«Когда я выходила замуж 25 лет назад, думала, что мы, как в сказке, будем жить долго и счастливо, — вспоминает Ирина (44 года). — Но наши дети выросли и живут отдельно, а мы с мужем как-то спросили друг друга: зачем мы вместе сейчас и зачем нам быть вместе через 5, 10, 20 лет? И поняли, что общего будущего у нас, как мужчины и женщины, нет. Поэтому мы подали заявление о разводе».
А 27-летняя Анна и 30-летний Юрий вовсе не собираются жениться, хотя уже шесть лет живут вместе, а их ребенку скоро будет два года. «Юрий купил квартиру на мое имя, и я уверена, что, даже если мы расстанемся, он будет заботиться о нас с дочерью. Это вопрос доверия, а не штампа. А если не доверяешь, зачем вообще жить с таким человеком», — объясняет решение Анна.
Так рассуждают многие. Может, брак как таковой сегодня утратил свою привлекательность... Но если верить статистическим данным, это не так.
Свои причины
Количество вступающих в брак уменьшилось по сравнению с пиком 2011 года, но желающих жениться по-прежнему больше, чем разойтись (в 2016 году на 985 836 браков пришлось 608 336 разводов), и большинство детей рождается также в официально зарегистрированном браке (по данным Федеральной службы государственной статистики, gks.ru).
«Цифры брачной статистики не совсем корректны, — замечает экзистенциально-гуманистический психотерапевт Станислав Маланин. — В них не учитываются гражданские союзы, которые у нас очень распространены».
Некоторые политики даже предложили приравнять их к официальным — после 5 лет совместной жизни и после двух, если есть дети. В случае, если это предложение будет принято, вопрос о вступлении в «совместное проживание», возможно, станет таким же серьезным, как о браке.
Что заставляет пары стремиться оформить отношения в загсе? Иногда причины самые легкомысленные: «Сегодня многими девушками движет мечта — сыграть пышную свадьбу, удивить знакомых и друзей, надеть красивое платье, как у принцессы, а затем выложить фотографии в Instagram и собрать побольше лайков. Ими руководят фантазии и желание сделать нечто запоминающееся. Этот сценарий навязывают им с детства фильмы, музыка, сериалы, сказки», — поясняет Станислав Маланин.
Брак и свадьба — это заявление обществу, что «мы теперь пара, живем вместе и несем обязательства друг перед другом»
Другая причина — следование семейной традиции и ожиданиям: «родители женились, значит, и детям надо». Кроме «идейных» причин есть и экономическая: аккумулирование личного имущества партнеров и передача его наследникам.
Пока законодательство не изменилось, у официального супруга больше прав, чем у партнера. «Принятие решений за человека, который не в состоянии сделать это сам, например болен, закреплено за мужем или женой. Но если вы не состоите в браке, то это право перейдет к родственникам, сколько бы вы ни доказывали, что живете много лет вместе», — напоминает гуманистический психотерапевт Алексей Степанов.
И хотя существуют альтернативные способы оформить отношения юридически: написать завещание, доверенность, назначить представителя, — это трудоемкая процедура, которая также заставляет задаться вопросом: кем мы друг другу приходимся? Какую ответственность готовы взять на себя? Брак с этой точки зрения — более простой и всеобъемлющий ответ.
«Брак и свадьба — это заявление обществу, что «мы теперь пара, живем вместе, вступаем в определенные отношения и несем обязательства друг перед другом», — подчеркивает Алексей Степанов.
Пока у нас есть необходимость призывать общество и государство в свидетели наших отношений, институт брака сохранится. Но брак и семья — понятия, совпадающие лишь отчасти. Что влияет на прочность семейной пары?
Миф о второй половинке
«Многие не думают о том, что будет после свадьбы. Одно дело — роли невесты и жениха, другое — мужа и жены, — убежден тренер и экспрессивный психотерапевт Марик Хазин. — Вчерашний жених вдруг предъявляет какие-то претензии. У нее к нему — свой список запросов. Этап эйфории, влюбленности, которую психологи считают формой невроза, проходит».
