В прокат выходит драма «Сердце мира» — о взаимоотношениях людей и собак. На фестивале «Кинотавр» картина получила три приза, включая главный. А в этом месяце представляла нашу страну на крупном международном фестивале в Торонто. «Известия» поговорили с режиссером и сценаристом фильма Наталией Мещаниновой о том, как снимать животных и почему не вся деятельность зоозащитников — благо.
— В «Сердце мира» главному герою приходится много взаимодействовать с собаками породы алабай. Как вы решились на работу с этими крупными животными?
— Мы долго определялись с породой: нужны были именно крупные собаки, мы не могли рассматривать декоративные породы вроде пуделей. Алабаи хорошо подходили — их многие охотники любят. А наш герой второго плана, хозяин притравочной станции Николай Иванович, — как раз охотник. Проблемой оказалось то, что эта порода с трудом поддается дрессуре. Задолго до съемок мы начали разговаривать с дрессировщиками. Они прочитали сценарий, поняли, что перед собаками стоят непростые задачи, и попытались отговорить нас от алабаев в пользу дратхааров. Но я настояла на алабаях.
— Как готовили их к съемкам?
— Мы купили трех месячных щенков. Трех, потому что они быстро устают, не каждая собака выдержит сниматься полную смену, и мы их чередовали. Дрессировщики учили их долго лежать неподвижно, обучали плаванию. Ведь собаки этой породы ненавидят плавать! Редко какой алабай поплывет по своей воле, а нам как раз нужно было, чтобы они добровольно это делали. Заставить щенка лежать не шевелясь — тоже непростая задача. Но мы сразу решили: обкалывать животных какими-то препаратами не будем.
Обсуждали, как снимать операцию пса. Пришлось раны на собаке делать компьютерной графикой, чтобы не накладывать сложного грима. Не хотелось нам мучить щенков, поэтому всё, что они делают в кадре, достигнуто дрессировкой. Это огромная работа нескольких кинологов. Вы не представляете, что такое — удержать внимание алабайчика. Это же щенки, которые хотят всё время играть, бегать, им не до съемок...
— Какая сцена оказалась самой сложной?
— Та, где герой Степана (исполнитель главной роли Степан Девонин. — «Известия») укладывался спать в загоне с собаками. Алабаи в этот момент очень занервничали, потому что пришла вся съемочная группа, появились незнакомые звуки, шумы, запахи. Собаки перестали выполнять команды, а ведь Степану надо было находиться среди них одному, да еще чтобы они как бы по доброй воле подходили к нему и укладывались рядом. Мы снимали эту сцену всю ночь.
— Кстати, когда смотришь, то действительно кажется, будто они сами к нему льнут.
— Ага, все умиляются: «Ой, такие милые, сами легли». А мы голову себе сломали, как сделать, чтобы они так легли (смеется). Степа месяц за ними ходил перед началом съемок. У всех обед — Степа идет сначала собак кормить, потом заходит в вольер, дает понять, что он тут главный (это важно, чтобы они не подрались)... В общем, это большой актерский труд — добиться, чтобы зрителям показалось, будто всё легко и красиво.
— Почему вы поставили перед собой такую тяжелую творческую задачу?
— Это интересно — ставить перед собой именно тяжелые задачи. Наш звукорежиссер говорил: «Наташа, почему ты не написала кино, где двое лежат на берегу моря? Что это за дикий мир, который всё время хрюкает и лает?» Это же еще и на звуке отражается: собаки рычат, олени топают, фыркают, постоянно помехи... Но мне было интересно, как можно с этим справиться. Мне кажется, что в случае с кино цель оправдывает средства. Если бы у нас не было животных, фильм не стал бы таким необычным.
— Вы сами любите собак?
— Да, у нас в семье есть три собаки породы парсон-рассел-терьер, но ими в основном муж занимается. Я люблю собак, но я не кинолог.
— Тема защиты животных сейчас одна из самых актуальных. Но в вашем фильме зоозащитники показаны несколько карикатурно.
— Когда мы писали сценарий, я получила документальные материалы про группу зоорадикалов, планировавших какие-то акции. У нас есть хорошее экологическое движение умных людей, а есть группки ребят, которые хотят заниматься акционизмом, не очень разбираясь в сложном процессе, происходящем на нашей планете, в частности в России. Эти радикалы садились и решали, как им спасать мир. Один, например, говорил: «Я пойду сжигать рекламу шуб». Такие незрелые попытки сделать что-то полезное или ничем не заканчиваются, или приводят к плохим последствиям. Но мы не хотим распространять наше отношение ко всему зоозащитному движению.
У нас не было желания сказать, что все люди, занимающиеся экологией, — бестолковые. Но есть активисты, которые приходят спасать лис из клеток, выпускают их и в итоге губят, потому что такое животное не может выжить в дикой природе. Эти люди действуют искренне, у них своя правда, но они просто не разобрались.
После съемок случилась история, в точности повторяющая наше кино. К знакомому охотнику залезли ребята, считающие себя зоозащитниками. Они выпустили в лес четыре семьи кабанов с маленькими поросятами. Одна семья, которая, видимо, поумнее была, осталась на месте, остальные разбрелись по лесу. И всех, кто ушел, загрызли волки. Наш фильм — призыв подумать: прежде чем во что-то влезать, нужно по-настоящему, честно разобраться.
Если тебя это так задело, у тебя сердце заболело, поезжай, узнай, как это делается, поговори с людьми, понаблюдай, поживи, пойми, что охотники делают для леса. Они каждый день сражаются с браконьерами, пока ты сидишь на диване и слезы льешь по несчастной лисоньке. Всё это меня очень сильно расстраивает.
— В конкурсе «Кинотавра» ваш фильм оказался чуть ли не единственным, где сотрудник полиции был положительным героем.
— Полицейский Володя — местный участковый, сосед, друг главного героя. Какое зло он может представлять в этой деревне? Мне как раз нравится, что нет «обесчеловечивания» по профессии, принадлежности к какой-то группе. Очевидно, что мои симпатии больше на стороне участкового Володи, чем на стороне «зеленых» ребят. Но и их мы не хотели делать очень уж плоскими. Я пыталась избежать карикатурности
