Эти со школы знакомые строки Лермонтова неизбывно стоят передо мной всегда, когда я размышляю о проблемах поиска общенациональной идеи, общегражданской идеологии, духовной основы для единения россиян и тому подобных особо актуальных в последнее десятилетие проблемах.
И дело отнюдь не в том, что у моей Родины «особенная стать» и уж тем паче не в том, что «в Россию можно только верить». Дело в чём-то большем: в том, что граждане нашей страны, её культура не принимают кажущихся очевидными решений. Иной раз хочется на особый лад перефразировать знаменитый афоризм: что социальному философу хорошо, то русскому – смерть.
Казалось бы, что можно возразить социальному философу-гуманисту, социалисту, демократу без кавычек Борису Славину? Он во всём прав. Свобода, не отождествляемая с частной собственностью, но предполагающая её умеренное развитие. Демократия, предполагающая реальное, а не на словах уважение прав человека. Солидарность, но не исключающая рынок, а предполагающая его сознательное использование в рамках социального государства. Патриотизм как любовь к своей Родине во благо всех людей… С чем тут спорить?
Но вот «закавыка»: почему же тогда в 1917 году Россия выбрала Ленина, а не Керенского или Мартова? Почему последние 20 лет подавляющее большинство россиян ненавидит Горбачёва и не поддерживает Явлинского? Почему, выдвигая на первое место во всех социологических опросах именно те ценности, о которых пишет Славин, большинство россиян голосует за Путина? Я отнюдь не склонен объяснять это некими иррациональными, или духовными, или национальными особенностями россиян. Отнюдь. Проблема глубже: она, в частности, в том, что не только Россия, но и весь мир всё больше понимает: традиционная социал-демократия, во славу которой написал свой текст Славин, стала прошлым как минимум полвека назад.
В США, где у меня много друзей, искренне любящих и уважающих Россию и социалистические идеи, услышал очень точный анекдот про социал-демократов. Он перефразирует туповатую детскую шутку: «Зачем цыплёнок переходит улицу? – Чтобы перейти на другую сторону». Так вот, социал-демократ переходит улицу для того, чтобы, дойдя до половины, остановиться на разделительной полосе.
Так и в нашем мире. Западная Европа после Второй мировой войны почти дошла до разделительной полосы – полосы, отделяющей мир отчуждения от «царства свободы», постояла на ней два десятка лет, почувствовала, что положение крайне неустойчиво, и начала пятиться назад. Идти вперёд у большинства не хватает смелости и умения. Да и реверсивное течение истории – глобальная гегемония капитала – остаётся предельно мощным.
Россия не хочет, не может и не будет идти вперёд, если ей предлагают дойти до половины. Мы не только сердцем, не только умом, но и опытом прошедших поступков понимаем, знаем: нельзя останавливаться в Феврале. Нельзя сдавать фашистам Париж и создавать на юге марионеточную вишистскую Францию. Нельзя мечтать о джинсах – мечтать надо о Космосе.
Современному миру вообще и России – стране, вот уже столетие находящейся на беспрерывном изломе исторических стремнин, – в особенности нужен новый большой проект.
Я согласен со Славиным, что ценности демократии и свободы, солидарности и справедливости не могут устареть. Это правда. За них заплачено талантом лучших людей земли. За них заплачено кровью миллионов борцов в Нидерландах и Франции, России и США, Чили и Вьетнаме, борцов веков XVI и XVIII, XIX и XX. За них ещё немало придётся платить в нынешнем XXI столетии.
Но они не могут и не должны звучать и предлагаться в виде холодной овсянки респектабельного буржуа, идеал которого – устраивающая якобы большинство смесь добропорядочных капиталистов, которые обожают делиться своей прибылью, и цивилизованных наёмных рабочих, бастующих только там и тогда, где и когда им разрешат. А ещё государство, соблюдающее права человека. И хорошо оплачиваемый интеллигент, мечтающей то ли о Конституции, то ли о севрюжинке с хреном…
Я знаю, что Борис Фёдорович Славин – не такой.
Но!
Но зачем же писать текст, напоминающий розовый кисель?! Он никого, кроме кушающего кашку интеллигента, не вдохновит, и слава богу!
Давайте по порядку.
Справедливость? Да! Но в России власть и капитал принадлежат олигархам, бюрократии и тем, кто давно превратился в послушных жиреющих слуг, возглавляющих аналитические центры и СМИ «мудрецов дивана», занимающих ведущие посты в разбухающих, как на дрожжах, государственных и частных охранных службах «опричников», плодящих гламурную масскультуру «скоморохов».
И эта экономико-политическая сила никому просто так ни власть, ни деньги не отдаст. Это знает и понимает подавляющее большинство «рядовых» россиян: и рабочий, и учитель, и студент, и пенсионер.
