...На сцене Дома Музыки – Валерий Золотухин, сохранивший свою юношескую комплекцию, хрупкий, в парадном темно-коричневом костюме, в белой рубашке с вишневым галстуком и с вишневым значком Таганки – «красным квадратом» – на лацкане пиджака...
Он сидит на ступеньке у деревянного постамента, на котором стоит толстая, в красном переплете, с белыми закладками на страницах, книга Василия Шукшина как памятник писателю... По бокам от постамента – лаконичные декорации: фрагменты деревянных некрашеных палисадников, на одном из которых висит вверх дном глиняный горшок...
В глубине сцены на стульях сидят в концертных нарядах оркестранты с балалайками, гармонями и аккордеонами... Исполняют «Вечерний звон». Дирижер Дмитрий Дмитриенко, мужчина солидного вида, в застегнутом до горла френче, руководит ансамблем. Вечерний звон плывет по всему залу, от партера до потолка, и за его стены... Потом звучит разливанная «Когда б имел златые горы...»
Валерий Золотухин берет в руки книгу Василия Шукшина, поднимается со ступеньки и читает наизусть рассказ «Думы», главный герой которого, фронтовик, председатель колхоза Матвей каждую ночь сидит в избе и думает. О чем думает? «Да так как-то... ни о чем». О своей жизни... А гармонист Колька, «губастый верзила», ухаживает за Нинкой Кречетовой, каждую ночь ходит по селу, играет на гармони и мешает людям спать, а Матвею – думать о своей жизни.
И каждую ночь, «как только» гармонь «начинала звенеть в переулке, Матвей садился в кровати, опускал ноги на прохладный пол» и говорил, что исключит Кольку из колхоза:
« – Всё: завтра исключу из колхоза. Придерусь к чему-нибудь и исключу.
Он каждую ночь так говорил. И не исключал. Только, когда встречал днем Кольку, спрашивал:
– Ты долго будешь по ночам шляться? Люди после трудового дня отдыхают, а ты их будишь, звонарь!
– Имею право, – опять говорил Колька.
– Я вот тебе покажу право! Я те найду право!
И всё. И на этом разговор заканчивался. Но каждую ночь Матвей, сидя на кровати, обещал:
– Завтра исключу.
И потом долго сидел после этого, думал... Гармонь уже уходила в улицу, и уж ее не слышно было, а он все сидел...
– Хватит смолить-то! – ворчала сонная Алена, хозяйка.
– Спи, – кратко говорил Матвей».
...Надо слышать и видеть, как Валерий Золотухин читает «Думы» Шукшина. По ролям, и за автора, и за его героев, как он один играет роли всех и показывает их характеры, мысли и чувства, как он меняет интонации и тембр, и саму громкость голоса, в зависимости от того, кого и в каких эпизодах играет, какое содержание и какой подтекст выявляет через прямую и косвенную речь прозы Шукшина...
Артист проникает в нутро каждого героя Шукшина, вживается в каждого из них и проживает жизнь всех героев, и перевоплощается то в подростка Матвея, который с покоса мчался на коне сквозь ночь в деревню за молоком для своего заболевшего младшего братишки Кузьмы и испытывал «дикий восторг» и счастье оттого, что он – на коне. То – в отца обоих братьев, который хотел «скипятить» молочка своему младшему сыну и баюкал его, и говорил ему: «Ну, сынок... ты чо же это? Обожди маленько. Счас молочка скипятим, счас продохнёшь, сынок, миленький... Вон Мотька молочка привез!..» – А маленький Кузьма задыхался уж, посинел», – и вскоре и умер прямо у отца на руках. То – в 60-летнего Матвея, который прошел войну и женился, и стал председателем колхоза, и сидит в избе и свои думы думает. То – в его жену, которая лежит у него под боком. То – в гармониста Кольку, который ночами играет на гармони и «девушкам спать» не дает. То – в его невесту Нинку, которая гуляет с ним...
Золотухин перевоплощается во всех этих героев и персонажей и показывает каждого изнутри, и в каждом вскрывает и находит то, что спрятано у них где-то в самой глубокой глубине. А через них он показывает и Россию Шукшина с ее народом, и самого себя, человека и артиста, русского по всей своей сути! И делает он это как Мастер высочайшей квалификации, с высочайшим искусством! – и весело, и лирично, и философично, и драматично, и трагично.
Очень многое связывает Валерия Золотухина и Василия Шукшина... Когда-то Золотухин снимался в фильме по рассказам Шукшина «Завьяловские чудики», и у обоих даже была одна гримерка на двоих, но отношения у них тогда ограничивались только словами «Здравствуй!..» То «Здравствуй» не получило развития, хотя оба они понимали, кто есть кто. У Золотухина тогда уже была напечатана повесть «На Исток-речушку, к детству моему», и он снялся в фильмах «Хозяин тайги» и «Бумбараш». В конце своей жизни Шукшин разыскивал Золотухина через свою помощницу, чтобы пригласить в фильм «Степан Разин», который так и не снял...
