Она исцелила свою Историю.
А оттого и внутренний её ребёнок, он тоже вместе с нею исцелился.
Из неживой послушной куклы в живого малыша он превратился.
Иные родители, глядя на своего ребёнка, вздыхают и говорят: «Мы нашли тебя в кислой капусте...»
Они уже и не помнят, что капуста-то, ведь самая обычная была, потом её они же и заквасили. Капуста кислой пробыла. Ребёнка тоже они сквасили.
Некоторые родители спелёнывают ребёнка воспитанием, а потом всё переживают, почему он растёт нелюбознательным и неактивным?
А как можно двигаться вперёд, а как можно двигаться навстречу жизни, когда ты весь спелёнут, перетянут?
И почему родители переживают? А дети их, они и вянут... И жизнь свою не проживают. И эту жизнь они не тянут.
Они, конечно же, живут. Но жизнью сложно то назвать.
Да, дети — жизни ведь цветы! Бывают, небывалой красоты.
Бывают те, что подвядают, когда не так их поливают.
И все вокруг и говорят родителям, что должен быть ребёнок любознательным.
Он почемучкой должен быть!
Активным, шустрым и внимательным.
Да, почемучкой должен быть. И непоседой должен слыть.
А есть такие родители, которые привыкли слушать не себя, а лишь... а лишь одни авторитеты.
Авторитеты те серьёзны, и по углам висят портреты.
Родители авторитетам тем внимают, но, правда, ничего не понимают.
И таким родителям нужен не живой ребёнок, а идеальный.
А идеальное — оно всегда ведь неживое.
Зачем тогда запеленали? Зачем потом переживали?
В погоне лишь за идеалом.
Чтоб на витрину дочь свою, как куклу посадить. И чтоб прохожие все любовались. И дружно куклой восхищались.
Да, на витрину можно куклу посадить и этикетку этой кукле налепить: «Знакомьтесь, это кукла Катя. Умеет и ходить, и говорить. Одежду никогда она не мнёт. И книги никогда она не рвёт. И ест, и спит всегда лишь по часам. И не шумит. Не создаёт и шум, и гам. Не хнычет никогда она, не плачет. Не бегает та Катя и не скачет. Проблем нам никогда не создаёт. Ведь это правильная Катя! И очень правильно живёт.»
Только не понимают те родители, кто кукла Катя книжек не рвёт, потому что их не читает и интереса к книгам и не знает.
Проблем нам никогда не создаёт, всё потому что не живёт, а лишь стоит... стоит в витрине — в игрушечном том магазине.
Не задаёт вопросов неудобных — так мыслей нет жизнеспособных.
Да, Катя жизнь не замечает.
И жизнь ведь тоже Катю не заметит. Когда та Катя подрастёт и эту жизнь тогда и встретит.
И жизни той у Кати ведь не будет.
А будет лишь одна витрина.
А жизнь про Катю позабудет.
Ведь жизнь, она не любит тех, кто нам с витрины так красуется.
И на таких жизнь хмурит брови.
А на кого та жизнь любуется?
Да лишь на тех, кто её любит. И ни на что не променяет.
А Кате ту витрину поломает. Другую ей витрину уготовит.
С витрины «Идеальные дети» (да, как с картинки, дети те — стоят всегда на высоте)... с витрины Катя упадёт и на другой тогда она окажется.
А жизнь уже мимо пройдёт.
Потом от Кати и откажется.
А на витрину на какую упадёт? Да под названием «Поломанные Куклы»...
На той витрине Катя будет та стоять.
За жизнью той, идёт что мимо, и будет с той витрины наблюдать.
А что же Куклу ту сломало? Да, Мама, когда Катею играла.
А дети те неидеальные? А дети те все будут жить! И радоваться, и грустить, и петь, смеяться и любить!
Витрину ту не замечая и будут мимо Кати проходить.
А на витрину если взглянут, ужаснутся. И пожелают все от ужаса проснуться.
И будут люди мимо Кати проходить. Но Катю ту не пожелают уж купить.
И никогда уже не купят. Упала Катя та в цене. С тех пор стоит грустно в окне.
Зачем той маме было Катю заводить?
Не лучше ль куклу в магазине той маме было всё ж купить?
Послесловие
А здесь всегда одно из двух.
И либо на витрине ты стоишь... да, на витрине ты стоишь и на витрине этой маешься, а либо в жизни ты живёшь и этой жизнью наслаждаешься.
Наталья Майорова
