Недавно Флоранс Илли-Хворостовская, вдова всемирно известного баритона Дмитрия Хворостовского, приехала в Россию. Ее важная миссия на родине мужа – исполнить его последнюю волю: развеять в родном Красноярске вторую часть его праха и провести благотворительный концерт.
В преддверии этого события итальянка Флоранс откровенно рассказала об их большой любви с русской звездой:
– Мы с Димой познакомились в Женеве на репетиции. Хотя он вообще не должен был туда ехать, он планировал выступать в другом городе, – рада судьбоносному стечению обстоятельств Флоранс. – И так случилось, что по роли мы должны были целоваться. Сложно, конечно, было. (смеется) Я тогда еще не знала, что он женат, у него дети. Нет, я, конечно, знала, кто такой Хворостовский, но его семейное положение не изучала. Буквально через два месяца после знакомства поняла, что это настоящая любовь. Это было 19 лет назад. Я тогда даже не знала русский, но потом поняла, что для того, чтобы говорить о чувствах, нужно выучить родной язык Димы. Поэтому мы с вами говорим без переводчика.
Я ведь тоже оперная певица, но, встретив его, поняла, что для меня гораздо важнее карьеры быть рядом с человеком, в которого влюбилась с первого взгляда, помогать ему во всем.
– Ощутил такой электрический разряд в голове и в глазах и дальше уже не помню, что было. Флоша и вся моя семья – лучшее средство от плохого настроения, – рассказывал сам Хворостовский в интервью Борису Ноткину на канале ТВЦ. – На них невозможно смотреть без улыбки, стоит только взглянуть – и сразу все становится на свои места.
– Мы стали жить в Лондоне, здесь его дом, он любил этот город. Потом он познакомился с моими родителями, я – с его, – продолжает вдова оперного певца. – Сразу же нашли общий язык. Помню, когда он меня впервые повез в свой родной Красноярск, там было 45 градусов мороза. Представляете?! Я читала в книжках о Сибири, о тайге, но никогда не думала, что смогу побывать там.
Прошло уже 9 месяцев со дня его смерти, а в его кабинете в нашем доме все так же, как было при нем. Мы ничего не трогаем. Все его диски, музыкальные записи, картины, вещи с различных постановок, партитуры храню. Я думаю, что он видит все оттуда, наблюдает за нами и помогает. Поэтому решила продолжать дело всей его жизни – благотворительность. Он очень хотел помогать детям, спасать других. Поэтому 26 августа мы организовали благотворительный концерт «Хворостовский и друзья – детям» в Красноярске. Средства, полученные от концерта, пойдут на лечение детей.
Когда врачи сказали, что у него опухоль мозга, знали только я и его родители, даже детям не говорили, не хотели травмировать... Он стойко переносил все. Ему было очень плохо, а он все равно вышел на сцену в Красноярске, сказал мне: «Я должен это сделать». И он до последнего прекрасно пел.
До сих пор Флоранс смотрит выступление мужа со слезами на глазах:
– Говорят, время лечит, но пока не очень, – признается Флоранс. – Не могу поверить, что его нет. Просыпаюсь каждый день с мыслью, что все это какой-то плохой сон. Даже его записи слушать не могу, больно слышать его голос...
– Раньше я думал, что есть только я и больше никого, – откровенничал Дмитрий в одном из телеинтервью. – Потом, когда стал профессионально выступать, меня после первого выступления в пух и прах разгромили. Голос не понравился, внешность, произношение, пластика – был зажатый, пел в нос, плохо владел итальянским языком. Моему разочарованию не было предела, после этого стал смотреть на себя другими глазами. До этого думал, что я бог, могу лечить людей.
– Дима всегда был очень позитивным человеком, очень хотел, чтоб я и наши дети были счастливы, – говорит Флоранс. – Для него самое главное было – его семья. У нас с самого начала и до конца была большая любовь! Дима говорил: «Пока мы живы, мы можем все!» Он очень любил жизнь, хотел жить...
Борис Славинский
