Незаметно среди нас появилась каста актёров. Члены касты прячутся от глаз людских, как участники бойцовского клуба, но не из трусости, а из солидарности к своему делу и коллегам. Они играют роли простых людей, но в глубине души своей улыбаются: роли выбраны ими осознанно.
Актёрам можно всё. На случай казусов есть оправдание, мол, я же играл! То был не совсем я, а настоящий я — вот он, сейчас. Ну и так со всеми косяками.
При этом, если всё получается, можно до последнего держать свою натуру в секрете — и покорять вершины своим талантом.
Если бы я умел играть, я бы наверняка добился и повышения, и хороших оценок, и славы — славы, конечно, не на сцене, а в любых других сферах, где можно сыграть фальшиво, но где фальшивой игры будет достаточно, чтоб провести остальных.
Актёрам даже не нужно думать, кем бы стать — выбор широкий.
Вот, скажем, брокером — чтобы обводить вокруг пальца всех, между кем приходится посредничать, голосом поувереннее, а то пока что при каждом телефоном звонке я начинаю трепетать от волнения.
Да не только брокером! Вся маркетинговая вертикаль пошатнулась бы от моего визита на поприще денежных человечков.
Я бы и тексты писал совершенно другие. Отыгрывая.
А мог бы зайти дальше, развести профессионалов в стиле Джорджио Певиани и довести великую хитрость до конца — почти как автор «Книги, написанной с целью создания книги без смысла» — только грамотно, качественно, натурально. Стать автором «Книги, написанной с целью создания книги со смыслом».
Пока что мы даже не играем. Я — Зилов. Многими не понят. Или нет — не сам Зилов, но пытаюсь им быть, повышать голос на Галину, тут же переходить на шёпот и противоречить себе не только в словах, но и в жестах, манере речи, всем своим видом показываю атипичность и противоречивость — насколько умею.
Мы просто тренируемся.
Актёрскому мастерству никто меня не научит: ни подруга с театральным расстройством личности, ни коллега-актёр, имеющий немалый опыт игры на сцене. Регулярной практикой я довожу роль Зилова до идеала: здесь — ударить, здесь — помолчать. И всё, вроде бы, получается, да только...
Себя отыграть не выходит. Какой-то вялый, незаинтересованный — и никаких надсмыслов и подсмыслов, кроме прямой, в лоб, правоты. Сверхчестность не позволяет мне выходить за рамки созданного без моего участия образа, но разжигает зависть к тем, кто играет себя замечательно.
Они могут идеально отшлифовать своего персонажа: интересы, шмотки, речь, поведение. Они видят «своих» издалека — и чураются. Лишь в чужом коллективе нет шансов быть раскрытым, а потому актёры для нас — теневики человеческих взаимоотношений.
Василий Исаков
