но и автобусы ходят всего пару раз в день. Поэтому под ободряющие реплики Косте пришлось ехать вперед. Надо сказать, он об этом не пожалел, когда мы наконец-то выехали на само озеро. Нам открылась удивительная картина серо-голубая гладь, окаймленная бурым песком и зеленой травой. Место привала долго искать не приходилось. Волновало только отсутствие Кости, который обещал догнать нас в Сергово. Слава радостно взялся за приготовление супа, о котором мечтал всю дорогу, а девушки, то бишь мы с Наташей, отправились опробовать воду Ильменя. Нежное песчаное дно не собиралось уступать свои права жидкому илу, поэтому идти по дну озера можно было очень долго, так и не замочив купальника. Отважные ребятишки даже ездили по этому дну на велосипеде у них ведь не было столитровых рюкзаков на багажнике. Нам же пришлось ограничиться ритуальным омовением, наслаждаясь больше эстетикой происходящего. Поехав за недостающими продуктами, мы выехали на мост, где увидели грустно смотрящего вдаль Костю, уже немного отошедшего, но отчаявшегося нас найти. Встреча состоялась, и больше мы не расставались.
Пообедав и отдохнув, мы решили обдумать наши планы на вторую половину дня. Прослышав, что до Коростыни надо было проехать еще около 50 км, народ заметно погрустнел. Что ж, первая заповедь командира гласит: не дави, иначе отобьешь охоту навсегда. Мы нашли компромисс, решив просто любоваться удивительной природой этой местности, доехав до деревни Лесная, и там найти место для стоянки. После обеда катилось легко, хотя усталость и жара сказывались на скорости не только женской части нашей колонны. В пути мой счетчик показал заветную цифру 1500. Помня горький опыт Павловска, я торжественно отщелкала три кадра, трижды прокричав ура. Это, как вы понимаете, не помогло.
Мы выехали на трассу, по бокам которой тянулся замысловатый речной пейзаж. На обочинах дороги местные крестьяне торговали ягодами и овощами, опасаясь как бы наша колонна не сбила их товар. Наконец мы въехали в деревню Лесная. Как оказалось, эта небольшая деревня могла похвастаться даже круглосуточно работающим магазином, где мы с радостью отведали местного пива. Оно оказалось на редкость приятным и мягким, с ярким привкусом солода на любителя. Дальше начались поиски места для стоянки, которое взял в свои мужские руки Слава. Кого бы мы ни спросили о месте для стоянки, все нам в голос отвечали одно и то же: да, здесь много отличных мест для стоянки, и лес, и речка, все есть. Мы сворачивали с одной грунтовки на другую, пока, словно запутывая следы, не въехали в деревню Малиновка. Признаться, я не люблю грунтовок, я их боюсь. Поэтому я ехала в самом конце колонны, стараясь наслаждаться природой и наступающим закатом. Подскакивая на очередной кочке, мне под ногн с глухим стуком свалилась бутылка шампанского. Проследив траекторию бутылки, мой взгляд остановился на смущенном лице Славы, который как бы извиняясь, сказал: «Это должен был быть сюрприз». Надо сказать, после этого даже самая непроходимаая грунтовка стала казаться приятней. Пока я не попала в капкан. Да-да, как вы помните, капканы бывают не только на медведей и автомобильных воришек, но и на велосипедистов. Увлекшись очередным вечерним пейзажем, я проехалась по мотку скрученной проволоки. Если у меня что-то хорошо в этом походе и получилось, так это данный участок пути. Если бы я хотела так обмотать свой велосипед проволокой, чтобы его никто не угнал, у меня бы не хватило фантазии она была буквально везде: пропущена через спицы, под крылом, в тормозных колодках и даже вокруг багажника. Конечно, пару умелых взмахов кусачками, и я была вновь свободна.
Наконец вдали показалась гладь воды. Весь берег был усеян туристами и местными любителями барбекю, которые оттеснили нас к самому краю. На другом берегу озера темнели деревья, но берег порос болотной травой. Из соседнего дома выглянул интеллигентного вида молодой человек и вскоре поспешил к нам: «Если вы хотите стать здесь на ночь, можно прямо вот здесь, возле нашего дома».
А на том берегу можно стать?
На том берегу, он посмотрел на нас как-то странно. Видите эти деревья? Это кладбище. Становитесь здесь. Я с дровами помогу. Вам березовые, для шашлыков, или можно осину?