И когда им «забывают» сказать о том, что за элементарные ростки справедливости придётся драться, и драться всерьёз; что призывающие к справедливости лидеры в этой борьбе будут последовательны и не побоятся потерять свои профессорские кресла, свободу и здоровье; что они знают, как бороться, чтобы победить, и как победить, не заплатив за эту победу немереную цену, не допустив того, чтобы Россия ещё раз умылась кровью, если «забывают» про всё это сказать, то российский гражданин делает вывод: либо этот автор наивен до удивления, либо он цинично лжёт для того чтобы, сколотив очередную – на сей раз социал-демократическую – партию, слегка потеснить в думских креслах то ли Зюганова, то ли Миронова.
«Рядовые» граждане России не были наивными объектами манипулирования и не являются таковыми сейчас. В 1917 году они знали, что ни Керенский, ни Мартов землю и фабрики им так и не дадут и с германцем не замирятся. И потому они пошли за большевиками. Пошли и на жизнь, и на смерть. Или с теми, кто не менее жёстко и последовательно отстаивал противоположные ценности.
Сегодня, почти сто лет спустя, россияне не стали более наивными. Они и сейчас знают и понимают, что власть будет работать на олигархов, что олигархам отдадут самые лакомые куски российского пирога. Но они также понимают, что приведшая Путина к власти команда состоит из циничных, но умных, сильных и решительных «акторов». Что эти «акторы» смогут заставить олигархов пусть по минимуму, но делиться с гражданами, что они по минимуму обеспечат порядок и по минимуму защитят Россию от мелких напастей извне (от больших защитить не смогут – кишка тонка, здесь только народ может сказать своё решающее слово).
А господа социал-демократы и те, что рядятся в коммунистически-патриотические одежды, и те, что спешат выразить свою «справедливоросскую» преданность новому/старому президенту, и те, что хотят создать новую, «настоящую» социал-демократическую партию, – почти все они на решительные поступки в пользу большинства граждан не способны. Они этого боятся. Более того, они боятся даже сказать о том, что такие поступки надо совершать.
Почти. Но не все. И в этом смысле отрадно, что Славин иногда упоминает в тексте и то, что «групповые» (это российские олигархи – «группа»? Или всё же высший слой капиталистического класса?) интересы не всегда совпадают с общечеловеческими, и что социальной несправедливости в России много, и что свободы нельзя добиться исключительно путём укрепления частной собственности.
Но многое принципиально важное не говорится.
Что же именно?
Первое. Что правящий в России класс не заинтересован в развитии солидарности, справедливости и низовой демократии, а потому и позитивной свободы. Что в этом не заинтересовано большинство «элитной» интеллигенции. Что с этими силами предстоит борьба, и борьба эта будет суровой.
Второе. То, что для современного мира вообще, и для России, в частности, социал-демократическая модель 1960-х годов устарела. Да, в России так и не реализованы прогрессивный подоходный налог, действительно общедоступное и преимущественно бесплатное образование и здравоохранение, сильные профсоюзы – эти стандарты европейской социал-демократической модели. Да, у нас разрушен не только постиндустриальный, но и современный индустриальный сектор. Да, у нас нет даже нормального парламентаризма, не то что «демократии корней травы». Это всё так.
Но так же как в первой половине XIX века в Российской империи было уже поздно бороться за смену барщины на оброк, а проблемы можно было решить только на основе отмены крепостного права и ликвидации помещичьего землевладения, так же и в современной России решение задач социальной справедливости, демократии и свободы предполагает выдвижение иной, идущей дальше, чем традиционная социал-демократия, идеологии и стратегии.
Какой именно?
Во-первых, во главу угла должны быть поставлены не абстрактные ценности, а идеи-поступки, прямо связанные с тем, кто и как это будет делать. Иными словами, нужен не набор некоторых предельно нейтрально сформулированных благопожеланий для некоего неопределённого абсолютного большинства, у которого нет противников, а идейная программа новых целей-действий нового субъекта – идеология совместного социального творчества.
За этими кажущимися абстрактными категориями скрывается вполне понятная каждому реальность, выраженная более столетия назад когда-то всем известными словами: «Добьёмся мы освобождения своею собственной рукой!»
Здесь важно всё.
Добьёмся – значит, предстоит борьба. С кем? С миром насилия, с миром отчуждения. Что это значит в конкретных условиях современной России, я уже сказал выше: это прежде всего борьба за отрешение от власти олигархической верхушки буржуазии, сращённой с высшей бюрократией.
Мы своею собственной рукой – значит, субъектом могут и должны стать граждане, способные возвыситься от своего тихого мещанского бытия, основанного на принципе «моя хата с краю», до роли творцов истории.
