Национальный проект «Образование» набирает обороты. Только за четыре последних года Государственной Думой принято более 20 федеральных законов в сфере образования и науки. Из них 10 — в 2007 году. ЕГЭ, бакалавр, магистр, «Болонский процесс», — слова и словосочетания, которые прочно внедрились в лексикон школьников, студентов, преподавателей и ученых. В самом разгаре реформы отечественного образования своими мыслями с нашим журналом поделился академик, ректор МГУ им. М.В. Ломоносова В.А. САДОВНИЧИЙ.
— Виктор Антонович, на дворе июль — пора вступительных экзаменов. Сейчас студентом можно стать, представив приемной комиссии результаты успешно сданного ЕГЭ. Так ли обстоит дело в МГУ, и какие есть альтернативы?
— В этом году мы должны будем засчитывать нашим абитуриентам результаты ЕГЭ по двум предметам — русскому языку и математике. В то же время, по нашему настоянию, мы имеем возможность принимать традиционные экзамены. Однако, начиная с 2009 года, по закону по всем предметам мы должны будем считаться с результатами ЕГЭ. Но права проводить наши собственные, дополнительные к ЕГЭ, экзамены будем, как и раньше, добиваться. Это все-таки МГУ.
В качестве альтернативы ЕГЭ для вузов всей страны по нашей инициативе создана специальная система отбора талантливых ребят — олимпиады и конкурсы для школьников. Это движение координируется созданным при Российском Союзе ректоров Российским советом олимпиад школьников, который поручено возглавлять мне.
Уже в этом году мы можем при приеме засчитывать результаты не только региональных этапов всероссийской олимпиады школьников, олимпиад «Ломоносов» и «Покори Воробьевы горы», но и ряда других. И доля победителей олимпиад «высшей пробы», поступающих в Московский университет, должна расти. В прошлом году практически половину нового приема составили такие ребята. При этом конкурс был, как и все последние годы, стабильно высоким — почти шесть человек на место, с превышением показателя предыдущего года.
— Ваша оценка имеющейся теперь уже в каждом университете двухуровневой (бакалавр — магистр) системы обучения и в целом влияния так называемой «Болонской декларации» на отечественную систему образования?
— Я
Какие бы слова о положительном влиянии Болонской декларации на нашу систему образования ни произносились, специалисты хорошо понимают, что причины ее появления — не во внутренней логике развития системы образования европейских государств, а в экономико-политической ситуации сегодняшней Европы. В Европейский Союз устремилось много стран, находящихся, как их политкорректно называют, в «переходной фазе» своего развития. Их задача — воспользоваться мощью экономики наиболее развитых государств Европы и направить туда свои трудовые ресурсы. Разве у России такая цель?
Московский университет решительно за интеграцию образовательных систем, но это должно быть вдумчивое и серьезное сближение, обогащение полезным опытом.
— Чем, на ваш взгляд, вызваны нынешние реформы?
— О необходимости кардинального изменения системы отечественного образования говорится давно, приводятся разные доводы. Прежде всего утверждается, что для дальнейшего экономического роста в стране и структурных изменений в экономике не хватает квалифицированных кадров, и этот дефицит будет только нарастать. Хотя в реальности никто не представил ясных расчетов потребностей в кадрах различных отраслей экономики. Но вывод, что надо интенсивно реформировать систему образования, уже сделали.
Часто можно слышать, что существующая система образования готовит людей к «уже ушедшей» экономике. Поэтому, дескать, увеличивается разрыв между качеством образования и растущими требованиями со стороны работодателей к знаниям работников, ставится под сомнение способность нынешних выпускников творчески применять полученные в вузах знания в реальных условиях.
Поскольку сейчас России принадлежит малая часть мирового рынка образования — всего лишь десятые доли процента, — кое-кто делает вывод о неконкурентоспособности нашей высшей школы. Чиновники считают, что это связано в первую очередь с качеством образования, которое, по их мнению, не выдерживает международной конкуренции.
И как же нам предлагают реформировать образование? Оказывается, все очень просто: достаточно скопировать нынешнюю европейскую систему, причем в наиболее примитивной форме.
— Тогда как быть с «утечкой мозгов» и большим спросом на наших специалистов на Западе, а теперь уже и на Востоке?
— На самом деле никто пока четко не доказал, что российская система образования плохая и что она хуже, чем на Западе. Больше говорят о том, что она должна быть иной, причем такой, какой она нужна не нам, а
В прошлом году мы сравнили учебные планы нашего университета и примерно пятидесяти ведущих университетов мира по естественнонаучным дисциплинам. Оказалось, из всей совокупности учебных курсов, читаемых в этих вузах, в МГУ читается две трети, тогда как в каждом из сравниваемых — не более половины. Можно сделать соответствующие выводы.
Есть еще одна интересная закономерность. За последние 15 лет неоднократно менялись авторы реформ, но неизменными остаются идеи, направленные на прямое следование зарубежным образцам. А это чревато утратой очевидных, признаваемых во всем мире достижений отечественного образования. Заметим, что западные страны не стремятся ломать свои системы, отказываться от собственных достижений.
