Запас надежды

Мы открываем встречу с работами Симона Львовича Соловейчика его статьей, написанной в 1972 году ко Дню учителя. Эта статья впервые намечает образ школы, «собираемой» из новых открытий, но представляет она собой еще не столько итог, сколько замысел эпопеи Соловейчика о «педагогах-новаторах». Еще нет на горизонте ни Волкова, ни Ильина, ни Лысенковой; только-только состоялось знакомство с Шаталовым. Но за плечами были уже десятилетний опыт сотрудничества с Фрунзенской коммуной, открытие для миллионов читателей книг Сухомлинского, первое «персональное» обнаружение выдающегося «методического изобретателя» — учителя музыки Португалова.

Статья «Сердце школы» знаменует окончательную фокусировку, настройку автором своего профессионального зрения. Ведь чтобы открыть новое — нужно узнать его, увидеть в «обычной необычности» нечто искомое, ожидаемое, особо значимое. Привычное для Соловейчика «интереснейшее занятие — разгадывать педагогические тайны» — где-то на этом рубеже переходит в другое качество: в ясное убеждение, что именно надо искать. Он окончательно формулирует для себя главные противоречия современной школы: ее обязанность и ее неспособность достойно учить всех детей, приходящих в класс. И то, что необходимых отношений сотрудничества взрослых и детей в школе нельзя добиться лишь упованием на душевные порывы: «Ведь нельзя же просто сказать педагогу: „Переходите на сторону ребят!“ Чтобы изменилась позиция, должна измениться цель педагогических действий, я бы даже сказал, предмет педагогических забот. Должно было появиться что-то, в чем дети и старшие действительно могут сотрудничать, быть равными…»

К каждому из своих героев-первооткрывателей Соловейчик возвращался не раз, постоянно уточнял свою позицию — расширяя аргументацию, смещая угол зрения и акценты, меняя формулировки от статьи к статье.

Так, вслед за жанром радостного представления открытий сложится иной, своеобразный жанр — «защита Соловейчика». Это направление станет одним из ведущих в матвеевской «Учительской газете». «Письмо учителю об учителе» — одна из наиболее крупных работ такого плана. Ее фрагменты мы включили в этот номер.

Завершается выпуск последним из «отчетов-манифестов» педагогов-экспериментаторов. И почти два десятилетия спустя мы можем сказать, что традиции большинства наиболее успешных школ нашей страны сложились примерно на том самом пути, на который указывали тезисы этого манифеста. Однако вряд ли можно назвать этот путь магистральным для всего российского образования.

Увы, сегодня тон в образовании задают не творчески работающие учителя, а процессы модернизации. Оптимизация сети школ, информатизация, подушевое финансирование, ЕГЭ-контроль, выявление лидеров образования — все это мероприятия, заставляющие школу обслуживать интересы государства в ущерб собственным, педагогическим. За ними — бесконечные валы отчетной документации, изматывающая имитация благополучия и унизительное давление административного права. Травмирующие обстоятельства, невидимые миру слезы.

Развитие ребенка, декларируемое на словах, не может осуществляться в выстроенной чиновниками реальности. В самом деле, предметы эстетического цикла выведены из БУПа, а по истории и литературе введен тестовый контроль. Технологизированные формы обучения, сводящие на нет человеческие контакты межу учителем и учеником, названы предпочтительными. А выбор предметов по интересам не может быть обеспечен возможностями школы и превращается в свою противоположность. Так же обстоит дело с повышением профес-

сионального мастерства администрации школы, учителей, работников дополнительного образования: серьезная учеба на эффективных семинарах и конференциях большинству педагогов не по карману. Примеров вынужденной несвободы школы так много, что говорить о том, почему она по-прежнему недобра к ребенку, учителю, директору, почему школьное образование и сегодня так мало ассоциируется с интеллигентностью, расположенностью к людям, одухотворенностью, — просто неудобно.

Но рафинированная безлюдность, безымянность и бездушность общественного пространства вокруг образования не могут отменить того, на чем держится сама возможность школы: того «запаса сияния в учительских глазах», и «надежды в сердце», и учительской веры, что все не напрасно, что ты работаешь не зря, что многое в этой жизни как-то сумеет разрешиться к лучшему.

Когда-то Соловейчик ясно понял, сколь значимое место для возобновления этого «запаса надежды» занимают живые источники педагогических открытий. Увидел, как прикоснувшиеся к ним учителя перестают ощущать себя безвольными жертвами обстоятельств, как в них постепенно оживает веселое мастерство человека, работающего не зря: «Человека, который обучает своих учеников величайшему из земных искусств — искусству жить не зря».

