Жизнь дожить — не поле перейти

Автор фото: Михаил Ковалев

Говорят, в Европе и Америке после 60 лет модно путешествовать по миру. А в России государственная политика диктует другую пенсионную моду. У нас человек, который вышел на заслуженный отдых, — это старик, вечно недовольный страной вообще и Зурабовым лично. Он собирает пустые бутылки и стыдливо заглядывает в помойки, когда думает, что его никто не видит.

Он болеет большинством известных, десятком неизвестных и парой несуществующих болезней. От него исходит запах старости, который ни с чем не перепутать. Он обижен на весь мир и убежден, что весь мир ему должен. Он уверен, что однажды его крупно обманули, — и в этом, безусловно, прав.

Корреспонденты «МК» пообщались с представителями другой касты пенсионеров. Которые на 4500 рублей московской пенсии умудряются жить, а не выживать. Ходят в театры и на концерты классической музыки, ездят на дачу для того, чтобы отдыхать, а не работать по 15 часов в сутки. Они не ведут домашнюю бухгалтерию, но применяют простые, а местами и весьма забавные средства экономии денег — и в результате откладывают примерно половину пенсии на книжку.

Светские львицы

69-летняя Татьяна Шахова очень любит живую классическую музыку. Разумеется, концерт Башмета или «Виртуозов Москвы» ей не по карману. Но она не отчаивается: кто хочет, тот может. Ведь при каждом отделе социального обеспечения обретаются энтузиасты от искусства, которые организуют либо вообще бесплатные культпоходы для пенсионеров, либо предлагают билеты за совсем смешные деньги — 10—20 рублей.

— Для меня самым важным в жизни остается искусство, — рассказывает Татьяна Казимировна. — Мы с подружкой — любители музыки. И постоянно ходим в консерваторию. Концерты иногда бывают очень значимые. И все это определяет образ жизни и образ мышления.

В консерватории, как правило, выступают студенты — выпускники и учащиеся. Но время от времени в свою альма-матер наведываются мэтры классической музыки и играют там, что называется, по старой памяти.

Кроме того, у многих театров есть договоренность с собесами — они или квотируют количество пенсионеров, которые могут причаститься к культуре бесплатно или сбрасывают туда некоторое количество билетов по демпинговым ценам.

Цена вопроса

Концерт лауреатов 13-го международного конкурса им. П.И.Чайковского. Место на балконе — 1650 руб.

Симфонический оркестр Москвы «Русская филармония». Партер — 1100 руб., амфитеатр — 550 руб.

Бетховен, 7-я симфония. Тройной концерт. Партер — 1100 руб., амфитеатр — 550 руб.

Время — лучший лекарь

Лекарства составляют основную статью расходов в жизни пенсионера. В Москве есть сеть аптек, где медикаменты продают со скидками (правда, очень небольшими). Причем, как только открывается очередной аптекарский пункт, пенсионеры сразу друг друга оповещают. И в этом случае скорости распространения информации могут позавидовать фототелеграф и электронная почта.

Кроме того, есть аптеки, где лекарства продаются по оптовым ценам. То есть если снадобье стоит 200 рублей, то в таком месте его цена уменьшается на 20—30 рублей. Для пенсионера даже это — солидная экономия.

Семен Игнатьев, ветеран труда, рассказал, что у них с друзьями сформировался свой подход к лечению стариковских недугов. Вкратце его можно выразить фразой «само пройдет». И что самое забавное, некоторые болезни (преимущественно простудные) действительно проходят сами.

Разумеется, этот подход продиктован не фатализмом, а банальной нехваткой денег на лекарства. Но вместо того, чтобы нервничать и суетиться, зарабатывая новые диагнозы, старик с олимпийским спокойствием принимает любые сюрпризы, которые ему преподносит уже немолодой организм.

Цена вопроса

Российский пенсионер тратит на лекарства от 500 до 1500 рублей в месяц.

Его швейцарский ровесник, заведомо более здоровый и социально благополучный, — около 16 000 рублей (в пересчете с евро).

Американские пожилые люди, по разным данным, платят за необходимые для здоровья снадобья от 100 до 300 долларов. Это с учетом льгот, которые за океаном реализуются не в пример лучше.

В ресторане как-то дед скушал комплексный обед

С одной стороны, правильное питание — залог счастливой старости. С другой — 4500 рублей пенсии — это меньше даже прожиточного минимума (на сегодня он определен в 5609 рублей). Но у стариков свободного времени много, и они с успехом используют его для поиска вкусной и здоровой пищи по самым низким в городе ценам.

Разумеется, объект номер один — ближайший продуктовый рынок. Обычно пожилые гурманы в совершенстве знают тарифную политику каждого продавца на базаре и покупают самые дешевые товары. Безусловно, выгадывают они на этом копейки, точнее, по 3—4 рубля с каждого купленного килограмма, но не надо забывать о том, что при таком размере пенсии даже эта крохотная выгода играет роль.

