Они не спешат сближаться с другими людьми, боятся доверительных отношений, выглядят сильными и неприступными… Все это признаки контрзависимости, которая, по мнению семейного психотерапевта Валентины Москаленко, очень часто сочетается с созависимостью. В книге «У меня свой сценарий. Как сделать свою семью счастливой» эксперт объясняет, как это происходит.
Я начала обращать внимание на признаки контрзависимости после знакомства с книгой американских психологов-практиков Берри и Дженей Уанхольд «Бегство от близости. Избавление ваших отношений от контрзависимости — другой стороны созависимости». Авторы излагают в ней свою «теорию систем развития»: по их мнению, как каждый человек, так и все человеческие сообщества (супружеские пары, группы, организации, национальные государства) проходят четыре этапа развития:
- созависимость,
- контрзависимость,
- независимость,
- взаимозависимость.
Для того чтобы человек мог перейти к следующему этапу, предыдущий должен быть завершен.
Этап созависимости формируется в возрасте от зачатия до шести месяцев, если ребенку не удалось выработать привязанность к родителям. Это происходит в тех семьях, где родители не считаются с детскими потребностями и не дают ему безусловной любви, частого телесного и зрительного контакта.
А ведь это важная потребность: любой ребенок нуждается в том, чтобы его часто брали на руки, прикасались к нему, пели, гладили по голове и ласково с ним разговаривали. Уже в этом возрасте нужно уважительно относиться к чувствам детей и их первым попыткам познавать мир.
Если они всего этого не получают, то в зрелом возрасте у них развиваются созависимые привычки, они вступают в созависимые отношения, пытаясь таким образом удовлетворить потребности, оставшиеся без внимания в детстве.
Большинство моих клиентов — выходцев из проблемных семей — сочетают признаки созависимости и контрзависимости
Этап контрзависимости начинается примерно в шесть-семь месяцев и длится приблизительно до трехлетнего возраста. Дети начинают физически и эмоционально выходить из-под опеки родителей. Они испытывают естественное любопытство к миру, стремятся к самостоятельности и сопротивляются всему — кормлению, одеванию и так далее. Поэтому это время еще называют «периодом ужасных двухлеток».
Девиз ребенка в этом возрасте: «Я могу все делать сам. Я докажу, что ты мне не нужен». Если родители выдержат это силовое противоборство, то дальше, в пять-шесть лет, ребенок будет вести себя более покладисто. На этапе до трех лет должно произойти психологическое отделение ребенка от родителей и его «психологическое рождение».
Но в случае, если в первый год жизни родители не уделяли малышу достаточно внимания и безусловной любви, а на втором и третьем году не позволили ему стать эмоционально независимым, то с ребенком происходит то, что психологи называют травмой развития. В результате такой человек в зрелом возрасте остается созависимым или контрзависимым
.
Мои наблюдения показывают, что большинство моих клиентов — выходцев из проблемных семей — сочетают признаки созависимости и контрзависимости.
Возьмем, например, Елену. Она пришла за психологической помощью после развода с пьющим мужем. В браке супруги прожили три года. Молодая, красивая, ярко одетая, успешная бизнес-леди. Хорошо зарабатывает, держится уверенно. Демонстративно отвергает алименты мужа — мол, обойдемся без твоей помощи. В автомобиле она любит ездить только на водительском кресле, не может сидеть рядом как пассажирка.
В то же время Елена запуталась в отношениях с мамой — не может ее ослушаться. Они часто конфликтуют. Но без мамы обойтись Елена тоже не может, и дело не только в том, что та нянчит ее маленькую дочку, свою внучку. Для Елены очень важно, чтобы мама одобряла ее выбор, была довольна ее поведением. Бывают у этой cамоуверенной бизнес-леди и периоды тревоги, слез, почти отчаяния. Тогда она дает себе команду «Не раскисать!» и снова с головой погружается в работу.
Я вижу в Елене сочетание черт созависимости и контрзависимости. Она только демонстрирует завышенную самооценку, но в глубине души ничего хорошего о себе не думает. Отчаянно боится одиночества, но и доверять мужчинам не может. Бегство от близости — та стратегия, которую она использует.
Настоящей независимости нет и не может быть. А частичная — финансовая, психологическая — возможна
Созависимость и контрзависимость мешают установить гармоничные отношения. А что же независимость? По-моему, она тоже мешает. Настоящей независимости нет и не может быть. А частичная — финансовая, психологическая, или независимость временная с целью побороть свою зависимость — возможна.
Гармония отношений достигается только в здоровой взаимозависимости. Когда каждый остается самим собой и может не бояться проявлять все грани своей личности. Пример здоровой взаимозависимости привести гораздо сложнее, чем нездоровой, ведь последняя встречается гораздо чаще. Но все же попробуйте представить себе такую картинку.
В таких отношениях никто ни на кого не давит, не пытается менять, не удушает требованиями, но и не проявляет равнодушия
Муж звонит жене и сообщает, что хочет провести вечер со старыми друзьями, а это значит, что они будут выпивать. Он спрашивает, не было ли у нее других планов на это время. Как обычно ведут себя женщины в такой ситуации? Правильно, пытаются контролировать: «Опять за свое! Неужели нельзя обойтись без выпивки?! Если хочешь знать мое мнение, я против. Приезжай домой, если не хочешь, чтобы я расстроилась». И весь вечер пишут мужьям эсэмэски: «Где ты?»
Если же отношения между супругами более здоровые, жена могла бы ответить: «Скажу честно, дорогой: мне не очень нравится эта идея потому, что я беспокоюсь о твоем здоровье. Но все-таки ты давно не проводил время с друзьями, все время работаешь, так что, конечно, поезжай, если хочешь. Я найду, чем себя занять». И, может быть, пойдет этим вечером на массаж. А возможно, муж после такого разговора поедет не к друзьям, а к супруге, которая проявила к нему честность и уважение.
В таких отношениях никто ни на кого не давит, не пытается менять, не удушает требованиями, но и не проявляет равнодушия или эгоизма.
Алла Ануфриева