Мы немного опешили. Столичная подозрительность брала верх.
А у батеньки моего, дяди Коли, турбаза сейчас свободная. Хотите, там становитесь. Там домик есть, электричество. И все бесплатно. Там сейчас все равно никого нет.
Неужели этот человек просто хочет нам помочь. Мы его, конечно, отблагодарим, но Черные мысли были развеяны тем фактом, что у Кости предусмотрительно был заготовлен газовый балончик. Все-таки какие мы испорченные люди. Или просто предусмотрительные?
Уже через полчаса каждый был занят своим делом: кто-то ставил палатки, кто-то разводил костер из осиновых дров, кто-то пошел за водой и накрывал на стол. Сытный ужин у костра плавно перешел в посиделки с шампанским, получившим основательную встряску. Наступил самый лиричный момент похода. Ночь у костра. Больше всего я боялась, что наступит скука, и поэтому внутренне настраивала себя на активную волну.
Так, а теперь купаться, бодро сказала я, перед этим основательно зевнув.
К моему ужасу, желающих нашлось немного. Наташа предпочла уединиться с электричеством и учебником английского языка, Костя хотел только одного отдохнуть спокойно в палатке, и только всегда открытый чему-нибудь авантюрному Никита радостно отозвался на мой клич. Слава согласился насладиться видом ночного озера издалека.
Вода была удивительно теплой и мягкой. После агрессивного солнца это казалось лучше, чем ванна с джакузи. На небе не было ни луны, ни звезд, только фонарь Святослава иногда блуждал по водной глади. Единственное, чего не хватало в этом действе музыки. По декорациям, наверное, подошла бы уже упомянутая здесь «Просветленная ночь» Арнольда Шенберга, но мне скорее хотелось Второго фортепианного концерта Иоганнеса Брамса. Аккорды второй части так и звучали у меня в голове, отдаваясь лишь кваканьем лягушек и треском сверчков.
У костра нас ждал повеселевший Костя и закончившая с уроками Наташа. Мы приступили к вечернему чаю, а я предложила отпраздновать нашу удавшуюся ночевку маленьким салютом. То ли сказалась усталость, то ли шампанское, но идея была отвергнута из соображений безопасности. «У дяди Коли проснутся ребятишки, он придет сюда и выгонит нас отсюда». Я представила себе эту картину, и мне стало смешно, но настаивать не хотелось. Пришлось извергать салют мыслей и размышлений у костра.
Как вы думаете, будет завтра дождь? радостно спросила я, когда Костя ушел спать в палатку.
Все про себя улыбались.
Наташа, как ты думаешь, будет завтра дождь? не отставала я.
Я? Думаю, что не будет.
А ты, Никита, как думаешь?
Не будет, подтвердил он.
А ты, Слав?
Нет, дождя не будет, твердо сказал он.
А я думаю, что будет, весело сказала я.
Дальше разговор перешел на тему о командире. Меня шутливо отчитали за отсутствие оптимизма и неумение поддерживать надежду в «подчиненных».
5. Надо больше скатываться, товарищи!
Ночью я проснулась от шума барабанящего по палатке дождя. Мне вспомнился ночной разговор и вместо того, чтобы ужаснуться, как мы будем выбираться под дождем по грунтовке и что скорость наша неминуемо упадет, и мы можем опаздать на вечерний поезд, я улыбнулась и крепко заснула дальше. Значит, есть во мне что-то ведьминское, почему-то подумалось мне во сне.
Кто-то положил мне руку на плечо. Я содрогнулась, чувство отвращения всколыхнуло все мое естество, но я не могла открыть глаза. Рука продолжала бессовестно покоиться на моем плече. Я изо всех попыталась согнать руку с плеча, но моя собственная рука не могла пошевелиться, она как будто онемела и перестала функционировать. Более мучительного чувства я давно не испытывала: бессильная злоба, беспросветное отчаянье, обидная злость. Мне было настолько обидно, что я проснулась. Все еще шел дождь. Никого рядом не было. Над ухом жужжал комар. Я обтерла выступивший пот от ночной борьбы, как говорят, с непроснувшимся мозгом. Меня все еще трясло от чувства омерзения. Я выглянула из палатки снаружи было сыро и прохладно. Осторожно выйдя из палатки, я подошла к месту нашего вчерашнего пиршества вся трава была усеяна разлетевшимися стаканами и пакетами. Видимо, ветер был нешуточный. Пора было возвращаться к жизни и к обратному пути в Новгород. На прощанье мы все же устроили небольшой салют, который, впрочем, абсолютно не смотрелся на фоне голубого неба и белых тучек.
