Это был шок: спешащие на работу в час пик люди, в полукоматозном состоянии выныривающие из метро «Улица 1905 года», в полнейшем недоумении пробуждались, услыхав классические «трубные» аккорды реминорной токкаты Баха, играемой на... баяне. Затем поднимали глаза: в качестве «уличного музыканта» пред ними сидел обаятельный молодой человек в черной шляпе, старательно тянущий меха и улыбающийся каждому. Через минуту в тесном переходике вокруг виртуоза уже собиралась толпа. Так «МК» ответил на инициативу американского скрипача Джошуа Белла, на днях музицировавшего в вашингтонском метро.
Десять утра. В известном длинном переходе на «Улице 1905 года» потихоньку завершается час пик: уже не такой лом народа, спешащего, в основном, в Международный торговый центр. У редакции паркуется Айдар Гайнуллин, вынимает свой баян стоимостью, на минуточку, 15 000 евро. Ведь только вчера он зажигал с Денисом Мацуевым на закрытии фестиваля «Крещендо» во Пскове, в скором времени — его выступление на исторической сцене Большого театра в рамках большого праздничного вечера. Но все это грубо остается за скобками. Сегодня Айдар — рядовой полунищий музыкант, которого нужда загнала в переход. И точка.
— Ну что, новое амплуа тебя не пугает? — Спрашиваю.
— Да ну брось. Давно об этом мечтал: вот так взять и сыграть в метро... ваше предложение попало в самое яблочко.
Для сведения читателей: только что новостные ленты были полны отчетами о последнем экстремальном концерте скрипача Джошуа Белла в холле метро на Union Station в Вашингтоне. Тут, впрочем, уже много помпезности: вместе с ним играли девять учеников, рядом кучковалась пресса... А семь лет назад маэстро провел эксперимент «в чистом виде»: спустился в метро инкогнито, где 45 минут наяривал классику на скрипочке Страдивари 1713 года. В тот день его никто не узнал, никто им особо не заинтересовался, общая же выручка составила порядка 30 баксов.
Вот мы и решили изобразить нечто подобное, чтобы экспериментально установить две вещи. Первая: неужели москвичи настолько равнодушны ко всему, что трепетная, рьяная игра «звезды» ни на миг не тронет их сердца? Второе: смогут ли люди как-то отличить высокий класс от обычного музыкального «нудежа» в переходе?
Сажаем Айдара на железную скамейку как раз лицом к бегущей на работу толпе. Смешно, но по вечерам это самое теплое местечко занимает такой душевный старичок-аккордеонист, что-то поющий-бубнящий себе под нас. И вот народ вместо старичка видит этакого молодца в черном, даже не догадываясь, что на большую сцену нашего «уличного доходягу» благословил сам Ростропович.
— Ой холодно-то как... — Айдар не ожидал «жесткой реальности», потрогав скамейку. А на термометре +2 С. Расчехляет баян, а мягкий футляр мы с редакционным фотографом помогаем уложить так, чтобы в него хотя бы попадали деньги...
— Слушай, ну ты ни секунды не мандражируешь! — Удивляюсь поведению Айдара, который сел как влитой на «позорную» скамью.
— Какие проблемы? Это же моя точка! Десять лет здесь сижу! Ну-ка встали все вокруг и хлопаем! — Звонко шутит Гайнуллин. — А если серьезно — всегда мечтал влезть в шкуру уличных музыкантов. Но с одним условием: сыграть не так, как они, а по другому, лучше, круче, донести до людей мощную музыку, возвысить ее. Ведь так обидно в душе, когда идешь в метро — а на баяне кто-то весьма посредственно играет...
И тут Айдар взялся за меха, «пробасив» начало реминорной токкаты Баха. Публику проняло мгновенно, и это при том, что акустический коридор для того, чтобы услышать музыканта, достаточно короткий — метров 10-15. Это расстояние человек проходит за 2-3 секунды. Но даже этого хватило, чтоб через две минуты дико спешащие люди стали оглядываться, недоуменно вращая глазами, а потом и группироваться вокруг Айдара, внимая Баху в немом восторге.
И только потом выяснится, что ни Пьяццолла, ни Вивальди, а именно баянный Бах «заставил» людей накидать крупные купюры — сторублевки посыпались справа и слева.
— Только вот пальцы свело, — шепчет наш виртуоз, — Замерзли первые фаланги. Всё боялся на Бахе, что не туда попаду. Это ж не какие-то композиторы-авангардисты, на которых можно сымпровизировать. Но... взял себя в руки. Кровь прилила — игра пошла! Потому что мне все равно, где я играю — в переходе или в Берлинской филармонии. Качество должно быть одинаково высоким.