— Стоит ли тогда идти на реформы?
— На самом деле сказать однозначно: «Болонский процесс вреден», — я не могу. Интрига кроется в темпах и попытках «натянуть» нас на некие международные шаблоны без учета специфики национальной системы образования. По большому счету, противников у процесса интеграции нет. Но это должен быть процесс взаимоуважительный, глубоко профессиональный и максимально дипломатичный. Мы не должны, не имеем права разрушить то, чем сильна наша система образования, что составляет гордость страны.
Международное образовательное пространство — это рынок. Поэтому важно отчетливо осознавать, что у нас является конкурентным преимуществом, а что, наоборот, сковывает наши действия. Самое время прислушаться к словам известного публициста XIX века Николая Яковлевича Данилевского: «Образование не насаждается по произволу, как меняется форма одежды или вводится то или иное административное устройство. Его следовало бы не насаждать извне, а развивать изнутри. Ход его был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее».
А недавно один из руководителей компании «Майкрософт» сказал мне: «Если есть простая задача — мы можем решить ее в Америке. Если есть сложная задача — мы решим ее в Индии. А если есть неразрешимая задача — решить ее можно только в России». Причина, на мой взгляд, — фундаментальность нашего образования. И это нужно обязательно сохранить и, конечно, непрерывно обогащать.
— За последнее время Госдумой РФ принято довольно много законов в сфере науки и образования. Не могли бы вы прокомментировать некоторые из них?
— Среди новых законов есть такие, которые явно способствуют улучшению системы образования, а есть и вызывающие беспокойство. Например, можно только приветствовать закон об интеграции науки и образования. В соответствии с ним научные организации и учреждения высшего профессионального образования могут теперь взаимно использовать свои кадры и материально-техническую базу безвозмездно, не платя за это дополнительные налоги в бюджет.
После долгих дебатов принят закон об автономных учреждениях. Первоначальный вариант был для нас совершенно неприемлемым. В результате по предложению Российского Союза ректоров, в котором я являюсь председателем, было внесено более 80 поправок. Хотя
Но, по моему мнению, автономные учреждения, несмотря на свое название, гораздо дальше от собственно университетской автономии, которая сформировалась. По закону ими руководит наблюдательный совет, в котором представители вуза составляют не более трети, причем ректор и его заместители не могут входить в этот совет. Ученый совет, т. е. ведущие профессора и преподаватели, фактически отстраняются от управления университетом. В таких условиях неизбежна потеря фундаментальности науки и образования, и даже возникает риск возможной приватизации.
— Недавно Госдума внесла поправки в Бюджетный кодекс РФ. Как повлияют эти нововведения на финансирование вузов и возможность получения бесплатного образования?
— Поскольку большинство высших учебных заведений в нашей стране сейчас бюджетные, именно они и могут подпасть под статьи нового кодекса. Суть его в том, что все доходы от имущества, от платных услуг и иной приносящей доход деятельности, то есть все внебюджетные доходы бюджетного вуза, становятся доходами государства. Тем самым вузы лишаются стимула вести платное образование и хоздоговорные работы.
Профильный комитет Государственной Думы считает, что требования к бюджетным вузам надо и далее ужесточать. Тем самым их как бы подталкивают к переходу в иной статус — к тем самым автономным учреждениям, которые наделены достаточно большой свободой в распоряжении средствами — и уже не через казначейство. Но государство при этом снимает с себя субсидиарную ответственность.
Государство, которое хочет обеспечить научную базу для инновационного прорыва, не может оставаться просто наблюдателем процессов, происходящих в науке, образовании и культуре. Оно должно активно и целенаправленно действовать в этой сфере посредством эффективных прозрачных механизмов. Институт бюджетных учебных учреждений для этого абсолютно необходим.
— Какое решение этой проблемы вы предлагаете?
— Решение уже найдено и осуществляется. После многочисленных возражений, в том числе Московского университета, введение в действие нового Бюджетного кодекса было приостановлено до принятия закона о бюджетных учреждениях.
Российский Союз ректоров в инициативном порядке разработал проект федерального закона «О бюджетных учреждениях», а также поправки, приводящие его в соответствие с системой действующего законодательства. В нем определяется юридический статус бюджетных учреждений, закрепляются государственные гарантии их финансовой стабильности. При этом в нашем проекте предусматривается возможность получения ими платы за услуги как дополнительного стимула для инноваций и развития.
Также принят закон о целевых накопительных фондах (так называемый индаумент). Такие фонды имеются практически во всех развитых университетах мира. МГУ в связи с этим подсчитал — чтобы такой фонд эффективно работал в будущем (а это именно фонд будущего Московского университета), он должен накопить несколько сот миллионов долларов. Есть в уставе фонда золотое правило: его средства не расходуются; используются только его проценты и исключительно на развитие вуза. Я уверен, что выпускники МГУ, неравнодушные к судьбе своей альма-матер, откликнутся активным участием.
Даниил ИЛЬЧЕНК
