В офис ехать не хотелось.
Дай, думаю, позвоню Марату Рауфовичу и отпрошусь. И будет у меня три выходных: пятница, суббота и воскресенье.
Взял телефонную трубку и начал набирать номер, и тут вспомнил: у меня же назначена встреча с замечательным Романом Павловым, написавшим мне милое, доброе и нежное письмо о том, как он проходил «СОЛО».
Помню 2009 год, тогда я прошел курс русского набора, была еще восьмая версия «СОЛО», на ХР.
Тогда я только поступил в МГИМО, и отец предложил: если освою слепой набор на русском, купит мне ноутбук в подарок.
Две недели я вовсю трудился и прошел.
В университете, благодаря Вам, я справлялся с большинством лекций, успевал за преподавателями, помогал им писать с лекций какие-то учебные пособия, списывать на контрольных работах с лекций, ведь не пропускал ничего, устраивал бартер за лекцию на что-то еще.
На военных сборах почти все время проводил не на утренней зарядке, уборке или занимался чем-то еще наименее приятном, а в каптерке или в штабе. А все потому, что умел быстро печатать и за 10 дней сборов переделал им кучу разной работы.
Сегодня я закончил выполнение курса по английскому набору.
Конечно, от компьютерных игр и какой-то переписки по работе, я и так достаточно неплохо набирал на английском. Но стало как-то скучно в жизни, и я решил, хочу пройти и английский, чтобы закрепить как-то для себя, поставить галочку.
По нескольку раз переделывал два под-упражнения про 15 жизненных советов. Много ругался на упражнение Vladimir Shahidzhanyan (скажу больше, даже сейчас я написал фамилию с ошибкой, после буквы А снова нажал на У, вместо Н).
Я сидел где только возможно и проходил, проходил, проходил. Стук-стук-перестук.
Кажется эмоций так много, но они внутри. Помните фразу: «Есть что вспомнить, нечего рассказать».
Подходя на Final Test, я ожидал итоговый экзамен и даже чуть подрасстроился, что его не оказалось. Иногда действительно грустно, что какие-то вещи проходят и заканчиваются.
Не знаю, прочтете ли Вы это письмо, хочу поблагодарить за тот большой вклад, что вы сделали, сколько часов моей жизни вы сэкономили в томном двух-пальцевом наборе. Сколько радости в наборе текста стало, сколько времени освободилось для чего-то еще интересного, или хотя бы просто ничегонеделания.
Определенно считаю, что Ваш вклад нельзя ничем измерить. Ведь вы сэкономили часы и сотни часов в год людям, которые часто пользуются компьютерами в повседневной жизни, а таких сейчас очень много.
В 2009 году у меня была пиратская версия, сейчас я честно оплатил подписку на три месяца. Прошёл за полторы недели — быстрее, чем раньше.
Похоже, за девять лет я все-таки сильно повзрослел.
Пожимаю Вам руку.
Низкий поклон.
Приехал в офис, а тут звонок. Роман Павлов просит перенести нашу встречу на следующую неделю.
Сегодня я долго общался с Вадимом Александровичем Коваленко.
Мы обсуждали новые реплики Миксанатика.
Надо, чтобы наш герой реагировал на многочисленные действия учеников, это разнообразит обучение.
Получил три письма-жалобы, мол, тяжело выполнять ваши задания.
Тяжело? Мы разрешаем сегодня допускать по пять, а то и восемь (в объёмных заданиях) ошибок.
Я вспоминаю, когда программа была с тремя ошибками. И люди справлялись!
Три ошибки, и больше ни-ни.
Три ошибки — максимум!
И люди проходили.
Знаю, они действительно получали хороший навык. После прохождения курса любой человек начинал набирать десятью пальцами, не глядя, быстро и красиво.
Вадим Александрович сказал, что хорошо бы написать текст для Миксанатика. Вот сделал ученик четыре ошибки, а там текст такого типа: «Ой-ой-ой, четыре ошибки. Разрешается всего пять. Как же быть? Не волнуйтесь. Я, Миксанатик, помогу Вам пройти это задание».
А можно и иначе: «Я рядом. А когда рядом друг, он всегда поможет. Я сделаю так, что Вы перестанете волноваться и пройдёте задание без ошибок».
Я обещал это сделать, как только придёт Марат Рауфович. Но когда он вернулся, то про это я забыл и вспомнил только лишь около семи вечера.
Вадим Александрович написал мне письмо из одной строчки: «Где же тексты?»
Я схватился за голову: «О горе мне, пепел на мою голову…» Сел и надиктовал Марату Рауфовичу восемь вариантов текста.
Вадим Александрович оценил их снисходительно:
— Текст ничего. Из нескольких вариантов соберу один. Может быть, сегодня и поставлю.
Вечером раздалось несколько звонков по поводу корпоративной версии «СОЛО на клавиатуре».
Из Сибура обратились к нам с просьбой продлить доступ к «СОЛО» тем, кто не успел уложиться в срок, а также выдать три новых лицензии. В Сибуре медленно, но верно число учеников становится больше.
Звонил во все три медицинских вуза Москвы: Первый (имени Сеченова), Второй (имени Пирогова) и Третий (имени Евдокимова).
Руководители выслушивали меня внимательно и даже участливо, но тут же давали понять, что вряд ли когда-нибудь станут учить будущих докторов десятипальцевому набору.
— Понимаете, — объясняла мне одна руководящая женщина, — учебная программа мединститута перегружена, и просить студентов сделать ещё что-то дополнительно — нереально. Нас неправильно поймут.
— Но ведь будущие доктора должны набирать десятипальцевым методом. Им приходится выписывать справки, готовить выписки, заполнять истории болезни в электронном виде… Время надо правильно использовать, нельзя на одну страницу текста тратить полчаса.
— Всё верно. Поэтому кто захочет, после окончания института самостоятельно пройдёт вашу программу и научится.
Я понял: медицинская дама непробиваема. Поблагодарил за разговор и повесил трубку. Хотелось стукнуть кулаком по столу, но зачем — это бесполезная трата энергии.
Будем воспринимать жизнь такой, какая она есть.
Больше никаких событий не было.
День прошёл спокойно и ровно. Я планировал уехать домой рано, но, увы, задержался и покинул офис в начале двенадцатого.
Дома написал письма новым солистам. Смотрел регистрации, и захотелось пообщаться с новичками.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Мне невероятно жаль, когда я вижу, как выбрасывается еда. Берёт человек пять-шесть кусков хлеба, съедает один, остальное в помойку.
В нашей столовой хорошо готовят, порции большие, и многие люди не доедают. На тарелках остаются гарниры, мясо…
У меня сжимается сердце, когда вижу подобное. Сразу вспоминаю блокаду Ленинграда и первые послевоенные годы. У мамы не всегда хватало денег, чтобы купить белого или чёрного хлеба. В Ленинграде белый хлеб назывался «булка», а чёрный — просто «хлеб».
А сегодня, к сожалению, выбрасывается много еды. По-моему, надо делать порции поменьше. Это преступление — выбрасывать еду.
Мир - добродетель цивилизации, война - её преступление.
Виктор Мари Гюго (1802-1885), великий французский поэт и романист
