В России показали последние работы Эймунтаса Някрошюса. Великий режиссер покинул этот мир в ноябре 2018-го, успев в феврале поставить «Сукины дети» Саулюса Шальтяниса в Клайпедском драматическом театре, в июле — «Венчание» Витольда Гомбровича в Национальном театре Варшавы. Обе постановки привез на свою сцену петербургский фестиваль «Балтийский дом», а в Москве стараниями агентства «Арт-Партнер XXI» и его главы Леонида Робермана были представлены «Сукины дети».
Так случилось, что суть обоих спектаклей (правильнее сказать, эстетику, но мудреных слов режиссер не любил) Някрошюс сформулировал в разговоре с «Известиями» летом 2017-го во время фестиваля «Сезон Станиславского». Он тогда посетовал, что театры становятся похожи друг на друга: одни и те же постановки, алюминиевые конструкции, осветительная техника и, главное, — одни и те же идеи: «Иногда смотришь спектакль и не поймешь, то ли он французский, то ли немецкий. Появился некий стандарт, и меня это печалит. Недавно в Казани мне подарили книжку о татарском национальном театре. Я ее пролистал с большим удовольствием. Увидел, как в советское время там играли Чехова — чувствовался национальный колорит. Понимаете, театр должен опираться на свое…»
«Своими» для Някрошюса, выпускника ГИТИСа, были русская и литовская культуры. Спектакль в Клайпеде стал его прощальным посланием литовской родине. Писатель Саулюс Шальтянис специально для Някрошюса написал инсценировку своего романа «Сукины дети». Режиссер поставил на сцену стол, кровать, стулья, на черный задник повесил две ветви (художник Марюс Някрошюс) и обрушил на зрителя энергетический сгусток из исторических фактов, Священного Писания, сказаний и суеверий. Сказать, что его расшифровка прошла успешно, не могу. Для этого надо хотя бы приблизительно знать роман. Някрошюс недаром рекомендовал перед просмотром своих спектаклей выполнить домашнее задание — ознакомиться с оригиналом. Конечно, театр Някрошюса воздействует по лермонтовскому принципу: «Есть речи, значенье темно и ничтожно, но им без волненья внимать невозможно». Однако если не тратить времени на опознавание метафор и символов, волнение усиливается многократно.
Увы, «Сукины дети» Шальтяниса, в отличие от «Венчания» Домбровича, на русский не переведены, и единственным способом знакомства с автором становятся его советские издания — например, сборник «Ореховый хлеб», изданный в 1979-м. Есть там прообраз «Сукиных детей» — повесть «Дуокишкис» о жизни одноименной деревеньки, начиная с военных лет и до 1970-х. Время действия «Сукиных детей», как следует из аннотации, — XVIII век, но принципы построения текста те же. Повествование состоит из небольших рассказов, автор выступает сторонним наблюдателем. Маленький Дуокишкис становится микрокосмом, а христианская мифология — составной частью крестьянского быта. Христос рядом, только руку протяни.
Главного героя «Сукиных детей» зовут Кристионас, и он тоже всегда рядом. На сцене стоит колченогая крестьянская кровать, все три часа действия на ней лежит человек. Усопший лютеранский пастор, он же писатель. Девушка Лотти рассказывает, как спасала от захватчиков его рукописи, затолкав их в лиф платья. Вдова Мария повествует о семейной жизни с гением. Посланец Чумы искушает мать Кристионаса отдать ей сына, но та жертвует собой и дочерьми. Свои пять копеек вкладывают в общую копилку и другие персонажи: у каждого имеется личный рассказ о пасторе, точнее, первом национальном поэте Литвы Кристионасе Донелайтисе, авторе знаменитой поэмы «Времена года».
В спектакле он вроде иконы в русских избах — молчаливо бдит за домочадцами из красного угла. А они действительно сукины дети. Всё-то им не так. Что ни сосед, то подлец. Русские теснят, пруссаки обнаглели, мифические турки мерещатся. Даже погоды нормальной не даровал Господь — на дворе то пурга, то снегопад. Скандалят, доносят, предают, радуются беде ближнего — всё под заунывный саундтрек Антанаса Ясенки, который в кульминациях взрывается громовым фортиссимо. Покойный Кристионас ничего с этим бедламом поделать не может. Разве что встанет, чтобы по-пасторски назидательно дать в ухо особо зарвавшемуся. А что толку? Всё — прах... Вот такой прощальный привет послал Някрошюс родной Литве. И ничего не попишешь. Гений. Имеет право.
В заключение — о хорошем. Программки — кто кого играет — на московском спектакле не было, а прекрасных актеров перечислить хочется. Вот они: Дарюс Мяшкаускас, Каролина Контяните, Эдвардас Бразис, Регина Шальтяните, Игорис Ряклайтис, Вайдас Йочис, Видас Якимаускас, Йонас Баранаускас, Нийоле Сабулите, Юстина Ванжодите-Шураева.
Светлана Наборщикова