Оба вращались в одних и тех же творческих кругах и иногда пересекались друг с другом на своих «кремнистых путях», по которым шли в большую Литературу и в большое Искусство.
И еще их связывал Алтай. Они оба – его уроженцы, и оба составляют его честь и славу, и его гордость, и оба являются национальным достоянием России.
Шукшин для Золотухина – не просто писатель, «лучшие рассказы которого», по мнению артиста, написаны «на уровне чеховской прозы», и не просто талантливый актер и режиссер, но еще и земляк, и Валерий Сергеевич каждый год ездит на Алтай, в Сростки, на «Шукшинские чтения», и выступает там. Он говорит в своих интервью:
– У меня свой долг перед Шукшиным...
И старается отдать давний долг.
Почему из всех рассказов Шукшина Золотухин выбрал для музыкально-театральной постановки «Думы»? Чем эти «Думы» привлекли его? Что он нашел, увидел, разглядел там, кроме литературных достоинств текста?
– Рассказ «Думы» очень глубокий и многослойный... Здесь в каждой строчке – моя жизнь, – сказал в одном из своих интервью Валерий Сергеевич. – Я родился 21 июня 1941 года в селе Быстрый Исток. И, в отличие Матвея, героя «Дум» Шукшина, не воевал на войне, и не был председателем колхоза, но мой отец воевал и имел шесть ранений, и ордена, и прочее, и был председателем колхоза... И в рассказе Шукшина проглядываются драматические ситуации моей жизни».
Какими вопросами задается герой рассказа Матвей?
Что такое любовь? Бывает ли она? Случилась ли она в его с женой жизни?..
«Один раз Матвей, когда раздумался так вот, сидя на кровати, не вытерпел, толкнул жену.
– Слышь-ка!.. Проснись, я у тебя спросить хочу...
– Чего ты? – удивилась Алена.
– У тебя когда-нибудь любовь была? Ко мне или к кому-нибудь. Не важно.
Алена лежала изумленная.
– Ты никак выпил?
– Да нет!.. Ты любила меня или так... по привычке вышла? Я серьезно спрашиваю.
Алена поняла, что муж не «хлебнувши», но опять долго молчала – она тоже не знала, забыла.
– Чего это тебе такие мысли в голову полезли?
– Да охота одну штуку понять, язви ее. Что-то на душе у меня... как-то заворошилось. Вроде хвори чего-то.
– Любила, конечно! – убежденно сказала Алена. – Не любила бы, так не пошла бы. За мной Минька-то Королев вон как ударял. Не пошла же. А чего ты про любовь спомнил середь ночи? Заговариваться, что ли, начал?
– Пошла ты! – обиделся Матвей. – Спи».
Но и она уже забыла, как любила его. И он забыл... Они привыкли друг к другу привычкой людей, которые живут под одной крышей много лет, а про это еще Пушкин сказал: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она».
Другой вопрос, которым задается Матвей, – что такое смерть?
Матвей пытается представить себе, что будет, когда его, Матвея, не будет, когда он умрет, как умирают все люди.
«– Слышь-ка!.. Проснись, – будил Матвей жену. – Ты смерти страшисся?
– Рехнулся мужик! – ворчала Алена. – Кто ее не страшится, косую?
– А я не страшусь.
– Ну дак и спи. Чего думать-то про это?
– Спи, ну тя!..»
Фон жизни, на котором Матвей задается вопросами, лезущими ему в голову, это для нас сейчас – фон истории советского времени 50-х годов, то есть фон давно исчезнувшей цивилизации, от которой остались одни черепки для археологов... как черепки от старого горшка, что висел на палисаднике, а потом разбился, и которая неведома новому поколению. Но сами вопросы не перестают быть актуальными и в наше время, как были они актуальными во все времена. И Валерий Золотухин на пару с Василием Шукшиным заставляет зал задуматься над этими вечными вопросами и ответить себе на них, пусть и не «словесными афоризмами».
Куда девается поэзия любви жениха и невесты, когда они женятся? Она поглощается повседневностью семейной жизни.
«– Чего эт звонаря нашего не слышно?» – спросил Матвей свою жену Алену, когда Колька-гармонист играть на гармони ночью перестал.
«– Да женился уж! В воскресенье свадьбу намечают.
Тоскливо сделалось Матвею. Он лег, хотел заснуть и не мог. Так до самого рассвета лежал, хлопал глазами...
Встретив на другой день Кольку губастого, Матвей усмехнулся:
– Что, брат, доигрался?
