В Брюсселе в выставочном комплексе Tour & Taxis в 65-й раз открылась ярмарка BRAFA: 133 галереи, более половины из которых бельгийские и французские, предлагают ценителям прекрасного материально-духовные ценности в широком временном и географическом диапазонах — от скелета ихтиозавра до видеокартин Роберта Уилсона
При входе в здание Tour & Taxis высятся пять массивных бетонных стел с петроглифами — это фрагменты Берлинской стены, купленные президентом BRAFA Харольдом Т’Кинт Де Родебеке у одной берлинской компании для нужд благотворительности: отмечая некруглый, но вызывающий уважение к возрасту предприятия юбилей, BRAFA не стала по обыкновению приглашать какого-либо почетного гостя, а вместо этого устраивает аукцион в пользу пяти бельгийских медицинских, социальных и музейных учреждений. Стартовая цена — €15 тыс., торги онлайн и офлайн продлятся до конца работы ярмарки — до 2 февраля. Этот красивый жест подчеркивает, что и сама BRAFA стоит за разрушение границ — и в Европе (на ярмарку, например, во второй раз приезжает московская галерея Heritage), и в искусстве — между эпохами, континентами, прикладным и «высоким», «примитивным» и профессиональным. Здесь пропагандируют эклектику, лишь бы в этом tutti frutti все гармонировало друг с другом, как таинственный «Скульптурный куб» бразильского дизайнера-самоучки Жозе Занине Калдаша, сподвижника Оскара Нимейера, с антиками и окаменелостями на стенде у легендарного бельгийского антиквара Акселя Вервордта. Да и сама ярмарка в целом похожа на кунсткамеру, где длинноносый череп эуринозавра юрского периода (аретинская галерея Theatrum Mundi) отлично сочетается с рогатой головой лося с анималистического видеопортрета режиссера-художника Роберта Уилсона (афинско-брюссельская Bernier/Eliades).
Московская Heritage, кстати, прекрасно почувствовала здешние правила игры и остроумно дополнила мебельные гарнитуры советского ар-деко с историей, подчас жутковатой (галерея продает обстановку «Ворошиловского уголка», сделанного по заказу НКВД в 1938 году, за €720 тыс.), современным искусством, иронизирующим над сталинским ампиром, но при этом стилизованным под него: вождистскими бюстами и «хохломой» классика соц-арта Бориса Орлова; пародирующими советский фарфор статуэтками на пьедесталах из пивных банок Сергея Шеховцова; орденоносными костюмами Дмитрия Цветкова (цены на современное искусство — в пределах €20 тыс.). Статуэтки Шеховцова распродали в первые же дни ярмарки. Диверсификация ассортимента, видимо, фирменный бельгийский стиль: галерея De Jonckheere, основанная в Брюсселе более сорока лет назад и сейчас обосновавшаяся в Женеве, когда-то специализировалась на одних только старых голландских и фламандских мастерах, но потом занялась еще и модернистами, и сейчас ее товар в обоих сегментах рынка — среди самых заметных на ярмарке. На передовую стенда De Jonckheere была выдвинута абстрактно-сюрреальная «Секретная жизнь» Рене Магритта (€90 тыс.), а в глубине можно было отыскать изумительного «Дантиста» Давида Тенирса Младшего, так и просящегося в какой-нибудь музей (€380 тыс.). В музей, а именно в Эрмитаж, просилась и дюжина тарелок из знаменитого «Лебединого сервиза» (€45–85 тыс.) со стенда мюнхенской галереи Roebbig, специализирующейся на мейсенском фарфоре: шедевр Иоганна Иоахима Кендлера делался по заказу Генриха фон Брюля, чья коллекция была в числе первых приобретений Екатерины Великой.
BRAFA верна не только принципу эклектизма, но и принципу невысоких цен: миллионы просят разве что за модернистов-миллионщиков, Марка Шагала (парижская Galerie Boulakia) и Пабло Пикассо (марсельская Galerie Alexis Pentcheff), а также успешно догоняющего их Герхарда Рихтера (цюрихская Galerie von Vertes). Правда, и у Ги Питерса из Кнокке имелся на этот раз повод выставить семизначные ценники: главным украшением его стенда стали проекты упаковки парижской Триумфальной арки Христо — большие листы оценивались аж в €1,2 млн (можно не сомневаться, что такие же будут на открывающейся через два месяца итоговой ретроспективе Христо и Жанны-Клод в Центре Помпиду). Но учитывая, что упаковка Триумфальной арки, намеченная на осень этого года, может оказаться последней масштабной архитектурной интервенцией 85-летнего художника, цена вполне оправданна. Впрочем, ценник далеко не всегда говорит о ценности вещи: самым интересным на стенде той же Alexis Pentcheff был отнюдь не Пикассо, а подборка набидов из коллекции «пожирательницы гениев» Миси Серт.
Жизнелюбиво-всеядный дух BRAFA не меняется, но кое-какие перемены все же заметны. Хотя число участников осталось прежним, слегка изменился их состав: на BRAFA пришли галереи, отлученные от маастрихтской TEFAF. Количество комиксов и африканских статуэток уменьшилось, словно бы Бельгия охладела к своим былым фаворитам. Зато на BRAFA по-прежнему полно русских художников Парижской школы — гентский скандал с коллекцией Топоровских не отпугнул галеристов и коллекционеров, впрочем, здесь обычно и не попадаются те первые имена русских авангардистов, какие были представлены в этом сомнительном собрании. За исключением Василия Кандинского. Парижская Galerie des Modernes продавала изысканнейшую тушь Кандинского баухаусовских времен (€115 тыс.), воспроизведенную в ряде авангардных журналов 1920-х годов. А De Wit Fine Tapestries помимо роскошных нидерландских и брюссельских шпалер XVI–XVIII веков предлагала обюссонский ковер 1954 года, вытканный по поздней акварели Кандинского с подачи Виктора Вазарели и выставлявшийся в галерее Дениз Рене. Неожиданный шпалерный Кандинский, оцененный в €70–80 тыс., был продан к тому времени, как ярмарка открылась для широкой публики
Анна Толстова.
