Во вторник на сцене Театра имени Мейерхольда «Золотая маска», строго соблюдая запрет мэра Москвы, представила членам жюри и избранным критикам первый привозной спектакль конкурсной программы в номинации современный танец — «Шопен. Haute couture» омского театра танца «нОга». Он же оказался последним — 18 марта «Золотая маска» приняла решение временно прекратить показ всех спектаклей, в том числе малоформатных, и распустить жюри. С подробностями — Татьяна Кузнецова.
В спектакле «Шопен. Haute couture» занято семь артистов. Плюс осветители, пара техников, постановщик спектакля и директор омского театра, дюжина членов жюри в незолотых масках, хореограф Варнава, пришедший в качестве болельщика и тоже в маске, квартет критиков, трио фотографов — до установленного лимита в 50 человек присутствующие даже не дотянули.
Артистам, конечно, было нелегко: «Шопен», поставленный хореографом Ольгой Горобчук на музыку балетной «Шопенианы» без каких-либо купюр и с претензией на юмор, рассчитан на живую реакцию публики. Впрочем, жюри отнеслось к артистам с сочувствием — отчетливые смешки сопровождали получасовое действо от начала до конца. Столь живой реакции спектакль, пожалуй, не заслуживал: перспективные задумки увядали в нем бутонами, толком не распустившись. Похоже, неумение развить идею — в драматургическом, режиссерском, хореографическом плане — родовая черта омского театра танца «нОга», отмечающего 20-летие своей героической жизни. Во всяком случае, показанный на «Маске-2017» спектакль «Five» страдал теми же недостатками.
Меж тем труппа Ольги Горобчук — разнокалиберные мускулистые парни с утрированно серьезными лицами, возмещающие недостаток пластичности готовностью к трудным акробатическим задачам,— самой природой предназначена для работ иронических, беспафосных, пародийных. А уж в сочетании с Шопеном образует и вовсе гремучую смесь. Однако, выпустив своих «манекенщиков» в комическом дефиле (босыми, в «шпионских» плащах, дамских платках и темных очках), а единственную женщину — в платье невесты (длинной тюлевой юбке с букетом в руках), хореограф закрывает тему «от кутюр», переходя к более серьезной и актуальной — харассменту. Женщину, понятное дело, домогаются все: многофигурные поддержки, силовые переброски с двойной подкруткой, растяжки за верхние и нижние конечности составляют львиную долю хореографии. Впрочем, женщина и сама не прочь половить рыбку в мутной воде. В буквальном смысле: в центральном эпизоде на сцене появляется картонный бассейн, заполненный черными пластиковыми шариками и мужчинами. Героиня, облаченная в рыбацкий балахон и сапоги, пытается отловить себе кавалера спиннингом, но, сдернутая в бассейн, сама оказывается добычей плотоядных хищников.
Главный интимный дуэт спектакля поставлен на музыку знаменитого «Седьмого вальса», любимого номера всех романтических балерин. В первой части вальса героиня впадает в бесчувственное состояние, во второй — ее партнер. Манипуляции с бездвижными телами в последнее время вошли в моду — в частности, именно на них была построена «Спящая красавица» Анны Абалихиной. Однако этот, казалось бы, беспроигрышный постановочный ход требует изрядной фантазии от балетмейстера и пластических умений от исполнителей, а потому в отечественном танцтеатре терпит неизменный крах; омский спектакль не стал исключением.
Еще один источник комизма — чисто хореографическую пародию на фокинскую «Шопениану» — хореограф Горобчук использовала с непохвальной скупостью, лишь пару раз позволив своим артистам посеменить в па-де-бурре на полупальцах. Вероятно, такого рода юмор «современники» считают слишком примитивным, в отличие от балетных хореографов, которые не гнушаются веселить публику аллюзиями на культовую классику, как это делает, скажем, Алексей Ратманский. Как бы то ни было, Ольга Горобчук в своем «Шопене. Haute couture» предпочла вырулить к героическому финалу победившего феминизма: истерзанная разнообразным насилием, но непокоренная героиня в последней сцене выходит на шпильках в алом пышном платье и торжествующе водружает себе на голову золотую корону, а бывшие насильники составляют возле нее живописную группу наподобие государственных деятелей на цоколе петербургского памятника Екатерине II.
Едва ли омский спектакль мог всерьез претендовать на победу, однако вердикта жюри мы не узнаем: в среду руководство «Золотой маски» распустило судей по домам, остановив фестиваль из-за коронавируса.
Можно уверенно предположить, что вскоре меры по предотвращению коронавируса станут еще суровее, а уж сроков окончания пандемии не берутся предсказать самые осведомленные лица. И все же «Маска» не считает конкурс сезона-2018/19 сорванным или завершенным. Да, принципы фестиваля не позволяют судьям смотреть видеозаписи спектаклей, но свои обязанности они выполнят, как только это станет возможным — хоть летом, хоть осенью.
Не отменяется и «Маска» следующего года: эксперты уже отсмотрели много спектаклей. И хотя запланированные премьеры последней трети сезона-2019/20 наверняка не увидят сцены до его окончания (скажем, Большой театр явно отложит запланированную на 21 мая премьеру «Мастера и Маргариты» — хотя бы потому, что хореограф Эдвард Клюг не сможет приехать в Москву из Словении), однако те спектакли, что успели появиться на свет до всемирного наступления коронавируса, будут представлены на суд жюри и публики в 2021 году.
Татьяна Кузнецова
