Когда слушаешь новости о титанической борьбе Роскомнадзора с Интернетом, всё больше похожие на фронтовые сводки, складывается впечатление, что власти уже имеют законное право отрубить к чертовой матери все, что только захотят.
Но это, видимо, не так — иначе почему в последнее время как кролики плодятся законы, которые предлагают расширить перечень оснований для внесудебной блокировки?
Вот еще один. Внесен в Госдуму за подписью группы депутатов: единороссов Андрея Альшевских, Сергея Боярского и Игоря Станкевича и справоросса Валерия Газзаева.
«В случае обнаружения» в Интернете «недостоверной информации, которая порочит честь и достоинство лица или подрывает его репутацию и связана с обвинением лица в совершении преступления» гражданин вправе написать заявление местному прокурору и потребовать принятия мер.
В заявлении надо будет указать паспортные данные, доменное имя ресурса-очернителя (с приложением нотариально заверенного скана страницы, которую требуется удалить) и мотивированно как-то обосновать недостоверность информации. «Иные документы», которые подтверждали бы, что написанное в Интернете — порочащее вранье, не обязательны, но «могут быть» представлены. Прокурор, получив заявление, в течение 10 дней проверит факты и, если решит, что и правда оболгали, переправит материалы в Генпрокуратуру.
Дальше запускается уже хорошо известный механизм: генпрокурор или его заместители просят Роскомнадзор решить проблему, тот требует информацию удалить, в противном случае операторы связи «ограничат доступ» к данному ресурсу или сайту.
Пояснительная записка утверждает: сейчас нет в России «действенного механизма» защиты граждан от распространения клеветы (потому что «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию» — это клевета, уголовное преступление). А если учесть «скорость и особенности распространения информации» в Интернете, такой механизм необходим, считают авторы.
Вообще-то в Уголовном кодексе есть статья 128.1 («Клевета») с максимальным сроком лишения свободы до 5 лет. Если чья-то вина в суде будет доказана, клеветнический материал придется удалить, а если речь идет о СМИ — опровергнуть. Но суда ждать долго, да и неизвестно еще, как оно все обернется — состязательный публичный процесс, адвокаты… Тем более что придется доказывать недостоверность тех или иных сведений и злонамеренность их размещения…
А скоро выборы. Конечно, надо все оперативно, без муторного и публичного судебного процесса! С учетом «скорости распространения информации». Но как прокурор за краткий срок, без проведения следственных действий, может проверить, оклеветал ли кто-то гражданина Х в соцсетях? Решение будет приниматься в тиши кабинетов, в закрытом режиме, с участием неизвестных обществу экспертов, а обосновывать его публично генпрокурор и его замы не обязаны — разве что заблокированный будет настаивать на своем и пойдет в суд.
Репост, кстати, распространением информации в Интернете тоже является.
В общем, эта инициатива скоро станет законом — все к тому идет. 17 марта профильный Комитет по информационной политике, информационным технологиям и связи рекомендовал палате принять ее в первом чтении — оно может состояться на следующей неделе.
Стоит вспомнить, что вот уже несколько лет руками Генпрокуратуры и без участия судов власти борются в Интернете с призывами к массовым беспорядкам, к экстремистской деятельности, к участию в несанкционированных уличных акциях, с фейковой информацией, которая создает угрозу причинения вреда чему-либо или кому-либо, и т.д. С 2019 года по схожей схеме может быть заблокирован ресурс или сайт, разместивший нечто, что, по мнению прокуроров, «тянет» на «явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам РФ», выраженное в неприличной форме. А еще вот-вот станет законом принятый неделю назад в первом чтении законопроект о внесудебной блокировке всего, что похоже на «обоснование или оправдание экстремизма»… Про другие механизмы контроля за содержанием информации в Сети мы и не говорим.
Раньше, предлагая что-то блокировать во внесудебном порядке, депутаты непременно оговаривали, что «по суду» оно, конечно, правильнее, но иногда, мол, в чрезвычайных обстоятельствах, можно и без него. Теперь этим вопросом особо не задаются, с участием экспертов предлагаемые меры публично не обсуждаются, деталями не заморачиваются.
…Скорость распространения информации в Интернете, конечно, ого-го! И пишут там иногда не пойми что. Но совсем не обязательно с такой же скоростью и таким же некритичным отношением к содержанию принимать законы.
Марина Озерова
