Можно найти сколь угодно много цитат из классиков, которые отстаивают величие русского языка и его мировое значение, - от Михаила Ломоносова до Томаса Манна. Но, боюсь, даже у них мы не найдем исчерпывающего ответа на вопрос о том, почему не только "негру преклонных годов", но и молодым казахам, таджикам, азербайджанцам или армянам (список легко продолжить) нужно сегодня учить русский язык.
Для россиян этого вопроса не существует - хотя бы потому, что еще в 1882 году, через год после убийства Александра II и за год до собственной смерти, на него ответил автор "Отцов и детей", благодаря стараниям которого мир во многом открыл для себя русскую литературу. Его размышления обращены вовнутрь национальной жизни - всегда драматичной, всегда полной внутренней рефлексии, и в пору модернизаций, и в пору стабильности, и в пору подготовки к новому рывку. Смею полагать, что теоретики и практики "цифровизации всей страны" вряд ли задумываются над тем, что в русской, российской отечественной жизни цифра не станет опорой смятенной душе. Именно поэтому приведу текст И.С. Тургенева без купюр: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя - как не впасть в отчаяние при виде того, что свершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!"
Но это послание И.С. Тургенева соотечественникам вряд ли отзовется в душе нерусского европейца, азиата, африканца, или жителей двух американских континентов, у которых есть немало оснований гордиться своими национальными языками и небезосновательно считать их феноменом, притягивающим мировую мудрость.
Надо, наконец, отдать себе отчет, что планетарное значение русского языка в ХХ веке связано не только и не столько с величием Толстого, Достоевского и Чехова, а с двумя всемирно историческими событиями - Октябрьской революцией 1917 года и Великой Победой во Второй мировой войне, в которой Советский Союз, советский народ, приняв на себя основные тяготы битвы с фашизмом, сыграл ключевую роль. К новой Советской России, которая казалась оплотом мировой социальной справедливости, тянулись миллиарды современников, представляющие все континенты планеты. Третий Интернационал говорил на русском языке, так же, как на русском языке говорили советские солдаты, освободившие Европу с востока и азиатские страны с запада. Именно поэтому он стал одним из основных языков ООН. Можно любить или не любить большевиков, восхвалять или проклинать Советский Союз, но нельзя не признать, что русский язык в глазах миллиардов людей несколько десятилетий ХХ века был символом великой державы, противостоящей мировой капиталистической системе, "миру насилия и бесчеловечности". Его могущество было связано с идеологией, увы, скомпрометированной практикой реального социализма, исчерпавшей себя в советском варианте к концу 70-х годов ХХ столетия.
После распада СССР русский язык потерял мощнейшие идеологические и политические опоры. Меньше чем за тридцать лет количество людей, использующих русский язык, сократилось более чем на 75 миллионов человек. И хотя в последние годы этот процесс замедлился, тенденция по прежнему качественно не изменилась. И дело вовсе не в плохой работе ведомств, отвечающих за продвижение русского языка и русской культуры в мире. Проблема в том, как мы позиционируем русский язык за рубежом. Надо наконец понять, что подавляющее большинство людей учит чужой язык вовсе не для того, чтобы в подлиннике насладиться литературной классикой. Лишь единицы погружаются в глубины английского для того, чтобы прочитать Шекспира на языке оригинала. Значительно важнее уметь заполнить на нем документы для приема на работу и овладеть теми навыками, которые эту работу позволят получить. Иностранный язык становится важным, если он позволяет человеку максимально реализовать себя в карьерном плане. Замечу, что в ряде постсоветских стран престиж национального языка стремятся повысить, переводя на него новейшие научные работы, знание которых необходимо, чтобы стать специалистом высшей квалификации.
Конкурентность того или иного языка сегодня определяется вполне прагматично. Владение им должно увеличивать шансы иностранца при поступлении на работу. Повышенный спрос на изучение русского языка в Таджикистане, к примеру, определяется экономическими причинами. Именно поэтому укрепление конкурентной ценности русского языка в мире находится вне компетенции тех институтов, которые профессионально занимаются его продвижением. Оно больше зависит от внутрироссийского миграционного законодательства и состояния отечественной науки и образования. А здесь, понятно, Пушкин, Толстой и даже Маяковский мало чем могут помочь.
Михаил Швыдкой (доктор искусствоведения)
