Они живут бок о бок с нами. Метут наши улицы, строят для нас дома и вообще, кажется, готовы браться за любой труд, за который им платят. А еще частенько мелькают в криминальных сводках. Мы называем их заморским словом «гастарбайтеры». И нам абсолютно неинтересно знать, как зовут того смуглого быстроглазого дворника, что шаркает метлой у нас под окном. Наверное, Джамшут или Равшан — вроде бы так их звали в известном скетчкоме. Не знаем мы и того, что с недавних пор ФМС России вместе с миграционной службой Таджикистана запустила специальный проект довъездной подготовки мигрантов — теперь некоторые из них знают, что в театре надо отключать мобильный, и имеют подтвержденные дипломами рабочие специальности. И таких «подкованных» будет в России все больше. «Итоги» решили узнать, кто будет крепить экономическую мощь «нашей Раши» в ближайшее десятилетие.
Смена имиджа
...Душанбе. Раннее утро. Несмотря на недавнюю гражданскую войну, сегодня в городе уже не увидишь разбитых домов и полуразрушенных кварталов. Расположенная в Гиссарской долине, столица Таджикистана отличается какой-то особой красотой, в которой смешались и восточные арабески, и сталинско-брежневский ампир. Ну и, конечно, новостройки — куда же без них! «Это обмен опытом, — наш сопровождающий Аюб широким жестом показывает то, что было построено в Душанбе за последние годы. — Мы к вам приезжаем, приобретаем опыт и возводим современные дома». В одном из таких зданий, перестроенных, ранее располагался Научно-исследовательский институт сейсмологии, а теперь здесь управление по делам миграции. Пьем ароматный чай вместе с начальником управления международного сотрудничества таджикской миграционной службы Мансуром Ариповым. «У нас в стране избыток трудовых ресурсов, — без предисловий начал Арипов. — Ежегодно на рынке труда появляется от 80 до 150 тысяч человек. Трудоспособный возраст начинается с 15 лет. С одной стороны, очень хорошо, что рождаемость в два раза превышает смертность, а с другой — попробуйте всех обеспечить работой».
Правительство пытается создавать рабочие места в стране, но хлопкоробство и алюминиевая промышленность, которые еще как-то держатся на плаву, не в состоянии обеспечить работой всех желающих. В спальных районах множество кафешек, магазинчиков и салонов красоты. Говорят, что как только мигранты протоптали дорожку в Россию, в Душанбе как грибы после дождя начали вырастать банки, обменники, гостиницы, рестораны, ночные клубы. Но среднестатистический душанбинец в общем-то перебивается случайными заработками, таксует, колдует в гаражах с машинами. Те, кому повезло, работают на немногочисленных уцелевших предприятиях или протирают штаны в конторе.
...Из окна своего кабинета Арипов показывает на случайного прохожего: «Если его друг работает в России и получает зарплату в несколько раз больше, чем в Душанбе, а в среднем по стране зарплата составляет 400 сомони (около 100 долларов), то он бросает все и едет в Россию. А там другой уклад жизни, много соблазнов. Люди оказываются не подготовлены к такой перемене в своей жизни, а значит, не могут достойно представлять наше государство. Вот отсюда и появляются Джамшуты и Равшаны, а вместе с ними и обидное «гастарбайтер».
Недавно при миграционной службе решили открыть специальный имиджевый центр. В нем трудятся восемь человек из числа местных журналистов и студентов. «В Facebook у меня есть любимое сообщество под названием «Задолбало», — делится с нами один из них, — там люди пишут о том, что им надоело в жизни. И лично меня, например, задолбало, что граждан Таджикистана принимают за недоумков, за аборигенов с метлой в руках».
По признанию Арипова, это лишь первые попытки сломать сложившийся стереотип о таджиках как о неквалифицированной рабсиле. Стереотипы — вещь относительная. К примеру, столица Таджикистана славится особенной чистотой. Но вот что удивительно: если в России словосочетание «таджикский дворник» стало устойчивым и, ко всему прочему, носит четкую гендерную окраску, то в Душанбе улицы метут исключительно женщины. Брать в руки метлу мужчине считается здесь зазорным. Почему же у нас они не стесняются? Потому что у многих нет профессии и элементарного знания языка, а работе дворника эти недостатки почти не мешают. Однако местным мужикам в России с метлой все равно некомфортно. Собственно, миграционные власти двух стран запустили пилотный проект подготовки кадров как раз с целью «устранения дискомфорта». Но это еще и попытка перевести миграцию полностью в легальное русло. Обкатывают миграционные технологии на базе профессионально-технического училища № 66, где в настоящий момент подготовку проходят сто человек, желающих отправиться на трудовые гастроли.
