В поисках утраченной нравственности

Вернувшись домой, я довольно крепко выпил, и в этом состоянии стал размышлять. А что, если мастер прав? — думал я. — Что, если я сейчас откажусь от всего: комфортной жизни, служебной машины, денег, а ничего не получится? Что, если мне и в самом деле придётся играть Деда Мороза на новогодних утренниках? Каково это будет? Внутри меня зародилось сомнение. Я совершенно не думал об этом, пока готовился к поступлению — я думал только о том, как реализовать своё желание, как поступить. Но я ни разу не пытался себе представить, какой окажется моя ежедневная реальность, если я всё-таки поступлю.

Бутылка минеральной воды. Источник: wikipedia.org. Лицензия СС

По умолчанию я видел своё актёрское будущее в розовых красках — таким, каким оно могло бы быть, если бы я стал успешным актёром. Но я ни разу не задал себе вопрос: а что, если актёром я всё-таки стану, а вот успешным — нет? От этой мысли меня начинало мутить. 

На следующее прослушивание я пришёл, погружённый в сомнения. Я уже не был настолько уверен, что то, чего я так страстно желаю, является тем, что мне нужно. Нас было 10 человек, и все мальчики. В этот раз слушали почему-то только мужчин. Сцена показалась мне страшноватой и какой-то заброшенной. Было такое чувство, что мы не в здании театрального училища, а на каком-то складе. Свет, расставленный как попало, раздражал. 

Читать я вышел абсолютно без энтузиазма и поэтому не сильно расстроился, когда узнал, что пролетел. Ситуацию также сглаживал тот факт, что пролетели все, кого слушали в этот день. Это был тот самый момент, когда очень удобно сослаться на злодейку судьбу. На неё я внутренне и сослался. На выходе из училища меня посетило какое-то внезапное смирение — как будто всё случилось именно так, как должно было случиться. 

На сцене я думал о красивой абитуриентке, с которой мы познакомились на первом прослушивании. Не то, чтобы я на неё запал, хотя она была хороша собой — мне просто было интересно пообщаться с ней, попытаться понять, что за внутренний мир скрывается за прелестным личиком и фантастической настойчивостью. Поступать 4 раза, не поступить и всё равно пытаться снова — вот что казалось мне самым невероятным. Мы облюбовали небольшое кафе неподалёку и пошли туда отметить мой провал.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил я.

— У меня ещё одно прослушивание в ГИТИСе, которое я наверняка провалю. Тогда я вернусь в Питер, буду работать и готовиться к следующему году. Можно пойти на актёрский в Питере, я меня даже согласились взять в один ВУЗ, но я хочу учиться в Москве.

— Но почему бы тебе не оставить эту затею с актёрством и не стать кем-нибудь ещё?

— Я буду пробовать, пока мне не исполнится 24 года — как тебе. И если у меня не получится поступить в московский ВУЗ за это время, я буду знать, что это не моё. А пока у меня есть ещё три попытки. 
И она улыбнулась. 

Через некоторое время мы попрощались, и я, снова навеселе, отправился домой. Бред какой-то, думал я. Не поступить четыре раза и ещё на три года погрузить себя в это состояние неопределённости? Я точно знал, что сам бы так не смог — мне обязательно нужно было знать наверняка. Я не мог жить без движения, а движение без уверенности в выбранном направлении — что это за движение? Для меня это усилия, спущенные в унитаз. Время, потраченное зря. Тогда мне было ещё невдомёк, что в жизни не бывает времени, потраченного зря.

Следующее прослушивание было в ГИТИСе через пару дней, и на него я пришёл уже без особого энтузиазма. Галдящая разношёрстная толпа во дворе уже больше злила, чем вызывала интерес. Мне почему-то хотелось быстрее отмучиться и уйти. Так я и поступил — еле внятно прочитал всё, что было заучено, узнал, что не прошёл, и с неожиданным облегчением и в то же время с какой-то грустью поплёлся домой. По дороге я зашёл в магазин и купил бутылку водки и яблок. Вернувшись в арендованную квартиру, я помыл яблоки, сел на диван, перед которым поставил табурет и стал пить, закусывать яблоками и курить одну за одной сигареты. Так я сидел довольно долго и не то, чтобы думал — скорее, прокручивал в голове события последних нескольких месяцев, начиная с того момента, как мне пришла в голову мысль поступать в театральный — и прислушивался к своей реакции на них. Я никак не мог нащупать ответ на вопрос, поставленный передо мной мастером: зачем? Зачем я хочу быть актёром? Для чего мне всё это надо? 

По мере того, как бутылка пустела, поиски ответа становились всё более затруднительными. Ближе к концу бутылки стало понятно, что ответ не найти. Случилось страшное — я больше не был уверен, что хочу быть актёром. Я больше не был уверен, что мне есть, что сказать. Так же, как не был уверен в том, что готов отказаться от денег и комфорта ради мечты. Мастер сделал самое главное, что всегда в первую очередь делает настоящий учитель — он заставил меня усомниться в собственном решении. Если ученик сомневается — учиться ему ещё рано. Но это я понял годами позже — в тот момент водка успокоила волнения моей души, и я, стыдливо похоронив мечту под табуретом с окурками, ушёл в очередной запой. На последнее прослушивание — во ВГИК — я уже не попал.

Вечный Искатель