Хочешь записаться к своему любимому парикмахеру в салон у дома — а мастера-то и нет, сманили конкуренты. Смотришь на тех, кто сменил его, — и понимаешь, что свою голову им доверять рискованно. Нет, не головорезы — просто новички в профессии, да еще по большей части свежеприехавшие из регионов. О том, что при этом цены не забывают расти, даже не говорим в силу очевидности. Похоже, что хорошая стрижка у привычного мастера снова, как в советские времена, может стать роскошью. Почему — выяснял «МК».
Рынок бьюти-услуг не просто благополучный, а бурно растущий. По статистике столичного Департамента потребительского рынка и услуг, это 40% рынка услуг столицы. Всего в городе сейчас 7500 салонов красоты и парикмахерских.
Рост, таким образом, есть, да еще какой; а вот стабильности, что куда важнее для потребителя, — нет как нет. Рынок лихорадит: салоны не могут укомплектовать штат — а это немедленно тянет за собой и трудности с записью, и «текучку», и повышение цен. Такие вот издержки роста.
Имидж ничто
Первой уходит «под нож» имиджевая составляющая дела. Помните, на заре эпохи барбершопов их хозяева строили нарочитый «мужской мир», где стены были готично-черными, на потолке висели байкерские шлемы или еще что-нибудь этакое «креативно-мальчиковое», а все без исключения мастера были крутыми парнями с брутальными манерами? Ну так вот, кто продолжает ходить в барбершопы, знает: это все давно в прошлом.
Первых мастеров-девушек встречали, кстати, как долгожданное счастье: не все клиенты-мужчины настолько брутальны, что на дух не выносят женского пола. Теперь мастера-женщины — правда, пока что не старше сорока — это скорее правило, чем исключение. Так, в одном и том же барбершопе в Хорошевском районе пять лет назад девушка-мастер была одна из пяти, сейчас пропорция перевернулась, и труднее всего записаться как раз к барберу-мужчине.
— Приведите мне хороших мужчин без звездных требований к зарплате, и не вопрос — будут барберы-парни, — откликается Никита, владелец салона. — А вообще-то всем нравится, пока что никто не был против. Наоборот, говорят, что когда голову моет девушка, ощущения намного круче.
— Приехала в Москву в прошлом году из Луганска, — рассказывает 26-летняя барбер Ирина: голубая, по не очень московской моде, полоска туши под глазами, ногти светофором, легкий южный говорок. — Стричь маленько умела и раньше, сейчас прошла курсы, работаю. Образование — юрист.
Парикмахером, конечно, можно быть и не в барбершопах, но именно здесь оптимальный климат и график работы, говорит Ирина. Но пока что ей эта работа нравится. Главный нюанс: будет ли она работать в этом же салоне через пару месяцев — не говоря уж о большем сроке — неведомо ей самой. Может быть, куда-нибудь переместится в поисках лучших условий или станет работать на дому, все возможно. Поэтому берите, дорогой клиент, личный телефон для связи: если понравилось, сможете найти мастера.
Коллега Ирины, Александра, — москвичка: одежда унисекс-оверсайз, короткая стрижка почти под мальчика. Она пошла работать тоже совсем недавно — а вообще-то студентка гуманитарного направления. «Что делать с историческим образованием сейчас — совершенно не понимаю, так хоть профессия какая-то есть, могу деньги зарабатывать», — говорит она. Обе мастерицы, таким образом, выходит, начинающие. И хотя стригут скорее хорошо, чем плохо — стараются! — ситуация показательная.
Рынок мастеров
Куда же делись те барберы, которые работали в Москве раньше? Кто-то переехал (одни, по словам коллег, в более теплые регионы, а кто-то и за границу). Но большинство, кажется, остались — только за счет текучки меняют салоны. Причина поиска все та же: хочется лучшего вознаграждения и режима работы.
— Не буду хвастаться, но меня знают многие на рынке, и я привожу клиентов салону, — рассказывает барбер с 10-летним стажем Семен, работавший практически во всех сетях еще до того, как они стали собственно сетями. — Поэтому могу себе позволить не спускать неуважения от работодателя. За последние годы несколько раз менял салон — после того как мне без объяснения причин сокращали число смен в месяце, а значит, и зарплату. Внезапно перетасовывали график: например, у меня три дня отдыха, я сажусь в самолет и лечу в Питер. А тут звонят: выходи срочно, не выйдешь — будут проблемы. Я и говорю: посмотрим, у кого еще проблемы будут. И уволился.
Нынешний уровень оплаты, который Семен считает для себя справедливым, — это 7 тысяч рублей за смену, или — если поступать в полное распоряжение работодателя — 200 тысяч рублей в месяц. И никакого «экономпотока» и акций: спокойная, размеренная работа.
Но иногда опытные барберы хотят не столько премиум-оплаты, сколько свободы действий и невысокой загрузки. «У меня маленький ребенок, поэтому полную смену сидеть на работе при пустом зале совершенно нет возможности, я сейчас устроилась работать либо под запись, либо две смены в неделю при полной загрузке, — рассказывает Елизавета, мастер с 10-летним стажем, работающая в Москве три года. — Но поскольку у меня есть свои клиенты, салон пошел на эти условия, это взаимовыгодная сделка».
И смотря на соотношение количества резюме и вакансий барберов на кадровых порталах, понимаешь: да, сейчас для них «рынок мастера», а не «рынок салона». На одном из крупных порталов в Москве на 164 резюме барберов 582 вакансии (почти вчетверо больше). Зарплаты предлагают от 60 до 250, в среднем от 100 до 150 тысяч рублей в месяц, или от 4 до 10 тысяч рублей за смену.
А еще — чем ближе к окраинам, тем расценки ниже. И значит, движение парикмахеров по Москве — центростремительное: чем опытнее, тем ближе к Кремлю и дорогим кварталам. Кто бы удивился.
Антон Размахнин