Это и будет социальное освобождение. Не просто идеал свободы, но действия-поступки. Какие? Их хорошо знает новейшая мировая история. И это те поступки, которые есть идеология в гораздо большей степени, чем традиционные слова. Приведу только один пример – движение «Оккупируй!».
Началось оно отнюдь не в прошлом году. Напомню лишь недавнее прошлое. В 1998–2000 годах в России рабочие десятков предприятий от Выборга до Владивостока проводили оккупационные забастовки, создавая своими руками, на основе солидарности друг с другом и с поддерживавшими их общественными и политическими организациями новые общественные отношения на предприятиях. Или опыт аналогичного движения на противоположном конце земли – в Латинской Америке, где участники движения безземельных крестьян оккупировали необрабатываемые земли. А есть ещё примеры сетевых протестных акций антиглобалистов, и совсем недавний и не закончившийся опыт движения «Оккупируй Уолл-стрит», и пример больших московских митингов.
Да, цели и программные установки здесь напоминают традиционные ценности социал-демократии и это – ещё раз подчеркну – правильно: ценности социал-демократии надо не забывать, не предавать, а снимать в новых задачах новой борьбы. Но эти движения идут дальше.
Они выступают не за подачки бедным, а за социально-экономическую организацию, где общедоступное образование и социально-гарантированный минимум станут трамплином для богатства каждого и потому дорогой к обществу, где не будет бедных. Они требуют не только некоторого перераспределения прибыли через прогрессивные налоги, но и отказа от частной собственности на природные ресурсы и частной интеллектуальной собственности. То есть направления на пользу общества важнейшего источника развития в современном мире – доходов от интеллектуальной деятельности и природной ренты, а это борьба не против больших доходов талантливых людей, а против обогащения паразитов-рантье.
Они видят в государстве не только альтернативу рыночной стихии и капиталистической эксплуатации, но и бюрократический аппарат, способный порождать отчуждение не менее страшное, чем капитал. И потому они вмешиваются в традиционные формы политической организации, требуя вытеснения парламентаризма «демократией корней травы», бюрократии – самоуправлением.
Они прекрасно понимают, что нынешняя система глобального неравенства (а на постсоветском пространстве образовались свой «Север» – Москва и свой «Юг» – простирающийся от российской северной глубинки до среднеазиатского юга) неизбежно порождает национализм, и здесь нет места благим упованиям на цивилизованный патриотизм, а нужен деятельный интернационализм.
Об этом я хотел бы сказать особо: именно здесь, на «лакмусовой бумажке национального вопроса», в наибольшей мере проявляется искренность интеллигентских стремлений к демократии, равноправию и солидарности. Ибо именно здесь во всю мощь встаёт жёсткий выбор. Либо мы боремся за справедливое перераспределение ресурсов и всерьёз помогаем бедным, помогая их развитию, а не сбрасываем с барского стола объедки гуманитарной помощи. Либо мы получаем интенции национализма, расизма и в перспективе фашизма – у богатых; и опять же национализма, фундаментализма и терроризма – у бедных.
Именно здесь московской «элитной» интеллигенции надо понять, что расизм и национализм – это про них и их детей, которые даже в страшном сне не могут представить себе, что их любимое чадо сочетается браком с киргизом-дворником. Более того, едва ли не бόльшая часть современной обеспеченной и «интеллигентной» московской молодёжи просто не замечает эмигрантов, видя в них не людей, а бессловесный придаток к метле или лопате. Они для них так же не существуют, как когда-то для бесцветных хозяев Юга США не существовали чёрные батраки и слуги.
Всё сказанное – достаточно жёсткая программа, но это всего лишь современная программа-минимум тех, кто хочет не только говорить, но и совершать поступки.
И хотя это всего лишь программа-минимум, её не поддержит значительная часть россиян. Её не поддержат высшие чиновники, олигархи и их прислуга. Её не поддержит полусытый мещанин, боящийся потерять шанс стать окончательно сытым. Её не поддержит «записной патриот», который считает, что России Богом дано быть особой страной, а иммигранты должны знать своё место и радоваться, что им позволяют строить дома и подметать улицы. Её не поддержит ждущий подачек опустившийся люмпен…
Её много кто не поддержит. Но если эта идеология-действие обретёт достойного, доказывающего самоотверженным трудом и поступками свою честность, решительность, бескорыстие, знания и умения субъекта, то её не только словом, но и делом поддержат всё ещё способные к творению истории учителя и рабочие, инженеры и врачи, студенты и пенсионеры России.
Александр БУЗГАЛИН, доктор экономических наук, профессор МГУ
