Энигматичному греческому затворнику, автору музыки к таким кинохитам, как «Огненные колесницы», «Бегущий по лезвию бритвы» и «1492: Завоевание рая», Вангелису исполнилось 75 лет. Портал iz.ru решил вспомнить о том, чем еще знаменит Эвангелос Одиссеас Папатанасиу (таково полное имя композитора) и почему его музыка не теряет популярности уже полстолетия.
Современную молодежь часто винят в том, что Моцарт для них — неведомый сочинитель мелодий рингтонов для мобильных телефонов. Отчасти это верно. Зададимся, однако, вопросом: что важнее — услышать и полюбить «Маленькую ночную серенаду» (а кто же поставит себе звонком музыку заведомо неприятную?) или же ознакомиться с биографией маэстро, но с музыкой его вовсе не знакомиться? Оно, конечно, лучше было бы совмещать знакомство с музыкой со знакомством с биографией ее автора, но в наши времена такое получается не у всех, даже при общедоступности «Википедии». Опять же и Вольфганг Амадей при жизни отнюдь не чурался брать заказы на сочинение мелодий для стенных часов — своего рода аналога смартфонов XVIII столетия.
Музыка Вангелиса точно так же растворена в современной культуре — кстати, и в виде рингтонов тоже. Тема к «Огненным колесницам», одному из лучших фильмов о спорте, используется, кажется, в каждой второй телевизионной программе на олимпийскую тематику (и была официальной музыкой Олимпиады 1984 года в Сараево; под нее же вручали медали победителям Лондона-2012. Вангелис вообще неравнодушен к спорту — так, он написал по заказу ФИФА гимн чемпионата мира по футболу 2002 года).
Музыку из «Бегущего по лезвию бритвы» слышали, наверно, даже те, кто абсолютно безразличен к кинофантастике. А композиция Pulsar с альбома 1976 года Albedo 0.39, разошедшаяся на десятки ремиксов, по узнаваемости может поспорить даже с творениями Жан-Мишеля Жарра.
Вангелис практически не общается с журналистами, крайне редко дает концерты и ведет жизнь практически отшельническую — да он и внешне, с его бородой и растрепанными седыми патлами, больше напоминает то ли рассеянного университетского профессора, то ли ушедшего в себя монаха-аскета. Парадоксальным образом одна из самых знаменитых его студий, парижская «Эпсилон», была полностью стеклянной — с прозрачными стенами и потолком, так что, в теории, наблюдать за творческим процессом мог любой желающий.
Он начал сочинять музыку в четыре года (снова напрашивается аналогия с Моцартом, но мы сделаем вид, что не заметим ее). Родители поощряли увлечение, но в музыкальной школе Вангелис учился из рук вон плохо и так и не освоил до конца сольфеджио. Впрочем, его спасала феноменальная память: «когда учитель велел сыграть что-то по нотам, я делал вид, что читаю их, но на самом деле играл по памяти». Зато художественную школу Вангелис посещал охотно — и рисует до сих пор. В 1990-е он даже проиллюстрировал «Повествование Ясона» живого греческого классика Василиса Василикоса.
Мальчику было неинтересно исполнять что-то, сочиненное другими людьми века назад, — к тому же, к неудовольствию родителей, он пытался найти принципиально новые способы звукоизвлечения. Ничего не зная про эксперименты Джона Кейджа с «подготовленным пианино», юный Вангелис модифицировал семейное фортепиано, напихав внутрь гвоздей и кухонной утвари. Тогда же он придумал и собственный метод сочинительства, максимально импровизационный, используя любые доступные инструменты.
Семья Вангелиса была состоятельной не только по греческим меркам — и благодаря этому инструменты он мог себе позволить (тут сходство с Моцартом заканчивается, но и об этом мы умолчим). Уже в 18 он купил электроорган, дорогую по тем временам игрушку, став клавишником одной из первых греческих рок-групп Forminx.