Самые долгосрочные отношения строятся, когда партнеры реалистичны и понимают, что сами они могут меняться, а их чувства — угасать или трансформироваться.
«Если в паре изначально не было ничего, кроме страсти, рано или поздно она распадется, — убежден Станислав Маланин. — Но я знаю примеры, когда созданные на пике любви в 18-19 лет пары до сих пор счастливы, имеют по несколько детей. У них были кризисы, что абсолютно нормально в длительных отношениях, но они их преодолели».
Любовь в браке — условие необходимое, но не достаточное. «Если каждый из партнеров считает отношения своей базовой системообразующей ценностью, вероятнее всего, пара сохранится и будет успешно разрешать конфликты и решать проблемы», — заключает Алексей Степанов.
Когда мы говорим «моя половинка», то как будто признаем, что без другого мы ущербны и что только в союзе с кем-то обретаем себя
Здесь, однако, есть важное различие: дорожим мы отношениями потому, что они нас радуют и обогащают, или потому, что мы просто не в силах вынести одиночества. Нередко за желанием быть с кем-то скрывается неуверенность в себе, и мы начинаем искать «вторую половинку».
«Когда мы говорим «моя половинка», то как будто признаем, что без другого мы ущербны и что только в союзе с кем-то обретаем целостного себя. Такое возможно, но это скорее признак нездоровых, созависимых отношений», — считает Станислав Маланин. В здоровом партнерстве люди живут вместе, не забывая ни про свои потребности, ни про потребности партнера, у каждого есть личное пространство.
Так что же, на оптимистичный прогноз могут рассчитывать только те пары, где оба — полностью здоровые, зрелые, самореализующиеся? Нет, это не так. Иногда двум невротикам действительно легче жить вместе. «Например, брак нарцисса и зависимого, — продолжает Алексей Степанов, — их типы невротизации комплементарны, и такой союз может быть долгим».
Но если пара спустя некоторое время все же прекратит существование, это не повод для отчаяния. Сегодня расставание перестает быть крушением жизни и становится одним из ее этапов.
Польза от развода
Брак в привычном виде (один на всю жизнь) себя изживает, но, видоизменяясь, он будет существовать и дальше, убежден Марик Хазин. Просто мы станем чаще сходиться и чаще расходиться.
«Как ни парадоксально звучит, мы женимся, чтоб разойтись. Если партнеры осознают, что брак — не пожизненная обязанность и однажды он может закончиться, то они увидят новые возможности. Например, не будут делать трагедии из развода и примут его как ресурс для следующего периода. Или проведут в своей паре честный «аудит и модернизацию».
Мы часто не признаемся, что брак исчерпал себя: боимся нарушить семейную традицию («У нас в роду никто не разводился!»), или не хотим остаться в одиночестве («Пусть хоть с таким мужем, зато не одна»), или живем «ради детей», погружая их в ежедневный ад родительских ссор. Почему же так трудно расстаться с мечтой о счастливой семье, даже когда она не соответствует реальности?
Швейцарский юнгианский аналитик Адольф Гуггенбюль-Крейг, автор книги «Брак умер — да здравствует брак!» предлагает неожиданное объяснение: образ Святого семейства — Мария, Иосиф и младенец Иисус — транслируется на разные сферы современной жизни христианской Европы и России. Светящиеся радостью семьи в рекламе пьют сок, обязательные хеппи-энды итожат романы и кинофильмы.
К «святому идеалу» стремятся все пары, подчас даже не осознавая этого, считает Марик Хазин. Жизнь многих семей — это перманентный проход по каннской красной дорожке под взглядами реальных или воображаемых зрителей. И неважно, что потом, за кулисами, «дорогие супруги» разбегутся — кто к телевизору, кто к гаджету, кто к бутылке.
Попробуйте откровенно, без обвинений и претензий, ответить: на сколько от 0 до 100 я доволен своими отношениями?