ПТУ, или Помоги таджику уехать
...На пороге ничем не примечательного здания дежурный с повязкой на рукаве в знак уважения к гостям прикладывает правую ладонь к сердцу. Этот жест — проявление патологического гостеприимства, которое у таджиков в крови.
Местные острословы уже успели перевести на свой лад аббревиатуру ПТУ — помоги таджику уехать. Скорее всего, это словотворчество на совести тех, кто уже хорошо овладел русским языком. Таких, справедливости ради, сегодня в стране не так уж и много. Официальный язык — таджикский, а русский считается языком межнационального общения. Молодежь знает его только в рамках школьной программы, которая предполагает одно занятие в неделю, да и то по случаю.
— Для наших студентов предусмотрено расширенное изучение русского языка, — говорит о своих учениках директор ПТУ Раджабали Курбанов. — Если обычные студенты учат русский язык всего тридцать часов в год, то для отъездников выделили 212 часов, которые они должны освоить за пять месяцев, при этом предмет ведут опытные преподаватели со стажем работы в Российско-Таджикском (славянском) университете.
Готовят газоэлектросварщиков, электромонтеров высоковольтных линий и токарей. После окончания они получают третий разряд и могут спокойно идти на производство.
В спецгруппу набрали 100 человек. Возраст 15—17 лет.
На вопрос, как он попал в группу счастливчиков, 16-летний Юнус отвечает:
— Прошел собеседование.
— А какие вопросы тебе задавали?
Юнус растерянно смотрит на директора.
— Их спрашивали, есть ли желание поехать работать в Россию, — спасает положение Курбанов. — Кроме того, нам надо было убедиться, что они хоть немного владеют русским.
По словам директора, конкурс у них составляет три человека на место. По результатам собеседования лишние отсеиваются. Девушек в училище не берут. Директор объясняет это отсутствием женских специальностей. К тому же, по его словам, в Россию они едут только от крайней нужды: «Нехорошо это, женщина должна заниматься хозяйством, воспитывать детей».
Отец и брат Юнуса уже работают в России. Первый строит коттеджи в Ленинградской области, а второй трудится сварщиком на заводе в подмосковном Железнодорожном. «Все у них хорошо, — рассказывает Юнус, — каждый месяц присылают нам около 400 долларов. Живут в нормальных условиях: отец — в квартире, которую им снимает хозяин, брат — в общежитии. Зовут к себе. Я тоже поеду в Россию, но вряд ли попаду к ним. Поеду, куда пошлют». Юнус хорошо владеет языком, именно поэтому у него есть все шансы попасть в организованный набор. Но, судя по всему, именно знание русского языка — одно из самых слабых звеньев будущих мигрантов.
Фрагмент пособия «Русский язык для иностранцев» светился на экране плазменного телевизора в тот момент, когда мы пришли на урок русского языка в библиотеку Российско-Таджикского (славянского) университета. Преподаватель Рано Сангиновна Хабибулова сообщает, что «ребята умненькие и освоили практически весь материал».
— А какие темы вы проходите?
— Виды искусства, музеи, театры, русские праздники...
— Можно слегка проэкзаменовать ваших учеников?
— Пожалуйста.
— Скажите, какие русские праздники вы знаете?
— Сентябрины, — отвечает один из учеников.
В дело вступает учитель:
— Аюб, скажи, какие виды искусства ты знаешь?
В аудитории повисает неловкая пауза.
— Музыка, — отвечает на свой же вопрос Рано Сангиновна.
— Музыка, — радостно повторяет Аюб.
Спасает положение продвинутая часть курсистов. Они наперебой вспоминают Киркорова, Расторгуева, Газманова.
И тут Аюб ни с того ни с сего произносит:
— Чайковский.