Первой Айдара «раскусила» случайно проходящая мимо девушка со скрипичным футляром за спиной. Она совершенно не ожидала, что когда-либо в ее жизни в московском переходе появится человек, попадающий в ноты. Долго и пристально смотрела, потом взяла смартфон и стала снимать сие чудо. Что делать — профессионала не обманешь.
Но и без девушки вокруг Айдара уже сформировался кружок поклонниц, также снимающих «переходного гения» на телефоны.
— Ты чего ж сидишь здесь, милок? Так стараешься... Неужели больше тебе негде? — Качает головой сердобольная тетечка.
— Деньги нужны, а зарплата в музыкальной школе маленькая, — отзывается Гайнуллин, — Да и ставки по кредитам в России ужасно высокие (для справки: Гайнуллин более менее постоянно проживает в Германии, имея там дом, так вот сейчас ему предлагают кредит, чтоб этот самый дом отбить, всего под 1,9% годовых, — Я.С.).
На Вивальди одна из дамочек так и вовсе пустилась в пляс. Публика через одного продолжала сыпать монетки. Как потом скажет Айдар — «единственные, кто остались равнодушными — это люди в наушниках».
Впрочем, и они оглядывались, спуская одно «ухо», а один парень в «ушах» так и вовсе резко тормознулся у Айдара и спросил, не может ли тот сыграть в модном сейчас молодежном стиле драм-энд-бэйс...
— Я сыграю, только если ты мне простучишь ритм губами, битбоксом — тыщь-тыщь-тыщь... Начали?
Парень как-то затушевался, ритм выбивать отказался, но 50 рублей в футляр кинул. Гайнуллин легко общался с каждым из толпы, а потом там разошелся, что запел...
— Нет, твоя мгновенная адаптация меня просто поражает!
— Таким меня родной брат Адис воспитал, — а он специалист по восточным единоборствам. Сначала разные фильмы про монахов Шаолиня смотрели, про невероятный потенциал человеческих возможностей. Брат заставлял играть с закрытыми глазами, с любого места в нотах, то одной правой рукой, то одной левой. А перед международными конкурсами давал такую установку — «что бы ни случилось, у тебя всегда должна быть психология Мастера». Мои товарищи волновались, руки у них тряслись, начинали не с той октавы, а я контролировал дыхание и энергию, а самое главное — был искренним всегда и во всем...
Кстати, не так давно у Айдара уже был необычный концерт на высоте в 10 000 метров. Музыканты летели из Венеции в Москву. И вдруг стюардесса подходит к Гайнуллину и говорит: «Вас просят поиграть в бизнес-классе». Айдар достал с верхней полки баян, стюардесса держала микрофон громкой связи и обаяние «Либертанго» Пьяццоллы разлилось по всему салону. А после музыканту подают поднос: «Вам одна женщина из бизнес-класса передала $2000». Айдер не растерялся и воскликнул: «А теперь я исполню «Чардаш» Монти!». Как только «Чардаш» был отыгран, Гайнуллину опять несут поднос — вот вам еще $10 000.
— И у меня получилось, что на высоте в 10 000 метров за 10 минут я заработал — пересчете — 10 000 евро, — смеется музыкант.
В финале уличного представления Айдар размашисто заиграл We Will Rock You группы Queen, тем самым окончательно покорив людей, громко аплодировавших мастеру минут пять...
Затем мы считали деньги.
— Ну что, умыл я Джошуа Белла?
— У него было только $30, у тебя же по курсу — $55. И за меньшее время.
— Это так поразительно, что за классику москвичи давали больше, чем за Queen! Нет, народ наш нельзя назвать потерянным. Бегущие на работу люди, ловили хорошую музыку как глоток свободы...
Часть денег мы тут же отдали сидящей в переходе нищей старушке.
Итак, в сухом остатке:
— 30 минут длился концерт.
— около 1000 человек прошло мимо нас в общей сложности.
— 2178 руб. ($55,13) подали (две 500-рублевые купюры).
— были исполнены следующие произведения: И.С. Бах, органная токката ре-минор; Антонио Вивальди «Зима»; Астор Пьяццолла, «Либертанго»; Айдар Гайнуллин (а он еще и композитор!), музыка из кинофильма «Эйфория»; под занавес — импровизации на рок- и классические хиты (Queen, Андреа Бочелли).
— эксплуатировался нефабричный мастеровой баян, стоимостью 15 000 евро.