Колька заулыбался... А улыбка у него – от уха до уха.
– Всё, Матвей Иваныч, больше не буду будить вас по ночам. Конец. Бросил якорь.
– Ну-ну, - сказал Матвей (...), а сам подумал: «Чего ты радуешься, бычок? Она тебя возьмет теперь за рога. Нинка-то. Они все, Кречетовы, такие».
Валерий Золотухин читает эти реплики с таким мудро-ироничным подтекстом, что зрители невольно вздыхают и говорят про себя: увы, такова жизнь, жизнь героев Шукшина и жизнь почти каждого из нас.
Естественно, что в «Думах» на сцене Дома музыки артист не только читал прозу Василия Шукшина, но и пел песни, которые соотносятся с содержанием этой прозы. Так же, как соотносились с ней и все музыкальные номера этой постановки.
Например, Золотухин спел песню «Ходят кони над рекою...» из фильма «Бумбараш». И эта песня слилась с эпизодом, как Матвей мальчиком мчался на коне сквозь ночь, и добавила свои экспрессивные нюансы к этому эпизоду... Он спел «Вот кто-то с горочки спустился...» – и песня была созвучна с темой любви Матвея и его жены и с темой любви Кольки губастого и Нинки...
А в честь свадьбы героев артист еще и сплясал «русского» и довел степень успеха музыкально-театральной постановки до кульминации. Так задорно, отчаянно и лихо он плясал, с притопом и дробью, что публика была готова выйти на сцену плясать за компанию с ним и добавила к оркестру свои аплодисменты под ритм пляски.
Неожиданно Валерий Сергеевич пригласил из первого ряда партера автора этих строк к себе на сцену, сплясать на пару с ним, как если бы герои Шукшина на свадьбе. И мы оба спели по частушке... Он – про барыню: «Барыня, барыня...» А я – про милого: «Меня милый обнимал...» И так гармонично это получилось, как если бы мы заранее все отрепетировали.
В заключение «Дум» артист прочитал стихи Пушкина «Клеветникам России», как бы защищая Россию Шукшина и Россию самого Золотухина, Россию его детства и юности, то есть давно прошедшего времени, которая многим сейчас кажется допотопной, допотопней Древней Руси с ее народом, с ее укладом и ладом и с ее миром, который ушел в историю и кажется почти мифом и старому, и новому поколениям людей, живущим не при социализме и не при коммунизме и не при капитализме, а при какой-то иной, не поймешь какой, системе, не имеющей пока официального названия.
В зале были не только москвичи, а гости из разных городов России – и совсем молодые, и не совсем молодые, и совсем не молодые. И все поднялись со своих мест, устроили овации Валерию Золотухину и ансамблю «Россия» и не отпускали их со сцены, пока занавес не опустился...
Самая первая премьера музыкально-театральной постановки рассказа Василия Шукшина «Думы» с участием Валерия Золотухина и Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной состоялась в 2011 году в филармонии в Астрахани и была приурочена к 70-летию Валерия Золотухина. Теперь Валерий Сергеевич мечтает поехать с этим моно-спектаклем на родину Василия Шукшина, в Сростки, и к себе на родину, в Быстрый Исток. А для начала показать постановку в Барнауле, в Молодежном театре, художественным руководителем которого он является много лет.
В одном из интервью Валерий Золотухин сказал, в чем он видит преимущество моно-спектакля перед традиционным драматическим с большим количеством участников и с живописными декорациями: «В моно-спектакле зритель по-другому вникает в слово, не отвлекаясь на детали и на другие планы. Когда я только приехал в Москву, то увидел афишу: «Аксенов читает «Пер Гюнта». На фото – Аксенов во фраке с бабочкой, на дальнем плане – оркестр». Вот и Валерий Золотухин решил читать Шукшина, как Аксенов «Пер Гюнта», в классическом костюме, без кирзовых сапог, без декораций с плетнями и колодцем, изображающими деревенский пейзаж, без всей этой «псевдятины», потому что главное в моно-спектакле – не антураж, не какие-то внешние атрибуты, а «Думы».
...«Думы» по прозе Шукшина – это бесспорная творческая удача Валерия Золотухина и ансамбля «Россия» и большое событие в культурной жизни Москвы и России!
Валерий Сергеевич добился, чего хотел. И добился больше того, чего хотел. Он не только «потрогал», но и растрогал сердца зрителей. И заставил их и взгрустнуть, и улыбаться, и повеселиться на славу, и проронить слезу, да не одну, и о многом задуматься вместе с Шукшиным и его героем Матвеем. И позволил слушателям ощутить красоту и силу художественного слова Шукшина... После чего многим из них захотелось взять в руки книги Василия Макаровича и прочитать или перечитать их под новым углом зрения.
Нина КРАСНОВА
