Три задачи, три уравнения почти из области высшей математики нам предстояло решить. Первое — это добиться бесперебойного снабжения сырьем. Второе — произвести продукцию. Третье — наладить гарантированный сбыт. Три уравнения с огромным числом неизвестных, потому что в капиталистическом производстве мы не понимали пока еще ровным счетом ничего.
Что касается самого производства, копчения, то опыт его нам достался по наследству. Тут нам повезло: вместе с инвентарем и коптильным шкафом в наше распоряжение перешли двое рабочих из прежней коптильни. Так что предстояло разобраться с чисто коммерческими задачами. Мы думали, что труднее всего будет со сбытом, но и снабжение оказалось не пустяком, как представлялось на первый наш, доверчивый, взгляд: постоянное наличие на птицефабриках битой птицы оказалось на проверку совершеннейшим заблуждением. Ко всему прочему эти три составляющие надо было крепко связать в одно единое целое важнейшим требованием — на котором особенно настаивал я — непрерывностью производственного процесса.
Я доказал, что вся прибыль происходит от эксплуатации (видимо, в свое время из нас троих я серьезнее всех отнесся к курсу политэкономии). Я доказал, что, чем больше полностью загруженных работой и безостановочно работающих, лучше даже в несколько смен, людей, тем больше они производят продукции, а следовательно и прибыли. Другими словами, главное не в цене, а в объеме:
Но для того, чтобы это задуманное осуществить, нам пришлось очень потрудиться. Нам предстояло приучить себя не спать, например, когда мы отлаживали ночные смены. Предстояло стать и электриками, и холодильщиками — чтобы детально вникнуть в работу оборудования и вовремя выяснять причины возникающих неполадок. Прочесть массу руководств по копчению и товароведению — с тем, чтобы хотя бы выяснить, как бороться с ужаркой и потерей веса при копчении, которая находится в прямом соответствии с тайнами кулинарной обработки. А это совсем немаловажно, потому что, по очередному таинственному коммерческо-кулинарному закону, уменьшение ужарки на двадцать процентов увеличивает прибыль на сорок. Предстояло разграничить обязанности работников дневных и ночных смен и каждое звено везде проработать самим, чтобы потом с уверенностью манипулировать всем технологическим процессом.
Постепенно мы везде заменяли себя специальными людьми, принятыми именно для определенной работы и на определенное место. Например, место учетчицы или место продавщицы, отпускающей кур оптовикам. Мы платили лишние сто долларов в месяц, но зато снимали с себя массу лишних обязанностей и освобождали время для того, чтобы заняться расширением производства. А для этого требовались еще новые люди, еще лишние сто, двести, триста долларов, еще оборудование, и что в конечном итоге все равно окупалось и приносило прибыли в десять раз больше, чем вся сумма вынужденных трат.
Под конец нам пришлось научиться относиться к рабочим как к функциям. Функциям электрика, шофера, экспедитора, заведующей складом, коптильщиков. Людьми с их характерами, особенностями, проблемами в личной жизни они были после работы, здесь же они существовали лишь постольку, поскольку укладывались в нашу схему, лишь как исполнители определенной операции на одной длинной коммерческой линии. И, кстати, одному их двух старых наших рабочих, испытанных надежных опытных кадров, пришлось уволиться, потому что меж ними двумя разгорелась самолюбивая борьба за первенство, мешающая делу и лихорадящая коллектив.
Нам пришлось научиться
И совершенно противоположным образом научились себя вести, когда дело касалось сбыта нашей продукции. Здесь, напротив, необходимо было быть кристально честными и безукоризненно порядочными и всегда выполнять свои обязательства. Хочешь, чтобы оптовики к тебе шли и за вас держались, будь добр, всегда выполняй свои обещания, несмотря ни на какие объективные обстоятельства: хоть у конкурентов перекупи, но обязательство выполни! Только тогда можно рассчитывать на долговременную работу с людьми, и за продукцией всегда будет очередь.
Мы решили проблемы и с рэкетом, и с налоговой инспекцией. С рэкетом мы разобрались через общих друзей молодости. Я пошел с бутылкой хорошего коньяка к Мишке Внукову, тренеру по классической борьбе и преподавателю физкультурного техникума, в прошлом чемпиону Союза по многоборью, заслуженному мастеру спорта, и сказал ему, что мы нуждаемся в защите.
То, что в организованных вымогательских структурах тогдашнего СНГ было задействовано много бывших спортсменов, общеизвестно. Потом их «сообщество» раскололось на два лагеря — на рэкетиров и на защитников от рэкетирства. Мишка не входил ни в ту, ни в другую группу, он был преподаватель, но многие из бывших спортсменов у него учились. Ну а потом, так уж повелось, и те и другие — и рэкетиры, и защитники от них — ходили, по заведенной традиции, в один клубный спортзал, парились в одной сауне и вели общие беседы за кружкой пива в одном клубном пивбаре.
Нашей «крышей» стал Кувалда. Григорий Ронфовский, глава рэкетирской группировки левобережного района. Мишка объяснил нам, что при необходимости мы должны ссылаться на это авторитетное имя, если же
С налоговой инспекцией мы налаживали отношения под руководством Надии. Тут уж она развернулась во всех своих способностях. Все втроем — я и Коля в почетном эскорте, Надька с наглостью танка впереди, — неся в пакетах свою продукцию, мы обошли перед очередным праздником все нужные кабинеты и всем, кому нужно, сделали подарки и там, где нужно, дали взятки. Там, где положено, скрыли доходы. Чем выговорили для себя определенный простор.
И, можно считать, здание было в общих чертах построено.
Алексей Михеев