Андрей Русаков

Сердце школы

Размышления в День учителя

Сегодня как никогда школа нуждается в новых идеях, и сегодня как никогда этих новых и необходимых идей стало появляться все больше и больше. Пусть не все они обладают «мировой новизной», как говорят в патентном деле, пусть новизна их — в масштабе школы или просто личное достижение учителя вроде личного рекорда спортсмена. Озарение, посетившее учителя, когда он проходил с учениками такую-то тему и вдруг открыл, как лучше преподнести ее, — почти так же важно, как и открытие мирового значения, потому что творчество есть творчество, у него — на всех уровнях — одна природа.

Иные представители педагогической науки имеют склонность считать наукой лишь то (и все то), что создается под крышами научных институтов. Этому критерию не откажешь в четкости и удобстве, но достаточен ли он? Испокон веков все новое в методах обучения рождалось именно в классе благодаря личной изобретательности тысяч учителей, и вот это непрестанное творчество в самой массовой из лабораторий в мире — в школьном классе — и рождает новую, прорастающую школу. Ее можно уже представить себе сегодня — для этого не надо быть ни фантазером, ни футурологом.

В этой школе, конечно же, многое организовано по Сухомлинскому: так же администрация внимательна к учителям и их свободному вре мени, так же работают с родителями (т.е. не жалуются им на их детей, а объясняют, как детей воспитывать), так же прививают детям страсть к учению, так же учат ребят азбуке моральной культуры, так же воспитывают трудолюбие и любовь к Родине, любовь ко всему живому и красивому.

В этой прорастающей школе общественную работу будут вести по методике коллективных творческих дел, разработанной замечательным ленинградским педагогом, доцентом ЛГПИ Игорем Петровичем Ивановым. Методика описана (хотя и очень неполно) в двух скромных книжечках, изданных в Ленинграде, и сегодня еще не всем известна, но нетрудно предсказать, что, когда эти работы будут по-настоящему замечены и переизданы массовым тиражом, когда составители учебников педагогики обратят наконец внимание на это сегодняшнее прочтение Макаренко, у Иванова найдется великое множество последователей. Впрочем, их и сегодня уже немало, достаточно вспомнить о знаменитой «Фрунзенской коммуне», или о вожатых «Орленка», или о ребячьих комиссарах Архангельска, Горловки, Петрозаводска…

Весьма вероятно, что в этой школе математике и физике будут обучать по методу донецкого учителя В.Ф.Шаталова или хотя бы применять некоторые из его многочисленных находок. Ученики Шаталова хорошо знают математику и физику, и эти трудные науки всем им в радость. Школа, которая работала бы по методу Шаталова, не знала бы двоек по математике, да и троек было бы по две-три на класс…

Можно предположить, что словесники в этой школе будут воспитываться на идеях, заложенных в книге винницкого педагога Б.А.Буяльского «Курс на мастерство», а историки — на книжке луганского учителя Ф.Б.Горелика. Процитирую только одну строчку из книги Буяльского: «Главнейшей особенностью педагога следует признать великодушие…» — и добавлю, что книжку его читаешь, не отрываясь. Процитирую и отзыв одного из учеников Ф.Горелика: «Знание законов истории делает ее увлекательной, как математика… Теперь история стала для меня не простым перечнем фактов, а точной наукой».

В этой сегодня-завтрашней школе, наверно, будут знать о работе мелитопольского инженера Е.С.Львова и его сына учителя В.Е.Львова, которые организовали лабораторию НОТ для учащихся и выпустили десятки прекрасных плакатиков-памяток на такие, например, темы: «Как раскрывается талант», «Способности есть у всех», «Для чего рожден человек», «Значение цели в жизни», «Секреты гениев», «Что создает и что разрушает авторитет человека»… Эти материалы будут, наверно, сто раз пересмотрены, улучшены, но дело началось: нащупывается возможность на современном уровне серьезно рассказывать ребятам о законах самосовершенствования, прививать им культуру духовной жизни личности.

Поиск идет всюду…

Но если трудно создать такую школу, в которой было бы собрано все лучшее, все открытое десятилетиями творческого труда педагогов, то, может быть, создать на первых порах хотя бы книгу о такой школе — книгу о высших достижениях в педагогике? И пусть она переиздается время от времени, обрастая новыми и новыми главами и дополнениями, и будет своего рода эталоном для каждого педагогического коллектива, и призывом к творчеству, и наградой для открывателей нового (поместить в такой «открытой книге» статью о своем опыте было бы сверхпочетно для любого педагога — и ученого, и практика). Это не был бы учебник педагогики, и не книга типа «Новое в педагогике», где помещаются просто очередные новые статьи. Не всесоюзный стандарт — он не нужен, но всесоюзный уровень должна показывать эта книга так, что можно было бы особо поощрять любого учителя, поднявшегося до этого уровня. Живая книга педагогического творчества…

Симон Соловейчик

«Комсомольская правда», 1972 год, 1 октября