Так бывает — весь день чем-то занимаешься, устаёшь, вечером подводишь итоги и понимаешь: пустым оказался день, пустым.
Пустым для фирмы.
С утра вместе с Маратом Рауфовичем мы поехали чинить мой мобильный телефон. Разбилось защитное стекло. Решили заменить его в ТЦ «Райкин плаза», там несколько магазинов сотовых операторов: Билайн, МТС, МегаФон, Теле2…
Мы обратились в МегаФон. У меня номер МегаФона, некоторые сотрудники МегаФона прошли «СОЛО на клавиатуре» (400 человек). И в МегаФоне долго возглавлял службу поддержки Данилов Павел Алексеевич, замечательный парень. Мы с ним раз двадцать говорили по телефону, и каждый раз я получал наслаждение от общения. Нынче он там не работает, перешёл куда-то с повышением. Но позвонил мне и сказал, что если понадобится, я могу к нему обращаться, он всегда поможет.
В МегаФоне приняли нас замечательно и быстро поменяли стекло.
Павел Андреевич Кульков работал не просто хорошо, а красиво. Все жесты строго рассчитаны, при этом улыбка не сходила с его лица. За пять минут он поменял мне стекло. Расплатились. Без удовольствия заплатили тысячу триста рублей. Такие расценки.
В этом же торговом центре я решил купить себе брюки. Мне уже стыдно ходить в старых штанах: замызганные, грязные, рваные, потёртые, лоснящиеся. На всё про всё ушло полтора часа. Брюки мы купили в магазине Hendersson. Как же без них, я люблю Hendersson.
А затем поехал на Олимпийский, в армянский храмовый комплекс. Там в помещении музея провели съёмку для армянского телевидения.
Интервью у меня брали Тигран Левонович Манасян (он задавал вопросы, организовывал съёмку и, как я понимаю, будет потом монтировать) и Арман Вачаганович Симонян.
Как и всякий кинооператор, Арман Вачаганович был незаметен, несколько стеснителен и точен. Иногда просил меня не вываливаться из кадра и всё беспокоился при установке света: его волновали мои очки. В конце концов он установил свет так, что очки не бликовали.
После этого вернулся в офис. Беседовал с очередным соискателем. Хороший парень, Андрей Петрович Викторов (имя, отчество и фамилию я поменял). Он сделал всего три ошибки в диктанте. По характеру Андрей Петрович, как мне показалось, человек напористый, задорный, искренний. Скорее всего, мы его возьмём.
Мы с Маратом Рауфовичем решили предложить ему проходить «СОЛО» в офисе и после того, как он осилит курс, начать у нас работать. Он согласился.
Что я ещё сегодня делал? Отвечал на письма, подготовил к публикации дневник и грустил по поводу очередных отписок, полученных из Ленинградской области.
Я предложил Управлению Внутренних дел Ленинградской области научить своих сотрудников набирать десятипальцевым методом. Использовать «СОЛО на клавиатуре». Ответ получил исчерпывающий: «Спасибо за предложение, но мы в нём не нуждаемся. Желаем Вам самого доброго». Ответ, естественно, на бланке, с красивой росписью ответственного работника.
Такие письма я получал не только из Ленинградской области, но и из Московской, Орловской, Саратовской, Ульяновской, Омской и Томской. Я уже привык к таким письмам.
Увы, тратят люди времени в пять-шесть раз больше, чем можно и нужно, и не понимают полезности десятипальцевого метода набора. Они устают, раздражаются, медленно отвечают на письма, долго сочиняют свои рапорты, объяснительные. Писанины в каждом отделе МВД невероятное количество.
Так мы и переходим на цифровую экономику.
Грустно. Невероятно грустно.
Ощущение, что перед тобой стена. Я наивно пытаюсь достучаться до начальников. Всё время надеюсь, что попадёт моё письмо к человеку, который проходил «СОЛО», и он поддержит меня. Как говорится, надежда умирает последней.
Вечером, как всегда, смотрел фотографии новых солистов.
Наше «СОЛО» нужно другим. Как сделать, чтобы это поняли начальники? Вопрос есть, ответа нет.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Вспомнил сегодня далёкое прошлое. Детский сад. Мне четыре года или уже исполнилось пять. Блокаду Ленинграда сняли, но война ещё не закончилась. Детские сады открылись. Нам делали прививки. Укола я боялся. Спрятался под стол. Меня силой вытащили. Две тётки держали меня за руки и за ноги, прижали к столу и вкололи. Я орал как резаный. Лет сорок с тех пор боялся уколов, избегал их, отказывался. Страшно было. Детские страхи сопровождают нас всю жизнь. Сейчас я научился спокойно относиться к уколам.
Тот, кто не помнит совершенно ясно собственного детства, плохой воспитатель.
Мария фон Эбнер-Эшенбах