— Ну, чтобы слушать Чайковского, надо иметь тонкий вкус, — удовлетворенно говорит Рано Сангиновна.
— Да, вкус, — немедленно соглашается Аюб.
Следующая тема — театр.
— Ребята, приехать в Россию и не побывать в театре — глупо, — наставляет преподаватель. — Необходимо почувствовать атмосферу, интеллектуальную среду. Когда вы будете покупать билеты, берите лучше в амфитеатр. Это дешевле, чем в партер. Сидеть в театре надо прямо, по сторонам не глазеть, если у вас есть мобильный телефон, то его необходимо выключить. А если вдруг встретите в театре знакомых, то логично обсудить с ними, понравился ли вам спектакль или нет, какой актерский состав в нем задействован и кто режиссер...
По окончании спецподготовки, открывающей студентам путь в Россию, они получат диплом с вкладышем, где указано количество часов русского языка, и сертификат о том, что студент прошел подготовку по той или иной специальности.
Уже сейчас, когда пятимесячное обучение завершается — осталось сдать экзамен по специальности, — на стол директора легло 80 заявлений от желающих поехать на работу в Россию. До получения дипломов время еще есть, но часть учеников, не выдержав экзамены, останутся без «престижного» образования, хотя это вряд ли помешает им уехать на заработки в Россию.
«Заявления учеников я в конце обучения отправлю в нашу миграционную службу, — берет в руки толстую пачку бумажных листов директор, — там им помогут с подготовкой всех нужных документов, которые затем передадут в «Таджиквнештруд». Эту организацию создали в конце прошлого года специально для того, чтобы помогать нашим гражданам с трудоустройством в России». По сути, это государственное унитарное предприятие станет конечным звеном в цепочке организованного набора мигрантов.
«Мы будем собирать заявки от работодателей и отправлять запросы на специалистов той или иной области в миграционную службу Таджикистана», — говорит недавно назначенный руководителем представительства «Таджиквнештруд» в Санкт-Петербурге Идрисхон Гафуров.
На благо родины
Почему таджикские власти прикладывают столько усилий, чтобы запустить бесперебойный поток мигрантов в Россию? Дело в том, что рабочая сила — основной ресурс страны. По приблизительным оценкам, в экономику страны ежегодно вливается порядка 2 миллиардов долларов, заработанных в России, сегодня почти каждая четвертая таджикская семья живет на российские деньги. Таджикские чиновники прекрасно осознают: если направить миграционный поток в организованное русло, поступления в казну могут вырасти.
Официально в прошлом году из Таджикистана выехало на заработки в Россию около 750 тысяч человек. Это те, кто указал в миграционной карте целью поездки «работу». А поскольку население Таджикистана сегодня составляет 7,5 миллиона человек, то это каждый десятый житель страны. Из них 21 тысяча человек в прошлом году трудоустроились через агентства занятости. «Именно эти агентства и занимаются теперь довъездной подготовкой мигрантов в Душанбе. При наличии лицензии и на коммерческой основе, — поясняет руководитель представительства ФМС России в Таджикистане Виктор Себелев. — Процесс носит хаотический характер, поэтому кто-то проводит довъездную подготовку, кто-то нет».
Происходит это следующим образом. Агентства дают объявления о трудоустройстве в России. Соискателя вносят в компьютерную базу данных с учетом рабочей специальности. Когда от работодателя из России поступает заявка на того или иного специалиста, с рабочим заключается договор, за оформление которого с него же берут порядка 150 сомони — это около тысячи рублей. Содержание договоров может быть разным. В идеале мигранту работодатель должен предоставить общежитие, некоторые обязуются оплатить проезд, правда, затем его стоимость все равно вычтут из заработной платы. Бывает, что работодатель проезд не оплачивает, и тогда отъезжающие берут кредит в банке, чтобы доехать и чтобы было на что существовать первое время. Агентство помогает мигранту оформить документы. На этом довъездная подготовка, оказываемая частными компаниями, обычно и заканчивается.