«Задайте себе вопрос: сколько счастливых пар вы знаете? — предлагает Марик Хазин. — А для скольких фраза «Пока смерть не разлучит нас» звучит как приговор? Сто лет назад 40-летние считались стариками. Сейчас благодаря медицине мы активны и в девяносто. Одно дело жить долго и счастливо 15 лет, другое — 50. Для многих это мучение».
Так, может быть, и не стоит биться за сохранение как самого института брака, так и отдельной семьи?
Отношения в принципе не нужно «сохранять», возражает психотерапевт: «Это не консервы и не Ленин в Мавзолее! Это всегда динамика и развитие, со взлетами и падениями. Там есть споры, конфликты, ошибки, недостатки партнеров. Счастливы те, кто признает неидеальность друг друга и любит реального человека, а не придумку о нем. Да, в браке много и рутины, но когда в нем только рутина — это уже болото, и из него нужно выбираться».
Попробуйте откровенно, без обвинений и претензий, ответить: на сколько от 0 до 100 я доволен своими отношениями? С этого простого вопроса может начаться честный разговор в паре.
«Чтобы отношения не угасли, супругам необходимо раз в неделю находить минимум два часа для общения наедине, без детей, бабушек и друзей, — рекомендует Марик Хазин. — Раз в месяц проводить вместе хотя бы один день, желательно вне дома. И не менее раза в год вместе путешествовать». Тогда у брака есть шанс на будущее.
Брак сегодня и завтра
Анна, 34 года: «Свидания и совместное проживание — это как будто репетиции и черновики, словно люди дают себе шанс отступить. А вот свадьба и венчание — уже чистовик. Обеим дочерям говорю: замуж надо выходить в 17–18 лет, на волне эйфории любви и счастья, а не в 30 после карьеры-квартиры-машины-Парижа. Надо вместе ехать в Париж и лезть на Эйфелеву башню, загадывая общие желания».
Анатолий, 38 лет: «Думаю, со временем брак оживет, когда общество наиграется в свободу и станет более ответственным».
Наталья, 28 лет: «Наивные глупцы думают, что штамп — это гарантия ответственности отцов за детей. Иногда играют свадьбу, чтобы покрасоваться в платье. Причина, которую я признаю: облегчение вопросов наследования и миграции. Поэтому не выхожу замуж: я могу оформить это завещанием, доверенностями. С видом на жительство за рубежом, конечно, сложнее, но тоже есть варианты. Браку быть, пока есть глупость».
Антон, 39 лет: «Из-за дальнейшего углубления разрыва между богатыми и бедными брак неизбежно превратится в полигамию: богатые мужчины будут содержать несколько женщин сразу, а несколько бедных мужчин — одну женщину с высокими запросами».
Элла, 35 лет: «Будет две процедуры бракосочетания с разными юридическими последствиями. Первая — для среднего и состоятельного класса, с заключением брачного контракта, который можно пересматривать, дополнять, и никакого больше отсуживания квартир и бизнеса в отместку. И будет «старый брак» — как сейчас — для бедных, когда вдвоем выживать проще, у обоих почти ничего нет и терять нечего».
Азамат, 32 года: «Если что-то случится с близким, а мы не зарегистрированы, я не смогу даже попасть в реанимацию. Брак — это намерение быть вместе, даже если будет плохо и тяжело. Для людей, которые подходят к совместной жизни осознанно, институт брака сохранит свое значение».
Оксана, 41 год: «Я дочку отговариваю от официального брака. Штамп бывает опасен в случаях судебных претензий к одному из супругов: арестуют имущество, счета, выселят из квартиры. И если — не дай бог! — ты будешь без сознания, в коме, дезориентирована, решения о твоей жизни будет принимать муж. Готова ли ты безоговорочно вручить этому человеку жизнь?»
Александр, 48 лет: «Мой прогноз на 2050 год — разрешат браки троих и четверых участников, многоженство, многомужество и даже между футбольными командами».
Ольга Пушкарская