Существует еще один продвинутый пенсионерский метод. Во многих столичных супермаркетах действует акция, направленная именно на пожилых людей: в определенные утренние часы пенсионерам товары продаются со скидками до 20%. Разумеется, хозяева торговых точек устраивают эти мероприятия не из любви к старикам.

Просто в будние дни до обеда в супермаркеты никто не ходит, а у пенсионеров — это время пиковой активности: от утреннего недомогания уже отошли, а вечернее утомление еще не наступило.

Некоторые пенсионеры (преимущественно, конечно, женщины) становятся вегетарианцами. Но это увлечение не имеет ничего общего с жалостью к животным. Просто мясо, даже бразильское, все равно очень дорого стоит. А исключение его из меню приводит к существенной экономии стариковского бюджета. Кстати, в некоторых магазинах и на рынках продают кости на вес. Килограмм говяжьих или свиных останков с налипшими или не начисто срезанными кусочками мяса стоит всего 8 рублей. А бульон, который из этого можно сварить, употребляется небольшими порциями в течение недели.

И теперь не платит дед ни за газ и ни за свет

Существуют очень изящные методы экономии электроэнергии. Ни одна, даже самая навороченная, система ресурсосбережения не идет ни в какое сравнение с богатой фантазией и бытовой находчивостью простого российского пенсионера.

Как известно, много энергии съедает стиральная машина. Сообразительные старушки при загрузке ставят «половинный» режим, совершенно справедливо предполагая, что и энергии при этом потратится вдвое меньше. А чтобы не стирать вещи только в «половинном» количестве воды, уже после начала стирки нужно ее приостановить, отодвинуть коробочку, в которую обычно насыпается порошок, и через нее долить воды до нужного объема.

Кстати, если доливать не просто воду, а кипяток, то режим подогрева воды (очень энергоемкий) можно отключить — и получится существенная дополнительная экономия.

Ветеран Великой Отечественной войны Андрей Цибакин уже 12 лет не менял дома ни одной лампочки. Он ими не пользуется. Где-то прочитал, что для полной внутренней гармонии необходимо привести свои биологические часы в соответствие с природными циклами: начало светать — подъем, как только спустились сумерки — на боковую. Телевизор не смотрит, чтобы не расстраиваться, из электроприборов в доме — только холодильник. В свободное время, которого у Андрея Леонидовича теперь очень много, он играет сам с собой в шахматы, раскладывает пасьянсы и пишет длинные письма своим боевым друзьям и послефронтовым товарищам.

К слову, если в квартирах пенсионеров поставят счетчики воды и газа, то способы обходиться практически без этих ценных ресурсов скорее всего тоже найдутся моментально.

Некоторые пенсионеры после недавней реформы научились обходиться и без телефонов. Будучи не в состоянии платить абонентскую плату за безлимитный тариф, они выбирают повременную оплату… и никому не звонят.

Цена вопроса

Официальный норматив потребления электроэнергии для 2-комнатной квартиры — 100 кВт/ч на двух человек в месяц при стоимости киловатта энергии 2,08 руб. Получается, что пенсионер ежемесячно «отрывает от сердца» целых 208 рублей. На практике эта сумма как минимум вдвое выше. Похоже, статистики не учли того факта, что некоторые пенсионеры все-таки пользуются телевизорами, стиральными машинами, пылесосами и электрочайниками.

Сам себе кутюрье

Пенсионеры тоже хотят красиво выглядеть, даже если их представления о моде на полстолетия отстали от фэшн-тенденции сезона. Изобретательности и креативности шьющих и вяжущих старушек можно только позавидовать. Набор разномастных тряпочек превращается в изящный платок, тюль в шаль, а линяющая собака способствует появлению пары теплых носков. Которые, по уверению пожилых вязальщиц, «совсем не пахнут собакой» и «обладают целебными свойствами».

Кроме этого многие бабушки любят обмениваться вещами, которые в силу объективных причин не могут или не хотят носить сами. Многие донашивают одежду своих детей и даже внуков. Для молодежи пятнышко на поясе с внутренней стороны джинсов — это повод выбросить вещь. А бабулька, поймавшая шмотку практически над мусорным ведром, с удовольствием носит ее еще лет 30.

Обувь — это, пожалуй, единственное, на что приходится серьезно тратиться. Но зато и отношение к ней особенно трепетное, даже мистическое. Чем, как не колдовством, можно объяснить тот факт, что белые кроссовки, изготовленные китайцем в одном из капотненских подвалов, у спортивного старичка не просто не разваливаются в труху, но и несколько лет сохраняют первозданную белизну. Нонсенс.

Разумеется, следование моде — это не только красивые тряпки. Это еще и шикарная прическа. На протяжении последних 40 лет самой популярной женской пенсионерской стрижкой остается «химка». Но делать химию в салоне — дорого. Некоторые бабушки ухитряются делать ее сами: и себе, и подружкам. А есть такие, которые все-таки предпочитают довериться профессионалам. Но здесь все основано на личном факторе. Обычно бабушка договаривается с парикмахершей и сама покупает себе все компоненты (это примерно 50 рублей), а потом платит еще полсотни за работу — и в 85 баба — ягодка опять.

