Когда вступаешь в отношения, одно из самых больших и взаимных желаний — быть друг перед другом честными. Без недомолвок и вшивых котов в мешке, со всеми скелетами в шкафу и мешочками с костями под кроватью. Рассказать больше, чем нужно и требует того протокол, выложить все как на духу, от чистого сердца. Чтобы в случае чего не тратить время на долгие раскачивания, и вас полюбили «черненькими», потому как «беленькими» вас и так любить несложно.
Отсюда — такая обезоруживающая искренность первых разговоров: смотри, вот сюда меня ранили, тут у меня ожог, а вот здесь — глубокий порез, который открывается и кровоточит время от времени, и тогда я ухожу на несколько дней в себя, много пью и хочу, чтобы меня не трогали.
Время идет, и вместе с ним мы прорастаем друг в друга глубже. Становимся свидетелями поступков и ситуаций, обнажающих в нас как прекрасное, так и кривое, решая в каждом конкретном случае, готовы ли мы исследовать дом Синей Бороды дальше или развернемся — и по стеночке, по стеночке — да домой.
Скажу честно: мне никогда не нравилась идея слияния и поглощения в любви, растворения друг в друге без остатка. Когда в гости — только вдвоем, на прогулке — только рядышком, уси-пуси и мимими, так приторно сладко и невозможно безоблачно, что не верится ни на грамм. Словно ни у нее, ни у него до их встречи не было никакой иной жизни, неудач и потерь, историй, за которые стыдно, и дней, стертых памятью в порошок. Как в лучших традициях набившей оскомину легенды: они обреченно бродили по свету двумя рассеченными «половинками», потом нашлись, слиплись, как попа от сахара, и вуаля.
Однако модное нынче «никто ничего никому не должен» мне тоже не нравится. В том виде, как оно иногда бывает: отпуска — по отдельности, деньги — врозь, у тебя свои интересы, у меня — свои, увидимся когда увидимся, «все, пока». Возможно, подобная автономия действительно держит в тонусе, привнося в отношения элементы хорошей драмы, но мне уже не двадцать лет (и, как подметил однажды муж шепотом в сторону, — «даже не двадцать восемь…»), чтобы искать «нерв».
Поэтому я за то, чтобы в самих отношениях — во всем, что касается «мы», то есть вас как пары, стараться быть максимально честными и открытыми, но при этом уважать право друг друга на внутренний страшный волшебный лес, куда не нужно ходить, где живут не твои звери и чьи тропинки протоптаны вовсе не тобой и не для тебя.
Я знаю, как тяжело не пытаться туда попасть, отыскать лазейку в густых зарослях, правдами и неправдами выпытать, что же там, хоть одним глазком подсмотреть, кто. Может, тогда стало бы хоть немного понятнее, почему такой родной, такой изведанный вдоль и поперек человек вдруг замыкается, исчезает на несколько дней (в себе), на вопросы отвечает путанно, неохотно. Хорошо, если у нас хватает выдержки и терпения пережить и переждать эти дни, не запуская маховик дурных мыслей и скороспелых выводов. Но обычно мы просто раздуваем из мухи слона, садимся и плачем.
Равно как бывает и наоборот: ты сама понимаешь, что на сегодня тебя «больше нет», ты закончилась - переводишь телефон в беззвучный режим, выключаешь все лампочки. Пропадает всякое желание говорить — на темы, отличные от будничных. Хорошо, когда просто о деньгах, покупках, планах на ремонт, о чем-то таком приземленном, рутинном, бытовом, без вопросов в духе «Что с тобой происходит».
Потому что проще представить, что вот этой, внезапно прорвавшейся, части тебя просто нет — нестабильной, расшатанной, напитанной слезами, как губка, непонятной даже самой тебе. Когда не знаешь, как рассказать о причинах, чтобы не звучало блажью и придурью. Когда не хочешь делиться сокровенным, когда безопаснее оставить при себе.
И вот именно тогда ощущаешь, как остро нужны границы: вот твое, вот мое, а вот сюда не ходи, я тебя сюда не зову, ты ничего не поймешь, просто потому что ты мужчина.
Есть такие печали, которые не о том, что в вашей паре все плохо — конкретно сейчас или станет в ближайшем будущем. Это печали иного рода, ничего общего с вами не имеющие, но которые нужно прожить, чтобы они отпустили. Мы ходим в свой внутренний волшебный лес, чтобы найти там силы жить дальше: что-то оплакать, с чем-то проститься, побыть в тишине, замедлиться. Чтобы хоть немного снизить нагрузку большого мира, бешеного, быстрого и холодного. Чтобы не потеряться в его вызовах, чтобы не опротивело просыпаться по утрам.
Поэтому я за то, чтобы всегда оставлять друг за другом право не сдавать свои территории до конца, пусть даже это будут воображаемые территории, вроде страны Нетинебудет Питера Пэна. Не бойтесь отпускать любимых побыть наедине со своими местами силы. Возможно, именно это поможет им вернуться к вам быстрее — целыми и невредимыми, чуть менее уставшими, чуть более счастливыми.
И напитать этой силой уже вас.
Источник: lady.tut.by
Ольга Примаченко
