Павел Борисович Петрухин — человек добрый, мягкий, ласковый, нежный, благородный, искренний и при этом садист.
Ему явно доставляет удовольствие делать мне больно.
Он позвонил рано утром мне по городскому домой и вкрадчиво произнёс: «Пора, дорогой Владимир Владимирович, вставать. Пора».
Ах, какой у меня был дивный сон! И он его прервал. Садист.
Конечно, я сам его просил накануне так поступить. Но если б кто-нибудь слышал эту интонацию: «Пора, дорогой Владимир Владимирович, вставать. Пора».
Около десяти утра мне позвонил Алексей Владимирович Косякин и сказал, что через пять минут на машине будет у моего подъезда.
Оно так и было. Косякин пунктуален до невероятности.
Мы отправились в нашу налоговую инспекцию. Дело в том, что мы получили просьбу от налоговой инспекции представить все наши документы, связанные с рекламными кампаниями в Яндексе. Непонятно, как получилось, но с этим делом мы затянули и, боясь штрафных санкций, решили обратиться за консультацией к налоговикам.
Нас успокоили и заверили, что ничего страшного. А то, что нет всех документов, большой роли не играет, всё-таки прошло столько времени, и они понимают: какие-то счета могут быть утеряны.
Затем мы поехали в офис.
Более часа занимался монтажом видеоинтервью, которое брал у Терезы Дуровой
Я смотрел на монитор и думал: насколько можно было интереснее сделать эти выпуски, двадцать одну серию по пятнадцать минут!
Каждая из них могла стать действительно новеллой: новеллой о детстве, о первом выступлении, о замужестве, с хорошими фотографиями, перебивками других лиц, показом Москвы, столичных цирков. Пришлось бы сделать несколько досъёмок. Но это же не проблема.
И всё это — на символическом круге — манеже. Круг цирка, круг, у которого нет начала и конца: ты несёшься по этому кругу. Ты хрупкий человек (Тереза Дурова была хрупкой), управляешь слонами, лошадью. Ты, хрупкий человек, поднимаешься под купол цирка, и оттуда паришь, и приземляешься, счастливый и радостный, под аплодисменты на манеж.
А мы сделали скучно, однообразно: один и тот же звонок в начале, один и тот же детский смех в каждой серии. Не получилось выдавать, как следует, цитаты. Не вышли хорошие стоп-кадры. Но что делать — и так уже почти два года протянули мы с этим материалом. Как есть, так есть. Так и дадим.
В одном месте сократить, в другом переставить кадры, в третьем — дать фото. Вроде, работа небольшая, но мы с Дмитрием Дмитриевичем, нашим видеомонтажёром, не разгибаясь просидели более двух часов.
Как хочется найти талантливого оператора и сделать наши интервью с умными, талантливыми современниками постоянными.
Хочется снимать не крошечные беседы, как это делается обычно, а большие, на 5, 6, 10 а то и 15 часов.
Вечером с Алексеем Владимировичем Косякиным мы поехали к Алексею Дмитриевичу Сельянову в планетарий.
Два часа Александр Дмитриевич рассказывал нам об экспонатах, о Вселенной, о мироздании, а потом мы смотрели специальные фильмы, один из них в 3D.
И я ощутил себя человеком космоса.
Невольно вспомнил Ольгу Юрьевну Васильеву. Какая она молодец, что вернула в школы астрономию!
После посещения планетария мы снова вернулись в офис. Там долго говорил с Майвандом Касем Дадом.
По национальности он афганец. Хотя сам родился в Москве. По образованию историк. Диктант написал без единой ошибки. Фантастика.
Возьмём мы на работу Майванда Касем Дада, пока непонятно. Но то, что он вызвал симпатию, однозначно.
Вот, собственно, и весь день.
Сделал мало. Но так бывает.
Впрочем, были и ещё положительные эмоции: я рассматривал портреты новичков.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Всё больше и больше людей смотрят моё обращение к министру внутренних дел Колокольцеву. Скоро будет сто тысяч просмотров. Должно сработать. И потом, я же хорошего хочу, просто меня не понимают. Но ведь поймут?
Одни копят, словно должны жить вечно, другие тратят, словно тотчас умрут.
Аристотель