Приход к власти «черных полковников» вынуждает 25-летнего Вангелиса эмигрировать в Париж, где он знакомится с другим беглецом от фашистского режима, бас-гитаристом и певцом, обладателем совершенно ангельского тембра. Звали земляка Демис Руссос; впоследствии ему суждено было стать главным греческим поп-певцом, одним из немногих западных исполнителей, слава которых проникла и за железный занавес, — в 1970–1980-е с популярностью Руссоса в СССР могли поспорить, наверно, только Алла Пугачева и ABBA.
Пригласив еще двух эмигрантов, барабанщика Лукаса Сидераса и гитариста Анаргироса Кулуриса, они организовали группу Aphrodite’s Child («Дитя Афродиты»), один из самых удивительных составов эры арт-рока. Уже второй сингл группы, вышедший в 1968 году Rain and Tears, стал хитом номер один в Бельгии, Франции и Италии; знаменитая певица Далида в том же году записала франкофонную кавер-версию под названием Quelques larmes de pluie.
Третий лонгплей Aphrodite’s Child, вышедший в 1972 году концептуальный двойной альбом «666», по сей день остается непревзойденным шедевром прогрессив-рока. Вангелис впервые использовал в песнях элементы греческой народной музыки. Текст, сочиненный поэтом Костасом Феррисом, был основан на Откровении св. Иоанна Богослова. В записи приняла участие великая греческая актриса Ирен Папас (впоследствии Вангелис выпустит с ней два альбома — Odes с электронными трактовками греческих народных песен и Rapsodies по мотивам византийских литургических гимнов).
Полуторачасовой opus magnum, обошедшийся в неимоверную сумму $90 тыс. (больше полумиллиона на сегодняшние деньги), едва не разорил фирму грамзаписи и поставил точку в карьере Aphrodite’s Child.
Вангелис перебрался в Лондон, где занялся оборудованием собственной студии — удовольствие в те времена доступное не столь уж многим музыкантам — названной им «Немо». В ней он и работал до 1987 года: именно тут были созданы самые известные его альбомы, включая саундтрек к «Бегущему по лезвию бритвы». И именно там он открыл для себя новый, всё еще экзотический инструмент: синтезатор, ставший для него с тех пор главным и основным способом создания музыки.
Космические звуки
«Это новый инструмент, который требует новой исполнительской техники, нового диалога. Синтезатор — как зеркало над миром, он — сама природа», — объяснял в начале 1980-х композитор свою концепцию профессиональному журналу для клавишников Keyboard.
Его коллекция электронных инструментов — одна из самых обширных в мире; он всегда стремился заполучить каждую новинку первым. Так, когда в 1976 году появился первый серийный полифонический синтезатор Yamaha CS-80 (более 100 кг веса и ценник как у небольшого семейного автомобиля), в Британии, где жил тогда Вангелис, инструмент можно было получить у дилера фирмы лишь в порядке очереди, растянувшейся на полгода. Нетерпеливый грек нашел выход, заказав махину прямо в Японии, откуда его повезли по Транссибирской магистрали через весь Советский Союз.
Капризный инструмент по прибытии потребовал сложной перенастройки и переоборудования под британскую электросеть, но Вангелис всё же получил его одним из первых. Именно на нем записаны основные партии саундтрека к «Бегущему по лезвию бритвы».
Два других объекта восхищения и любви Вангелиса, кроме спорта и синтезаторов: кино и космос. Тому и другому он отдал достойную дань, нередко соединяя их воедино: к примеру, музыка Вангелиса звучит в телесериале знаменитого астрофизика Крала Сагана «Космос: персональное путешествие». Вокальная симфония Mythodea была исполнена в 2001 году в честь марсианской миссии NASA, а последний альбом музыканта — Rosetta (2016) посвящен одноименному межпланетному зонду Европейского космического агентства. Первые композиции были представлены на сайте агентства еще в 2014 году, в день посадки спускаемого модуля «Филы» на комету Чурюмова-Герасименко.
«Мифология, наука и исследования космоса волновали меня с самого детства. И они всегда каким-то образом соединялись с моей музыкой», — сказал тогда композитор. И продолжают соединяться — опубликованный NASA в конце 2017 года видеоклип атмосферы Юпитера по данным, собранным автоматической станцией «Юнона», идет под музыку Вангелиса, специально написанную для оказии
Владислав Крылов
