В прокат вышел российско-сербский фильм Андрея Волгина «Балканский рубеж» — вольная реконструкция финального эпизода войны в Косово. Михаил Трофименков счел фильм не только — без шуток — высшим достижением отечественной киноиндустрии, но и доказательством тупика, в который зашел военно-приключенческий жанр.
В июне 1999-го остатки разбомбленной Югославии капитулировали перед НАТО и косовскими сепаратистами. Россия, доселе ничем не помогшая сербам, вдруг решилась на эффектный, красивый, рисковый, но символический жест. В ночь на 12 июня бронеколонна российских миротворцев совершила 600-километровый марш-бросок из Боснии и за считаные часы до прибытия британских солдат заняла аэропорт Приштины. Позже стало известно, что к тому моменту его уже удерживали 18 спецназовцев майора Юнус-Бека Евкурова. Поскольку детали засекречены, авторы «Рубежа» ни в чем себе не отказали. Если бы в жизни разыгралось такое побоище между героями и бандой полевого косовского садиста Смука (Александар Сречкович), зарево видно было бы из Лондона.
Из восьми героев лишь один на действительной службе — майор Асланбек Етхоев (Гоша Куценко, обреченный на звание народного артиста Ингушетии). Пятерых его бойцов еще в 1995-м выгнали из армии и России за самоуправство. Русский Шаталов (Антон Пампушкин), узбечка Вера (Равшана Куркова), татарин Гирей (Нодари Джанелидзе), белорус Слащев (Сергей Марин) и «не-пойми-кто» Бармин (Кирилл Полухин) уронили из вертолета над Боснией военного преступника, которого крышевали натовцы. К ним примкнули серб Вук и хороший албанец Фадиль. Называйте это хоть интербригадой, хоть ЧВК, но таковы законы что жанра о подвигах «потерянных солдат», что интернациональной политкорректности.
Иллюзий насчет «Рубежа» никто не строил: ясное дело, очередная, неряшливо-барабанная поделка. Но «Рубеж» — что угодно, только не халтура: отменный и неумолимый ритм оправдывает пугающий 2,5-часовой формат. Это ни в коем случае и не романтизация войны. Никаких тебе понтовых дуэлей один на один между главным нашим и главным гадом — располосовать горло из-за угла, и вся недолгая. Правда, в финале авторы решились на творческий самострел в эпизоде с бутафорской отрезанной головой, но испортить тягостную атмосферу братоубийства так и не смогли.
Это и не агитка. Из ожидаемых лозунгов звучит лишь сербская присказка о том, что, дескать, «нас с русскими 200 миллионов», но ее неуместность высмеет штатный весельчак Гирей. С экрана все больше долетает матерок старых вояк. А обвинениям в манихействе при изображении сепаратистов могу лишь противопоставить опыт друга-американца, служившего в Косово военным переводчиком. При упоминании сепаратистов у него начинаются едва ли не судороги отвращения, а по родному Чикаго он с тех пор гуляет в подаренной ему десантниками тужурке Рязанской дивизии.
Но главное качество «Рубежа» — ощущение достоверной ярости войны, давно утраченное фильмами о Великой Отечественной. Заслуга в том никак не главных героев, предсказуемо играющих в спецназовцев. Фильм захватывают вроде как второплановые сербские актеры, как десантники — аэропорт. Это их жизнь, их страдание, что вкупе, само собой, с балканским темпераментом придает убедительность эпизодам повседневного насилия, а это львиная доля фильма. Экранная ярость на грани изуверства — наследие великой школы югославского военного кино, за которое представительствует седой, осунувшийся, хрупкий, но по-прежнему бешеный и царственный Гойко Митич.
Контраст между отношением к происходящему как бы главных и как бы неглавных актеров вскрывает роковую проблему «военно-патриотического» кино. Оно может и впредь играться в войнушку, перемещая немногословных снайперов и подрывников из Косово в Сирию транзитом через Чечню. И неизбежно будет это делать хуже, чем Волгин. Отработав экшен покруче любого Майкла Бея, он исчерпал возможности военно-приключенческого жанра. Но, в конце концов, на приключениях свет клином не сошелся. Кино должно или забыть слово «Рэмбо» и стать в полном смысле слова кино о войне, если не «окопной правдой», то чем-то вроде. Или воспарить над полем боя и вспомнить, что война лишь продолжение политики другими средствами. Политического кино о той же Югославии никто в мире еще не снял. Впрочем, всем участникам той войны вспоминать о ней по разным причинам, но стыдно.
Михаил Трофименков
