В прокат вышла биографическая драма Руперта Гулда «Джуди». Роль легендарной голливудской звезды Джуди Гарленд наверняка принесет Рене Зеллвегер если не «Оскар», то номинацию на него, но фильм, в чем убедилась Юлия Шагельман, она не спасает.
С сентябрьских кинофестивалей в Венеции и Торонто начинается медленное, но верное движение киноиндустрии к наградному сезону, который должен увенчаться вручением «Оскаров». А значит, с неизбежностью грибов после дождя в прокате появляются фильмы, как будто специально снятые для номинаций. «Джуди», поставленная британским режиссером Рупертом Гулдом по пьесе Питера Куилтера «Конец радуги» («End of the Rainbow»), как раз из таких.
В Голливуде фильмы вроде «Джуди» называют «star vehicle» («звездный транспорт»), и это несет двойное значение. С одной стороны, яркая роль «вывозит» актера или актрису, давая возможность продемонстрировать весь свой талант, способности к перевоплощению и преданность профессии (Зеллвегер брала уроки вокала и сильно похудела для роли; будем надеяться, что в наше время для этого не применяется диета из алкоголя и барбитуратов, которая довела до ручки саму Джуди Гарленд), с другой — имя звезды на афише привлекает повышенное внимание. В данном случае это скорее имя Джуди, а не Рене. Ведь биография Гарленд, ставшей звездой национального масштаба в 16 лет и трагически умершей от случайной передозировки в 47 лет, со всеми остановками в виде наркомании, алкоголизма, пяти неудачных браков, сложного характера, жестокого давления студийной системы, огромной славы и личных трагедий — это, как ни цинично прозвучит, настоящий подарок для публики, охочей до злоключений богатых и знаменитых. И члены Киноакадемии в этом отношении мало чем отличаются от простого зрителя.
Впрочем, на месте Гарленд могла быть любая другая несчастная звезда жестокого к своим идолам ХХ века. Фильм аккуратно выточен по стандартной болванке почтительного байопика — попробуйте найти десять отличий, например, с «Жизнью в розовом цвете» про Эдит Пиаф (2007), за который получила «Оскар» Марион Котийяр. Правда, здесь авторы отказались от последовательного повествования в духе «несчастное детство—первый успех—первый слом—разбитое сердце—стремительный спуск к трагическому финалу». Следуя канве пьесы, которая с успехом шла в Лондоне и на Бродвее, они строят картину вокруг одного из последних эпизодов в жизни Гарленд.
Действие происходит в конце 1968 года, когда слава Джуди осталась позади, ей приходилось перебиваться случайными ангажементами за гонорары, несравнимые с прежними, и вытаскивать на сцену свою дочь Лорну (Белла Рэмси) и сына Джоуи (Левин Ллойд). Разумеется, детям не идут на пользу бессонные ночи и отсутствие постоянной крыши над головой, поэтому в дополнение ко всем бедам Джуди приходится еще и сражаться за опеку над ними со своим бывшим, третьим мужем и менеджером Сидни Лафтом (Руфус Сьюэлл). В последней отчаянной попытке заработать она соглашается на цикл концертов в лондонском клубе The Talk of the Town.
Дарси Шоу играет во флешбэках юную Джуди времен «Волшебника страны Оз», которой во время 18-часовых съемочных дней не давали спать и есть, а чтобы она не падала от усталости, пичкали таблетками — отсюда и выросла ее наркотическая зависимость. При этом глава студии MGM Луис Б. Майер (Ричард Кордери) все время внушал юной актрисе, что если она сломается, то на ее место найдутся толпы желающих, и отсюда выросла ее неуверенность в себе, исчезающая только во время пения. И вот что странно: все это действительно так и было, однако сняты и сыграны эти сцены настолько шаблонно, что кажутся надуманными, а потому и не вызывают никаких эмоций.
Что касается взрослой Джуди, то в отношении нее единственная эмоция, которую усиленно выжимают из зрителя авторы, не стесняясь самых пошлых приемов,— это жалость. Зеллвегер старательно воспроизводит нервную пластику Гарленд, ее осанку, походку — и, уже от себя, дрожащие руки, срывающийся голос, полные слез глаза, упуская при этом все то, что делало Джуди не просто сломанной голливудской куклой, а одной из самых магнетических звезд в истории. Или на худой конец — просто живым человеком.
Юлия Шагельман
