Следы громкого ДТП на Бауманской улице, когда черный «Мерседес» с блатным номером насмерть сбил на тротуаре молодого ученого, инженера Юрия Карпова, сейчас ведут в Бутырку — там находится сейчас сбежавший с места ДТП и на днях экстрадированный из Германии водитель «Мерседеса» Александр Ломов. Он рассказал о своем бегстве.
Смертельное ДТП получило громкий резонанс после того, как родные погибшего Юрия Карпова пожаловались: дело спускают на тормозах.
Сейчас экстрадированный из Германии Александр Ломов помещен в Бутырку. По его словам, в мюнхенской тюрьме, где провел больше месяца, он... голодал.
Ломов из камеры столичного изолятора через членов ОНК попросил прощения у родных парня, погибшего под колесами его «Мерседеса», и объяснил, почему сбежал с места трагедии.
Напомним, что ДТП произошло еще в декабре 2016 года. И сразу попало в топы новостей, во-первых, из-за жуткой картинки с уличных видеокамер, а во-вторых, потому что виновник аварии бросился наутек. Позже выяснилось, что это 27-летний предприниматель Александр Ломов, а сбитый Юрий Карпов был всего на год старше его и работал инженером института «Энергосетьпроект».
Было возбуждено уголовное дело по ст. 264 УК РФ «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека». Александра объявили в розыск по линии Интерпола. 16 июля 2017 года Ломова задержала полиция Германии при попытке пересечь границу в аэропорту Мюнхена. Неделю назад его экстрадировали на родину по запросу России.
С одной стороны, возмущенные поведением Ломова люди полагали, что ему в Бутырке создали вип-условия. С другой — друзья парня были убеждены, что в российском СИЗО его якобы пытают. Как же на самом деле? Это мы решили выяснить, в качестве членов ОНК навестив его в изоляторе.
Александр Ломов в большой камере, рассчитанной на 20 заключенных. Никакими вип-условиями тут и не пахнет. Обшарпанные станы свидетельствуют о том, что ремонта не было минимум четверть века. Узкие окна, накурено, на 22 арестанта один унитаз. И тем не менее Ломов искренне радуется.
— Наконец-то закончилось все, — говорит Александр. — Семь последних месяцев были как в аду.
— Почему вы вообще сбежали из России? Хотя нет, первый вопрос другой — почему вы не помогли несчастному, которого сбили?
— Я ехал с невысокой скоростью, но машину занесло... Удар был такой хлесткий. На записях видеокамер видно, что я выхожу спокойный. Это потому что я был уверен — врезался в столб, а не в человека! А написали потом, что такая реакция якобы подтверждала мою бессердечность. Потом я увидел сбитого парня, и все стало понятно. Не было сомнений, что он не выжил. И я схватился за голову от ужаса. Я понял, что помочь ему уже ничем нельзя, вспомнил про детей, маму и не придумал ничего лучше, чем сбежать с места ДТП. А потом адвокат посоветовал (это была большая глупость!) уехать из страны, сказал, что хуже уже не будет. Мы решили так: шум уляжется, выйдем на связь с родными погибшего, извинимся.
Поверьте — мне стало легче, когда наконец меня поймали.
— Что же тогда сами не сдались?
— Не знаю... Первые пять месяцев меня вообще не искали, так что я спокойно пересекал границу. Много стран проехал на поезде. Потом я выбирал те страны, где не очень жесткий паспортный контроль. Кстати, никакого поддельного паспорта, о котором заявляли СМИ, у меня никогда не было.
Когда меня задержали в Германии, то объяснили, что есть возможность там остаться. Толковых доказательств моего участия в ДТП российская сторона не смогла предъявить. Так что я отсидел бы в Германии месяцев пять, а потом бы меня выпустили. 80 процентов, что именно так все бы и было. Но я хотел, чтобы все закончилось.
— Как вам немецкая тюрьма?
— Я находился месяц и неделю в транзитном изоляторе. Там сидишь в одиночной камере, ни книг, ни телевизора. Кормили один раз в день! Когда я попал в Бутырку, страшно обрадовался. Там я голодал, тут сыт. Там был в одиночестве, здесь с сокамерниками.
— Много думали о случившемся все это время?
— Да, конечно. Я хотел выйти на связь с родственниками, извиниться. Ко мне приходил следователь с человеком с видеокамерой, я согласился дать комментарии только ради извинений. Но их вырезали! Я не монстр, я готов ответить за все, что совершил. Сколько бы мне ни дали, я отсижу. Лучше бы режим был строже, но срок меньше — чтобы я смог поскорее увидеть своих детей. И я понимаю, что никакой денежной компенсации семье погибшего не будет достаточно, поэтому готов помогать всем, чем смогу.
Автор: Ева Меркачева
Фотограф: Геннадий Черкасов
