В совсем юную ещё почву падает семя. Постепенно прорастает, пускает свои корни вглубь души и оборачивается дивными лесами, которые рассекают ледяные ручьи. В этих джунглях живут несуществующие звери и свой аромат испускают диковинные цветы всех форм и размеров.
Я часто возвращаюсь мыслями к Гоголю: нелюдимый и неловкий, он вызывал насмешки даже у своих студентов. Кто же мог подозревать, что в его душе существуют столь дивные миры? Невиданный талант, без которого русская литература никогда бы не заняла своего почетного места в мировой культуре. Но мог бы он нам подарить эти великие сокровища духа, будь он сколько-нибудь более удачлив и уверен в себе, находясь в социуме? Ответа дать никто не способен.
Может ли быть такое, что истинную красоту способна увидеть только израненная вне всяких пределов душа? Может ли пойти глубоко в творчество подросток, имеющий успех у противоположного пола? Является ли глубина следствием неспособности полной грудью вдыхать в себя радость жизни?
Невинная душа царапается о шершавую поверхность реальности, и ребёнок внутри беспомощно тянет ручки к чему-то прекрасному, но при этом обжигающему настолько, что это крошечное существо сворачивается клубочком и прячется где-то в складках психического мира.
Ничего нельзя хотеть слишком сильно.
Желание утекает сквозь пальцы и, сколько ни пытайся, ты не сможешь схватить его за хвост. И вот, неспособный решить эту проблему в мире внешнем, ты погружаешься на дно и пытаешься найти смысл и разгадку в мире собственных чувств.
Творцы, выплывшие на поверхность, кажутся нам богами, мы делаем из них идолов, даже не осознавая, сколько боли таится в их вершинах. Сколько уродства они вынуждены претерпевать, чтобы подарить нам великую красоту. Однако будет несправедливым говорить только об океане боли, не упоминая о том, какая сила помогает этот океан раздвинуть.
Огромное значение произведению искусства даёт контекст.
Как говорил как-то Ник Кейв, искусственный интеллект мог бы писать песни лучше, чем Кобейн, но именно наше знание о жизни паренька из Сиэтла даёт нам возможность прочувствовать все оттенки его отчаяния.
И пожалуй, в этом и кроется один из секретов настоящей красоты.
Да, боль в искусстве нужна.
Но, на мой взгляд, не боль, сбивающая с ног, но боль преодолённая. Боль от того, что нет в тебе какой-то очень важной детальки, позволяющей тебе быть тем, кем ты хочешь быть.
У тебя есть все шансы отвернуться от мечты и принять свою судьбу, но ты решаешь идти вперёд без этой детальки, бурить новые тропы, открывать и переизобретать себя бесчисленное количество раз, веря, что красота всему придаст смысл.
Песок, струящийся сквозь дрожащие пальцы и падающий в бездонную пропасть. Бокал, разбиваемый об пол и лечебный хохот. Холодная слеза и опора в мягком, тёплом свете.
Вот всё, что у нас есть.
Кирилл Савушкин
Иллюстрация: Unsplash by Arren Mills
