В Московской филармонии с участием оркестра и хора Мариинского театра, хора мальчиков училища Свешникова, солистов Мариинки и приглашенных певцов под руководством Валерия Гергиева в концертном формате (и в ранге одной из неофициальных кульминаций сезона) прозвучала опера Чайковского «Пиковая дама».
В самом театре последняя опера Чайковского о жизни, смерти, призраках и Петербурге сейчас идет в седьмой по счету постановке (режиссер Алексей Степанюк) и продублирована на других мариинских сценах за пределами Северной столицы. Но концертные исполнения главных репертуарных названий стали в последние сезоны самой удобной и безупречной гастрольной формой для Мариинки в Москве. Так были представлены в свое время «Троянцы» Берлиоза, «Валькирия» Вагнера, потом «Золото Рейна» и громкие премьеры от «Бенвенуто Челлини» до «Симона Бокканегры». В таком исполнении ничто не отвлекает от музыкальной стороны дела, а театральность, и без того уходящая в петербургских премьерах на деликатный второй план, исчезает совсем.
Так было и на этот раз. И если в некоторых концертных исполнениях Мариинки театральности — идеальной, воображаемой или реальной — бывает больше, чем в ином спектакле, в московской «Пиковой» солисты деликатно предоставили сценический пьедестал Гергиеву, и опера предстала как симфонический спектакль одного дирижера и одного оркестра. Его отличали медленные темпы, возвышенность и риторичность, небольшие купюры, динамика как мощная череда крупных и общих планов с густой сетью логически внятных живописных образов, а также традиционные для Гергиева неуклонные кульминации: первая из них наступает с самого начала, и дальше, кажется, уже некуда двигаться, но шествие продолжается до самого финала.
Певцам приходилось соответствовать ритму и тону этой симфонической процессии. Ансамбль солистов во главе с Ириной Богачевой (превосходная Графиня), Нажмиддином Мавляновым (героически аккуратный Герман), Ириной Чуриловой (Лиза), Юлией Маточкиной (Полина), Алексеем Марковым (Елецкий), Романом Бурденко (Томский) в этом был старателен и звучал рельефно, густо и веско. Но театральная живость образов и утонченность партий этим вечером публике предъявлена не была и остается поэтому на долю какого-нибудь реального спектакля.
Юлия Бедерова
