Четверть мирового лесного покрова занимают российские лесные угодья. Но мы, как всегда, что имеем не храним — наши чащи и дубравы деградируют: подвергаются неконтролируемой рубке, горят, погибают от вредителей и болезней. Особенно это стало заметно после принятия Лесного кодекса 2006 года, из которого исчезли прежние правила, ограничивающие возрастающие аппетиты лесозаготовителей и экспортеров леса, а вместе с ними и государственная лесная охрана.
О новом подходе к лесным богатствам страны мы поговорили с директором Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН, председателем Научного совета РАН по лесу Натальей ЛУКИНОЙ.
«Будем надеяться, что человек останется»
— Наталья Васильевна, насколько остро стоит вопрос нового подхода к лесу?
— Согласно научным представлениям, 380 млн лет назад температура воздуха на Земле была на 10 градусов выше, а концентрация углекислого газа — в 10 раз выше. Именно леса способствовали снижению концентрации углекислого газа, сделали нашу планету более обитаемой и комфортной для жизни, а люди со стремительной скоростью сегодня их уничтожают. Поэтому да, вопрос стоит очень остро. Двухсотлетняя индустриальная эпоха строилась в основном на использовании ископаемого сырья. Она ознаменовалась технологическим прогрессом, принесла экономический и демографический рост. Рост населения продолжается — по прогнозам, к 2100 году нас будет 11 миллиардов, к 2050 году 2/3 из нас будут жить в городах, миграция достигнет рекордных масштабов...
Мы уже заплатили за этот рост беспрецедентной деградацией лесов и окружающей среды, потерей биоразнообразия, огромным количество свалок, которые отравляют нам воздух, воду, почву. Ученые недавно заявили, что мы сейчас являемся свидетелями седьмого вымирания биоты, находимся где-то в середине его периода. Полагают, что из существующих сегодня 87 миллионов видов растений и животных через 100 лет останется только половина.
— Человек-то останется?
— Будем надеяться, что останется. Для этого мы должны уже сейчас сделать все возможное для предотвращения неблагоприятных последствий неразумного обращения с природой.
— Какой же выход — сокращать рождаемость, как нам предлагают некоторые европейские экологи?
— Мы видим выход в другом. В сентябре 2015 года Генеральная Ассамблея ООН утвердила Повестку дня в области устойчивого развития на период до 2030 года: «Преобразование нашего мира». Одним из наиболее эффективных путей реализации этой повестки является развитие биоэкономики замкнутого цикла. Возобновляемые ресурсы суши и моря признаны природным капиталом. Если мы говорим о лесе, в биоэкономике замкнутого цикла речь идет не только о продуктах, которые дает нам лес, но и о так называемых экосистемных услугах, то есть благах, которые люди получают от природы. Это поддерживающие услуги — те, которые поддерживают жизнь на Земле, — фотосинтез, почвообразование и др., регулирующие услуги — регулирование климата, гидрологического режима (для справки, 75% пресной воды на Земле формируется на лесных водосборах — частях поверхности суши, с которых поверхностные воды стекают в водоем). Третья категория — социально-культурные услуги — включает рекреацию, использование условий для восстановления нормального самочувствия и работоспособности здорового, но уставшего человека. У японцев даже есть такой термин — «купание в лесах». И, наконец, четвертая категория — обеспечивающие услуги, включают обеспечение древесиной, волокнами, грибами, ягодами, лечебными травами.
— И как мы должны управлять этим капиталом в замкнутом цикле?
— Первое, что мы должны будем сделать, — перестать накапливать отходы, что неизбежно сегодня при доминирующей линейной экономике. А новая экономика замкнутого цикла предполагает безотходное производство, в ней отходы одного процесса становятся продуктами для другого. К примеру, в новой экономике будет использоваться только «умная» биоразлагаемая упаковка, продукты для гигиены и ухода за здоровьем из бумаги и волокон. Более того, сейчас речь идет о том, чтобы отказаться даже от хлопковых тканей в пользу древесных волокон!
— Хлопок-то чем не угодил?
— Это растение, которое для роста требует много воды и удобрений. Будущее за такими волокнами, как вискоза — волокно из древесины, производство которого было, кстати, развито в СССР. В настоящее время уже разработаны современные, более чистые технологии производства такого волокна в Финляндии.
