Советский человек жил в мире, где было очень мало вещей. Человек современный потерялся в их разнообразии. Мы перешли из одной цивилизации в другую и сейчас с трудом вспоминаем: а был ли этот переход вообще?
Сырой картофель для чистки бронзы
На эту книжку я наткнулась случайно, разбирая старые книжные полки в квартире родителей. Она называется «Полезные советы», выпущена издательством «Легкая индустрия» в 1965 году. Автор и составитель — Александра Ус.
В аннотации сказано, что книга исчерпывающих сведений по домоводству не дает, но достаточно прочитать несколько страниц, чтобы понять — это настоящий путеводитель по ушедшей цивилизации и совершенно захватывающее чтение. О том, что ее читали и многократно передавали из рук в руки, свидетельствует по-
трепанная обложка. Конечно, для своего времени она была чтением совсем другого рода — руководством к действию, действительно источником полезных сведений. Возможно даже своеобразным раритетом. В советское время не принято было много говорить о быте. Быт не должен был отвлекать человека от задачи построения светлого будущего. Поэтому издания вроде легендарной «Книги о вкусной и здоровой пище», учебника «Домоводство» с пышной хозяйкой в косынке на обложке или таких вот «Полезных советов» на прилавке книжного магазина не лежали. Как, впрочем, во времена тотального дефицита и многое другое. Мои родители, видимо, оказались в числе удачливых владельцев, делившихся книгой Александры Ус со своими знакомыми и друзьями.
Что полезного она советовала читателю, когда меня еще не было на свете? Что «некрашеные дощатые полы моют горячей водой с содой и мылом». Что «в приморских городах ковры можно мыть морской водой». Что «бронзу чистят сырым тертым картофелем и затем полируют фланелью», а «глиняную посуду протирают древесной золой или мелким песком»…
Как должен был выглядеть дом с некрашеным полом, покрытым коврами, пахнущими морем, и с кухонной утварью из бронзы и глины, можно фантазировать бесконечно… Уходя в прошлое, становясь частью истории, повседневность других эпох превращается в поэзию, приобретает вид таинственный и необычный.
Да и читатель, которому адресована была книга, вряд ли мог предполагать, что и сам он окажется загадкой для читателя из будущего. Сегодня же, читая советы Александры Ус, постоянно озадачиваешься тем, для кого она написана. Кому нужно объяснять, как вбить гвоздь в стену и что «верхнюю одежду вешают на плечики»? Или что «цветы могут стоять на столе, на подоконнике, даже на полу, а могут или висеть на стене, или стоять на специальных полочках». Разве что инопланетянину, изучающему элементарные правила жизни на планете Земля. Или круглому сироте, даже не детдомовцу, а какому-нибудь Каспару Хаузеру или Маугли, который с опозданием начинает осваивать человеческий мир. Во всяком случае —
Необязательные вилки
Впрочем, этот особый — отстраненный — взгляд на простейший бытовой комфорт не случаен. Шестидесятые годы прошлого века, когда была написана книга, были первым в истории советской эпохи десятилетием без катастроф, когда разломы и травмы времени стали зарастать тонким слоем относительного благополучия. А это очень важно, потому что нет ничего более несовместимого, чем катастрофа и быт. Вспомним: двадцатые — революция, гражданская война, голод, разруха; тридцатые — коллективизация, индустриализация, голод, массовые репрессии; сороковые — война, разруха, голод, репрессии; пятидесятые — восстановление разрушенного, перемена власти и перемена курса. Кратковременное чудо, запомнившееся многим из поколения моих родителей, — бесплатный общепитовский хлеб начала шестидесятых. Чудо мелькнуло и исчезло, но в оголодавшей стране превратилось в легенду раз и навсегда. Зато о том, что в большинстве тогдашних столовых вилок не было вплоть до середины семидесятых годов, а кое-где и дольше, не помнит почти никто (кстати, ножи «прижились» только в теперешних кафе). Собственно, зачем эта необязательная вещь в легенде о стакане сладкого чаю за три копейки и горке «столовского» хлеба на тарелке… Впрочем, вилок в эти годы не было и во многих «простых» семьях. Пользоваться вилкой (а еще не дай бог и ножом!) считалось таким же признаком социальной чуждости, как очки и шляпа «гнилого» интеллигента. Навыки простейшей сервировки станут массовыми позже, еще лет через десять, а пока Александра Ус советует своим читателям: «Справа от каждой тарелки положите ложку и нож (отточенной стороной лезвия в сторону тарелки), слева — вилку». Страна только-только вынырнула из тех времен, когда на все случаи жизни сервировка была одна — алюминиевые миска с ложкой полагались человеку в пионерлагере, в ГУЛАГе, в больнице, в рабочей или студенческой столовой, в строительном бараке, у военно-полевой кухни…
Аскетическая роскошь
Конечно, на двадцатые-пятидесятые приходятся и знаменитый «сталинский ампир», и расцвет Елисеевского магазина, и ВДНХ — музей виртуального совет-
ского богатства. Но все это из разряда или показухи, или номенклатурных радостей не для всех. Большинство перестали выживать и робко занялись обустройством именно тогда, когда вышла наша книжка. Полезные советы Александры Ус надиктованы временем.