Есть и другой путь, который не попадает в официальную статистику. Многие при переходе российской границы, заполняя таможенную декларацию, в графе «цель поездки» указывают, что едут «к родственникам», «для лечения», «на учебу». Они становятся на миграционный учет, имеют при себе паспорт, но, как правило, работают без соответствующего на то разрешения и без договора с работодателем, это и есть нелегалы. «Вы попробуйте поехать на поезде из Душанбе, — говорит Виктор Себелев, — обязательно наткнетесь на людей, которые стоят на вокзалах по пути следования с плакатами «Ищешь работу? Подходи ко мне». На своего рода нелегальной бирже труда приезжему окажут первую помощь по поиску работы, жилья и оформлению документов». За сумасшедшие для таджиков деньги, около 15 тысяч рублей, участники этой незаконной схемы помогают с оформлением документов, в 80 процентах случаев снабжая их липовыми разрешениями на работу, договорами с работодателями и медсправками.
Сын за отцом
Чтобы понять, как живет среднестатистическая семья мигранта, работающего в России, мы отправились в районный центр Гиссар, известный в стране своими черешневыми садами, огромными полями с хлопком и гиссарскими баранами, которых ценят за курдючное сало, добавляемое в плов и самбусу — пирожки с мясом и луком. В целом по Гиссарскому району, население которого составляет 250 тысяч человек, 68 тысяч входят в категорию трудоспособных, из них 14 тысяч на данный момент находятся на заработках в России.
Нас пригласила в гости семья Резвановых. Хозяина зовут... Джамшут. Просто это одно из самых распространенных имен в Таджикистане. Правда, хозяина дома не оказалось, вместе со старшим сыном он уехал на заработки в Ленинградскую область. Джамшуту принадлежит небольшой продуктовый магазинчик на трассе, ведущей из Душанбе в Турсун-Заде, но доходов от него на то, чтобы содержать большую семью, не хватает. Поэтому и приходится хозяину отправляться на трудовые гастроли. Дома — жена Зейнаб, младший сын и две дочери. Высокий забор, чистый двор и добротный топчан — это основные элементы семейного благополучия. Под навесом — глиняный тандыр, в котором по выходным пекут лепешки.
«С мужем созваниваемся практически каждый день, — рассказывает Зейнаб. — Работает на стройке в бригаде из восьми человек, живут на съемной квартире». Наш вопрос по поводу того, поехал ли глава семьи в Россию легальным путем, смутил хозяйку. «Сам поехал», — ответила она. «А ты поедешь к отцу?» — спрашиваем несовершеннолетнего Сухроба. «Через четыре года, как только получу паспорт», — отвечает он. У него, кстати, хорошие шансы попасть на специальную подготовку: по-русски уже говорит и желание есть. Все, что требуется для ПТУ № 66.
Мужской рейс
Типичный рейс из Душанбе в Москву — сугубо мужской и состоит практически на сто процентов из трудовых мигрантов. Среди которых «специально обученных» пока встретить нелегко... Но свободных мест нет, несмотря на недешевый перелет: дорога в один конец стоит около 20 тысяч рублей. Вот оно, светлое настоящее мигрантов! Еще десять лет назад они могли себе позволить разве что железнодорожный билет, на который собирали всем кишлаком, по родным и соседям. Теперь между двумя столицами как минимум три раза в день курсируют воздушные суда сразу трех авиакомпаний.
В соседнем кресле мужчина лет сорока, в свитере с надписью Emporio Armani и черной шапке, висящей колпаком на затылке. Разговорились. Бахром рассказывает, что до этого отработал год штукатуром в подмосковном Раменском. В целом остался доволен: в месяц выходило не меньше 1500 долларов за минусом 300 долларов, которые шли на аренду койко-места в вагончике, питание и взнос организаторам рабочего процесса. За год он заработал около 15 тысяч долларов, которые переправил домой банковским переводом. Как потратить, еще не решил, но мечтает о покупке новой иномарки. Он работал в России нелегально, проблем с милицией не возникало, так как трудился на тех объектах, где у хозяев, по его выражению, «все было на мази». Но когда возвращался домой, при пересечении границы в домодедовском аэропорту у ФМС к нему возникли вопросы. В результате ему вынесли административное предупреждение и занесли его данные в базу. А еще сказали: получит второе предупреждение — закроют въезд в Россию на пять лет. Но наш попутчик не переживает: в случае чего всегда можно поменять паспорт и решить проблему. Хочешь жить — умей трудиться...
Дмитрий Серков