«Можем позволить себе зонировать лес»
— Вспоминая лесные пожары последних лет, а также факты массовых рубок, после которых миллионы кубометров древесины продаются за границу, сомневаюсь, что наш лес может стать ключевым ресурсом новой экономики.
— Лес — это возобновляемый ресурс. Если им управлять с умом, все получится. И этот ресурс в качестве одного из главных также включен в понятие «биоэкономика».
Для начала мы должны научиться грамотно управлять лесами, эффективно использовать лесные земли для производства древесины. Именно в этих целях мы предлагаем Правительству РФ Концепцию новой редакции Лесного кодекса. Лесной кодекс 2006 года, как, впрочем, и более ранние варианты, если вы помните, были основаны на идее безграничности лесных ресурсов в России, определяющей их освоение, то есть, по выражению лесных экологов, «добычу бревен». Это присуще раннему этапу, пройденному в странах с развитой лесной экономикой еще в начале прошлого века. Его девизом было: «Природа дала, мы взяли». В основу новой редакции кодекса должен быть заложен баланс между потреблением и восстановлением богатств леса.
— Интересно, как это можно сделать?
— Прежде всего необходимо создать условия для такой деятельности, найти экономические механизмы повышения эффективности лесного хозяйства. Мы сегодня на 1 гектаре леса получаем не более 2,5 кубометра древесины, а скандинавские страны, где применяют современные технологии, — 6–8 кубометров.
В сферу лесного хозяйства должно войти предоставление лесами не только обеспечивающих, но и всех других экосистемных услуг, стоимость которых значительно выше, чем древесины. В Европе, где все лесные территории освоены и естественно развивающихся лесов уже почти не осталось, стараются совместить обеспечение всеми услугами на одной и той же территории. Мы же, обладая огромными лесными землями (согласно официальной статистике, площадь покрытых растительностью земель лесного фонда составляет 770,4 млн га), можем позволить себе зонировать их по целевому назначению и по категориям услуг.
В предлагаемой концепции новой редакции Лесного кодекса к лесам первого типа мы отнесли так называемые леса дикой природы, доля которых не менее 30 процентов. Возле них нет дорог, не ведется хозяйственная деятельность. Мы можем оставить эти леса в покое такими, какие они есть, не вмешиваясь в их жизнь, чтобы на этих территориях сохранялось биоразнообразие и чтобы они обеспечивали людей поддерживающими и регулирующими услугами. Мы, конечно, должны наблюдать за ними, проводить их инвентаризацию, в основном с помощью методов дистанционного зондирования, на этих территориях также предусматривается тушение пожаров — больше ничего.
Ко второму типу лесов мы отнесли особо охраняемые природные территории России. Это все заповедники, заказники, у которых свой режим управления.
Третий тип — защитные леса, которые растут вдоль рек и дорог. Эти леса выполняют водоохранные, нерестоохранные, почвозащитные и другие защитные функции. Там могут проводиться выборочные рубки, но они не должны превращаться в «рубки дохода».
Четвертый тип — это эксплуатационные леса, которые можно и нужно использовать для получения древесины, но при условии сохранения баланса между всеми экосистемными услугами. В эксплуатационных лесах предусмотрено и интенсивное лесное хозяйство, для ведения которого должны развиваться новые лесные технологии.
— Где должны располагаться эксплуатационные леса?
— Прежде всего в экономически развитых зонах с наличием транспортной и промышленной инфраструктуры. То есть там, где можно организовать эффективное лесовыращивание (их общая площадь составляет 440,3 млн га, что вполне достаточно для выращивания 500 миллионов кубометров в год при условии применения современных методов). Но и в них рубки должны вестись с учетом сохранения биоразнообразия, с лесовосстановительными работами. Сейчас эти работы часто проводятся формально. Наш Совет по лесу РАН провел анализ этих работ, который показал, что в большей части искусственное лесовосстановление не достигает своей цели, прежде всего в связи с отсутствием дальнейшего ухода за посадками и охраны от пожаров. И это вполне объяснимо, ведь лесовосстановление сегодня является лишь обременением для арендаторов, которые никак не заинтересованы в его конечных результатах.
— Предположим, что я предприниматель, который заготавливает лес. Как меня заинтересуют восстанавливать лес в связи с принятием нового кодекса?
— Во–первых, лесное хозяйство станет для предпринимателей видом деятельности, приносящим доход. Государство будет платить ему за охрану от пожаров и лесовосстановление. В свою очередь арендаторы будут вносить плату за рубку на отведенном участке.