Мы попрощались с дядей Колей. Напоследок он нам сказал: «А вы бы в Коростынь съездили, там хорошо, там есть что посмотреть. И всего тридцать километров отсюда». Камень с души у меня упал, как будто мы действительно доехали до этой самой Коростыни. Все же маршрут я правильно составила, только неправильно рассчитала силы группы. Надо больше скатываться, товарищи!
Катить по шоссе было приятно и легко. Следы дождя давно испарились. Кто-то пытался рвануть вперед под тридцать, но самое приятное, пожалуй, для меня было ехать ритмично, не сбиваясь со скорости 23 км/ч. Эту скорость держать было реально на протяжении всего пути до Новгорода, а потому необходимость в остановках просто отпала так можно было ехать много-много часов. Впрочем, много часов не понадобилось уже через 40 километров мы были в Великом Новгороде. Радости нашей не было границ. Надо сказать, что все участники приободрились несказанно. У меня за спиной раздалось: «Слушай, поехали в твою Коросту».
6. Город смелых сочетаний
Мы отправились осматривать Кремль. Он оказался не таким большим, как мне представлялось, хотя и вмещал в себя концертный зал. Мне очень хотелось найти музей С. В. Рахманинова, который по слухам мог находиться в Кремле, но этого не знал ни один новгородец. А ведь Сергей Васильевич корнями врос в новгородскую землю, родившись в именье Онег на берегу реки Волхов, куда возвращался когда только мог и где впервые услышал звон колоколов.
Мое внимание не могла не привлечь софийская звонница и самый древний на Руси каменный собор Софийский, а на самом деле Соборная Церковь София Премудрость Божия, а потому в народе называемая просто София. Как мне поведал с гордостью один новгородец, в мире есть всего три софийских собора, и один из них в Новгороде. Кстати, объявляется конкурс на третий (Киев, Новгород, ). Внушительные колокола, которые весят 13 пудов, грозно смотрелись на фоне восстановленной звонницы, первое упоминание о которой по иронии судьбы связано с тем, что она обвалилась. Так ведь было это в далеком 15 веке.
Сам собор, который мне по понятным причинам очень хотелось посмотреть, так уж родители меня нарекли мне не дала обследовать грозная бабушка-смотрительница. И вроде правда была на ее стороне, я непростительным образом была в велосипедных шортах (хорошо хоть бабушка не знала, что они называются велотрусы), но было что-то неправильное в той радости, с которой она пыталась меня пристыдить и выдворить из храма. Впрочем, пока меня выдворяли, я успела обратить внимание на странную люстру, свисавшую с потолка, больше уместную для театра, чем для собора. Оказалось, что это была вовсе не люстра, а паникадило-светильник, который органически храму никогда не принадлежал, ибо был подарен собору Борисом Годуновым. Вот такой был у него вкус, у Бориса.
К сожалению, остальные достопримечательности Кремля особого впечатления не произвели из-за спешки, с которой они были осмотрены. Уникальный памятник «Тысячелетие России» грозно возвышался в самом центре Кремля, но чтобы его подробно осмотреть и узнать в лицо Михаила Глинку или Александра Грибоедова понадобилось бы немало времени.
Мы же решили его потратить на Музей деревянного зодчества, который, как оказалось, мы прошляпили, когда были в Юрьевом монастыре. По знакомой дорожке, оставив утомившихся Светлану и Сергея на пляже, мы приехали к этому уникальному сооружению. Музей оказался приятным парком, по которому были разбросаны шедевры деревянного зодчества. В тот день там были открыты три избы, которые представляли быт новгородского крестьянина. Насладившись внешним видом сего шедевра, мы зашли внутрь. Там никого не было, кроме девушек, переодетых в национальные костюмы. Тихо переговариваясь между собой, мы уже собрались уходить, когда вдруг к нам обратилась одна из девушек.
А вы посмотрите поближе бабий кут. Вот, сюда загляните. Вот.
Это кухня?
Бабий кут, тут баба стряпает, женской работой занимается. Вот.
