Их статус был четко определен заранее — «дети-сироты». Сталин прекрасно знал, что отцы будут расстреляны. Он вносит уточняющую правку в документ* — это его стихия. В первом абзаце вписывает, что осужденные, не просто осужденные, а «изменники родины». Уточнят возраст детей подлежащих изъятию из семей, — до 15 лет. Но самое существенное — Сталина не устраивает мягкость наказания для жен. Вместо пяти лет он вписывает до 8 лет. Вот так — хорошо, и решение Политбюро 5 июля 1937-го принято.
С оформлением сталинского решения в виде приказа Ежов не торопился. Шла лихорадочная подготовка к массовым арестам и расстрелам и только через месяц с небольшим был подписан оперативный приказ № 00486 от 15 августа 1937 г. «О репрессировании жен изменников из правотроцкистской шпионской и саботажнической организации, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами», который гласил, что жены и дети старше пятнадцати лет, которые были названы «социально опасными», должны быть арестованы и отправлены в лагеря по решению Особого совещания. Детей младше пятнадцати лет надлежало отправить в специальные детские дома (грудные дети в сопровождении матерей).
Интересна детализация в пунктах 4 и 5 приказа — кого арестовывать, а кого нет:
«4) Аресту подлежат жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным в момент его ареста.
Аресту подлежат также и жены, хотя и состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе, но:
а) причастные к контрреволюционной деятельности осужденного;
б) укрывавшие осужденного;
в) знавшие о контрреволюционной деятельности осужденного, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти.
5) Аресту не подлежат:
а) беременные; жены осужденных, имеющие грудных детей, тяжело или заразно больные; имеющие больных детей, нуждающихся в уходе; имеющие преклонный возраст.
В отношении таких лиц временно ограничиваться отобранием подписки о невыезде с установлением тщательного наблюдения за семьей;
б) жены осужденных, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей».
Тут тоже своя логика — прежде всего поощрение доносительства. Хотя о чем доносить, если их мужья ни в чем не были виновны (подавляющее большинство реабилитировано в 1950-х годах).
Позднее приказ распространили и на арестованных в ходе массовых арестов по «польской» и «харбинской» операциям НКВД. Но когда число арестованных жен стало весьма внушительным, от этой идеи отказались и ограничились лишь теми, чьи мужья попали на рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда и трибуналов.
В период Большого террора более 18 тысяч жен «врагов народа» были арестованы, и примерно 25 тысяч детей были изъяты из семей и отправлены в детдома.
Но и это были полумеры. В ряде случаев Сталин давал санкцию на расстрел жен наиболее видных своих соратников. Например, подписанный им 20 августа 1938-го расстрельный список озаглавлен просто — «жены врагов народа». В нем 15 жен и среди них: Елизавета Косиор, Александра Чубарь, Евгения Эйхе-Рубцова. А ведь их мужья еще не расстреляны, их приговорят позже. Но Сталин-то заранее знает, что их непременно расстреляют.
Вообще-то репрессии против членов семей «изменников родины» не были новацией 1937-го. Еще в 8 июня 1934-го постановлением ЦИК СССР была введена уголовная ответственность для членов семей военнослужащих, бежавших за границу. Но то были пока единичные случаи. Да и жен бывших оппозиционеров тоже ссылали весной 1937-го. Но с выходом сталинского решения 1937-го дело было поставлено на поток, и аресты жен стали неизбежными.
Идейное обоснование и мотивацию расправ с семьями Сталин изложил публично и предельно ясно. 7 ноября 1937-го на торжественном обеде по случаю 20-й годовщины Октябрьской революции Сталин произнес тост, в котором неожиданно похвалил русских царей за то, что они «сделали одно хорошее дело — сколотили огромное государство — до Камчатки», и грозно подытожил, что не пощадит никого, кто попытался бы это государство разрушить: «И мы будем уничтожать каждого такого врага, был [бы] он старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и мыслями (да, и мыслями) покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать. За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода!»
Никита Петров