Возможен и другой подход. Бизнес может отказаться от бремени ответственности за леса, купив необходимые лесосеки на лесных аукционах, также на долгосрочных условиях. Леса ему вырастят государственные лесохозяйственные организации, которые сами будут отвечать за их охрану и восстановление.
— Все лучшие леса распределены между арендаторами, где взять новый участок для ведения лесного хозяйства?
— Мы предлагаем вовлечение в лесное хозяйство неиспользуемых сельскохозяйственных земель, заросших лесной растительностью. Это около 100 млн га, на которых можно производить 200–250 млн кубометров древесины, что открывает большие возможности.
— Кто поможет правильно выбрать саженцы?
— Предприниматель-лесопользователь может заказать их у государственных лесохозяйственных организаций, а также у институтов, специализирующихся в области лесной генетики и селекции.
— При обсуждении темы лесов на Президиуме РАН прозвучали слова о том, что реальная информация о лесном фонде у нас на самом деле сильно отличается от официальной, той, которая на бумаге. Это значит 770,4 млн га могут быть не совсем точной цифрой, отражающей количество наших лесных угодий? Почему так происходит?
— В СССР велись так называемые лесоустроительные работы. С периодичностью раз в 10 лет все леса исследовались специалистами на предмет количества и качества древесины, ее сортов, размеров участков. Проводилась аэрофотосъемка, но очень много информации «снимали» и при помощи обычных пеших обходов лесов.
Со времени принятия кодекса 2006 года лесоустроительные работы стали необязательными и проводились только на арендованных и вовлекаемых в лесопользование территориях. Была задумка сделать все по западному образцу, перейдя на государственную инвентаризацию лесов. Однако предложенный метод у нас не пошел. Академию попросили оценить методику, и первые результаты нас, мягко говоря, не вдохновили, поскольку были совершенно недостоверными, о чем мы составили свое экспертное заключение.
— В чем же была причина неудачи? Что было сделано неправильно?
— Наши чиновники скопировали чужое название, но почему-то не скопировали суть подхода. Предложенная методология инвентаризации лесов не выдерживает критики и не соответствует современным требованиям. К тому же на Западе национальная инвентаризация доверена независимым организациям, чаще всего научным. У нас же Рослесхоз контролирует себя сам. Мы предлагали в свое время подключить вузы и научно-исследовательские институты к этим работам, но наше предложение было отвергнуто. В итоге, по официальным данным, все вроде бы хорошо, но в реальности, по информации ученых Института космических исследований РАН, которая представлена для включения в материалы рабочей группы Госсовета по направлению «Экология и природные ресурсы», площадь лесов за последнее десятилетие сокращалась со средней скоростью 1,2 миллиона га в год.
Германия, Швеция, Финляндия давно получают со своих небольших (по сравнению с российскими масштабами) лесных угодий сотни миллиардов долларов в год. А Россия — крупнейшая лесная держава в мире — из-за отсутствия эффективной системы лесного хозяйства с каждым годом все больше упускает свои возможности. Я сейчас говорю о возможностях государства с его 147 миллионами выгодополучателей, а не о горстке олигархов. Хочется надеяться, что ситуацию хоть как-то выправит новая редакция Лесного кодекса. Если, конечно, она будет взята за основу.
СПРАВКА "МК"
ВЫМИРАНИЯ ВИДОВ НА ЗЕМЛЕ
Первым обозреваемом в прошлом вымиранием считается Ордовико-Силурийское вымирание, которое произошло 440 млн лет назад. Оно привело к гибели 85% всех живущих тогда видов.
Второе — Девонское вымирание, случившееся 364 млн лет назад, уничтожившее 50% морских организмов.
Третье случилось в конце Гваделупского отдела пермского периода, 260 миллионов лет назад. В результате вымерло около 60% морских видов и, возможно, столько же наземных.
Четвертое, самое массовое вымирание, произошедшее 251 млн лет назад, назвали Пермским вымиранием (или Великим). При нем погибло около 95% видов.
Пятое, Триасовое вымирание, случилось 201 млн лет назад. В этот период погибло 50% видов.
Шестое, Мел-Палеогеновое вымирание, случившееся 65 млн лет назад, привело к уничтожению всех динозавров.
Биоэкономика — это экономика, которая использует возобновляемые биологические ресурсы суши и моря для производства продовольствия, биоматериалов, биоэнергии и биопродуктов.
Наталья Веденеева