Перед нами разыгрывалось действо. Думаю, современный читатель вполне мог бы называть это перформансом, ибо результат во многом зависел от активности посетителя. Да и быть пассивным в такой ситуации было как-то неловко, потому приходилось улыбаться, чтобы подбодрить актеров, и задавать много вопросов.
А что, птицу прямо в комнате держали? спросила я, показывая на коробку с аккуратно сшитыми то ли цыплятами, то ли еще чем-то.
Да какая ж это птица? Это чучела. Супруг мой, Матвей Григорьевич, вчера целый вечер сидел да набивал чучела. Я уж ему говорю: «Матвей Григорьевич, пора бы и откушать», а он все никак нейдет. Такой вот он у меня, супруг мой. А обедаем мы здесь, за столом. Коли много народу, так по очереди. Здесь Матвей сидит, напротив иконы, а здеся детишки.
А это что за чулан, продолжаю я, показывая на узенькую полку системы «антресоль».
Чулан, охает девушка. Полати это. Здесь детишки спят. Печка-то топится по-белому, а чтоб тепло от печки не уходило, детишек на полати кладут. Головой к столу, ногами к двери. Вот.
Деревянные церкви удивляют своей монументальностью, казалось бы не присущей этому материалу. Свозили сюда эти шедевры по-разному: какие-то избы целиком транспортировали, а какие-то по бревнышку разбирали и уже здесь собирали.
На территории музея расположился колоритный мужичок, работающей по бересте. И так глаза его светятся, когда про любимый материал его спросишь, что сердце просто радуется. А у нас сердце подпрыгнуло при виде вывески «Береста палас» так называется отель, аналог нашего «Интуриста». Сумасшедшее сочетание по своей смелости.
Последним пунктом программы стал Антониев монастырь, в котором располагается теперь университет имени Ярослава Мудрого. Опять-таки сочетание кажется таким странным. Не Мечникова, не Ломоносова, не Рахманинова, а Ярослава Мудрого. Да и сочетание религии и науки в одном месте Поистине Новгород город смелых сочетаний и древних традиций.
7. «Вокзал, несгораемый ящик разлук моих встреч и разлук »
Так мы прощались с Новгородом, а заодно и с нашим походом. Только там, на вокзале, я ощутила, как же я невероятно устала от невидимого напряжения во время всего похода. Я прекрасно понимала, что мое «командирство» здесь ни при чем. Я всего лишь была смазкой, которая заставляет крутиться все детали в нужном направлении. Я всего лишь хотела быть человеком, восклицающим: O sieh, wie klar Weltall sсhimmert: И пусть даже у Рихарда Демеля эту роль играл молодой человек, а не девушка, от этого мой возглас не становится слабее. Потому что во мне кипело неуемное чувство благодарности, благодарности всем тем, кто воспринял мой клич, кто готов открыть глаза, чтобы видеть вместе с нами. Мне хотелось благодарить Костю (с колесом) за его мужественный рывок сознания и не раз выручившую нас легкость общения. Мне хотелось благодарить Святослава (слева) за надежное плечо, которое он незаметно подставлял как раз в нужный момент. Мне хотелось благодарить Никиту (у колокола), который загорался моей идеей и не давал отступить, когда очень хотелось. Мне хотелось благодарить Наташу (вторая справа) за мужество, которое нужно, чтобы, сев во второй раз в жизни на велосипед, проехать безропотно 160 км. Мне хотелось благодарить Александра (второй слева), который сделал для нас путешествие по незнакомому городу приятным и интересным. Мне хотелось благодарить человека, который неведомым образом свел нас всех в одну команду и за здоровье которого мы пили в тамбуре девятого вагона. Мне хотелось благодарить дядю Колю, который так тепло отнесся к непонятным туристам, неизвестного дядю на платформе Битца, который поднял мой рюкзак на платформу, что, поверьте мне, было не так уж легко, тех молодых людей, которые помогли мне втащить велосипед, когда он застрял между платформой и вагоном. Мне хотелось верить, что и я когда-нибудь не пройду и даже не проеду мимо, равнодушно отводя взгляд.
Вряд ли можно лучше узнать человека, чем просто сходить с ним в поход.
O sieh, wie klar das Weltall schimmert!
Es ist ein Glanz um Alles hier,
Du treibst mit mir auf kaltem Meer,
Doch eine eigne Waerme flimmert
Von Dir in mich, von mir in Dich
Продолжение следует