Цена вопроса

Летние ботинки (кроссовки) в магазине стоят около 500 рублей.

На вьетнамской оптовке можно найти вариант за 150—200 рублей.

Осенне-весенняя обувь обойдется подороже: 300—700 рублей.

Зимняя, теплая, которая не дает разыграться стариковским артритам и ревматизмам, — еще круче: 800—1400.

Подъезд-читальня

Многие старики любят читать. У особенно увлекающихся на покупку книг уходит до половины пенсии. А некоторые, объединяясь, создают общественные библиотеки, как это произошло в самом обычном подъезде самого обычного московского дома в Сумском проезде.

Здесь живут преимущественно старики. Наверное, именно поэтому в подъезде чисто, на лестничных площадках лежат половички и стоят табуреточки, а на окнах и перилах стоят уютные горшочки с цветами. А еще здесь нет обычного подъездного запаха — аромата застарелого дешевого табака, чуть приправленного вонью мусоропровода и испражнений.

Очевидно, впечатленная таким островком интеллигентности молодежь из соседних подъездов (а может, кто-то из нестарых пенсионерских родственников) совершили Поступок. Откуда-то притащили старый-старый книжный шкаф и поставили его в самом низу — сразу после входа в подъезд. А на него повесили табличку: «библиотека». И сами притащили туда первую партию книг — старых и ненужных.

Пенсионеры благосклонно приняли инициативу молодых, и уже скоро общественная библиотека заработала в полную силу. Сюда приносили книжки и забирали почитать. Очень скоро к библиофилам присоединились пенсионеры из соседних подъездов и даже домов.

Как-никак довольно существенная статья стариковских расходов серьезно сократилась.

От работы кони дохнут

В общем-то это справедливая пословица не имеет к нашим пенсионерам никакого отношения. Очень многие из них, отработав всю жизнь, уже не могут остановиться. Возможно, они хотели бы отдохнуть и подумать о вечном, но философские размышления на голодный желудок ни к чему хорошему не приводят.

Кто-то предпочитает 6 месяцев в году вкалывать на садовом участке: окапывать усы, тяпать сорняки, вскапывать, поливать, удобрять и сеять. Практическая польза плантаторского труда, как правило, близка к нулю.

Но зато пенсионер «при деле» и свято уверен, что экономит на продуктах. А то, что с таким трудом выращенные, собранные и законсервированные банки с соленьями потом пылятся в шкафах по 10—15 лет, не важно. Главное — есть запас.

Некоторые изыскивают альтернативные заработки — идут вахтерами или ночными сторожами. Есть такие, которые даже после выхода на пенсию работают по специальности.

Уже упоминавшаяся Татьяна Шахова, например, любит выполнять заказы на редактуру текстов. А когда попадаются переводные с английского, она работает еще и с первоисточником и правит ошибки переводчика.

Можно представить себе удивление соцработников, когда однажды она пришла в собес, призналась, что подрабатывает, и спросила, как ей правильно платить налоги.

— Я сказала, что у меня нет зарплаты, но есть гонорары. На меня вылупились, как будто что-то не то увидели, — рассказывает Татьяна. — И дали мне понять, что я безумная. Потому что это гонорары, которые нигде не учитываются. А я хотела только быть честной с государством.

Ее знакомая по даче, тоже пенсионерка, зарабатывает намного больше. Она ходит на телевизионные ток-шоу и политические мероприятия. На каком-то недавнем съезде ей заплатили 1000 рублей и вкусно покормили только за то, что она присутствовала с 8.00 до 14.00.

Впрочем, масс-медиа бывают щедрее. За участие в массовке ток-шоу в зависимости от уровня мероприятия могут отстегнуть даже в валюте. А если предложат стать героем передачи, то счет уже идет на сотни долларов.

Правда, придется учить роль и ее отыгрывать, но деньги того стоят. Попасть на такое шоу достаточно сложно — надо пройти кастинг. На практике — договориться с персоналом о небольших откатах.

* * *

Вот так выглядит правильный российский пенсионер. Лекарствами он не пользуется, питается хорошо. При этом неплохо одевается и выглядит, практически не тратит драгоценные энергоресурсы. В охотку и с интересом подрабатывает, периодически посещает светские рауты и культурные мероприятия. Постоянно обогащается интеллектуально — куда там американцам, которые кроме комиксов ничего не читают!

Вот только заслуги государства в этом нет никакой. Потому что эта «достойная старость» обеспечивается на 4500 рублей в месяц. Это в Москве. На периферии цифра может быть значительно меньше. И тот факт, что наши старики еще не стали жертвами естественного отбора, очевидно, объясняется их поистине сверхчеловеческой живучестью. А еще тем, что у них есть чувство собственного достоинства, которое позволяет им оставаться людьми. Даже если государственные чиновники считают иначе.

Константин Новиков