Отдельная главка посвящена тому, как благоустроить однокомнатную квартиру. В принципе хрущевская «двушка» с проходной комнатой мало чем отличалась от «однушки». Но и однокомнатная — уже роскошь для обитателей общежитий и коммунальных квартир. Поэтому густонаселенность «однушки» полагается как нечто само собой разумеющееся: «Здесь люди и отдыхают, и занимаются своими делами, и спят». Не случайно вместо полагающейся неопределенно-личной формы четко прописан субъект во множественном числе — «люди». Сколько их там, этих людей, на счастливых квадратных метрах, остается догадываться. Главное — никому в этой ситуации и в голову не придет жаловаться на жизнь. Лучшего и желать не приходится. Надо только правильно выделить детский уголок, место для сна — оно же для отдыха, рабочий уголок. Это уже читатель двадцать первого века прикидывает, что, видимо, спать, отдыхать и работать в такой тесноте придется посменно. Семейство, населяющее малогабаритную квартиру в книге Александры Ус, просто не предполагает, что живет в тесноте. Это счастье аскезы, не знающей о том, что она не роскошь. Бедности, не подозревающей, что она не богатство.
В этом смысле автор иногда сам не замечает, как противоречит себе. «Хорошо, когда человек одет по моде», — поощрительно сказано на одной странице. А буквально со следующей начинаются обстоятельные рекомендации: как штопать протертую ткань — драп, сукно, шерсть (наверное, не один год надо носить драповое пальто, чтобы оно протерлось до дыр), как вывязать заплаты или перевязать рукава, ведь «после длительной носки вязаные изделия теряют свою форму, у жакетов и свитеров растягиваются резинки, протираются локти, у перчаток рвутся пальцы». Явно речь идет о царстве вещей, приговоренных к очень долгой жизни. О каком следовании моде можно тогда говорить? Впрочем, мода не главное. «Человек должен быть одет просто, элегантно и со вкусом», — утешает читателя Александра Ус.
Как сделать лыжи
И постепенно становится понятно, что этот читатель окружен минимумом вещей и минимальным набором подручных средств. Но восполнить нехватку может он сам, изготовив средство или вещь своими руками. В книжке, помимо традиционных выкроек и чертежей для шитья-вязания, есть советы, как самостоятельно и в домашних условиях сделать абажур, подставку для обуви, сушилку для белья, гладильную доску и, наконец, лыжи. «Лучший материал для лыж — прямослойная береза, ель, а на Дальнем Востоке — маньчжурский орех, амурская сирень-трескун и прочие легкие, упругие и прочные на излом породы». Вероятно, эта самая амурская сирень должна была представляться
То же и с чисткой, мытьем, стиркой, выведением пятен. Все это делается при помощи соды, соли, хозяйственного мыла, уксуса и нашатырного спирта. Если есть древесная зола — не менее замечательно. Но где взять в городских условиях то самое полено, которое нужно сжечь, и где его сжечь, чтобы почистить глиняную плошку?! Наверное, найти ближайшую сирень-трескун…
Грань цивилизаций
Здесь становится особенно ощутимо то, что все почти уже успели забыть: за последние полтора десятилетия мы перешагнули из одной цивилизации в другую. Стали ли цивилизованнее? Это вряд ли. Каждый, кто открывал самое элементарное пособие по культурной антропологии, знает, что в словаре этой дисциплины от слов «культура» и «цивилизация» качественные прилагательные не образуются. Можно лишь сравнивать и выделять категории «другого». Но — не оценивать. Различия же очевидны.
Если советский человек в его массе был уверен, что у него есть все необходимое, и не подозревал, что довольствуется даже не малым — мизерным, то человек нашей скороспелой потребительской цивилизации живет в свете недостижимого идеала роскоши. Как пошутил однажды Виктор Пелевин, лучше всех в марках дорогих машин и швейцарских часов разбираются те, кто не может их себе позволить. Зато, впрочем, сегодня мы можем позволить себе неизмеримо больше, чем те, кто следовал полезным советам Александры Ус в шестидесятые годы. Просто потому, что есть из чего выбирать. Время вещей-долгожителей ушло. Им на смену пришли вещи-однодневки. Качество не зависит от цены. Впрочем, и прочность с долговечностью перестали быть эталоном качества. Вещи нынешние редко доживают до естественной смерти — они оказываются на свалке или где-нибудь на дальних антресолях просто потому, что куплены новые.
Людям шестидесятых не хватало быта и разговоров о нем, сегодняшнее общество утонуло в быту — его богатстве, сложности, разнообразии. На книжном рынке побеждают именно «полезные советы»: как отремонтировать квартиру, как ее обставить, что приготовить, что и куда надеть. Прибавим к этому телепередачи на всех теле- и радиоканалах на ту же тему и бесчисленное количество сайтов в интернете.
Правда, если внимательно присмотреться, оказывается, что в основу всех нынешних советов положены два:
1) купи,
2) если ты нечто уже купил, то что тебе теперь с этим делать. Да и собственные бытовые открытия каждого из нас все чаще сводятся к тому, что пятновыводитель марки «x» гораздо лучше средства, которое с утра до вечера рекламируют по телевизору. Чащи и кущи ближайшего супермаркета для нас более непроходимы и таинственны, чем лес, в который отправляются за амурской сиренью, маньчжурским орехом и поленом для получения золы.
При этом жанр «сделай сам» вовсе не утратил популярности.
Лебедушкина Ольга
