На Тверском бульваре, 19, на фасаде дома нет ни одной мемориальной доски, а надо бы установить по меньшей мере три. Первая — хирургу Николаю Склифосовскому, жившему здесь в конце
Великий хирург всего в жизни добился талантом и трудом. Фамилия Склифос распространена в Молдавии, она досталась предкам врача. Николай родился на хуторе близ Дубоссар, в Приднестровье, в 1836 году. Отцу 12 детей, обедневшему дворянину, письмоводителю карантинной конторы Василию Склифосовскому пришлось отдать сына в одесский дом для сирот, где он жил и учился, мечтая стать врачом. Серебряная медаль гимназии позволила сбыться желанию и поступить на медицинский факультет Московского университета. Учился на «казенном содержании», не платил за обучение и получал стипендию. Как многие иногородние бедные студенты, по-видимому, жил в «латинском квартале», вблизи Тверского бульвара, у церкви Иоанна Богослова, откуда пешком ходил на факультет, где постигал хирургию.
С дипломом уехал из Москвы, служил земским врачом. Оперировал в городской больнице Одессы. Вечером не спешил домой. Часами препарировал умерших после операций, пытался понять причину смерти, которая настигала очень многих из-за осложнений и инфекций. Доводил себя до изнеможения, однажды упал в обморок, и его нашли лежащим на полу со скальпелем. Склифосовский начинал, когда не применяли наркоза. Чтобы люди не гибли из-за адской боли, операции выполнялись в считанные минуты и даже секунды. Склифосовский владел виртуозной быстротечной техникой.
Защитив диссертацию, получил право на заграничную командировку. Два года колесил по городам Европы, изучал практику самых известных хирургов. В Германии познакомился с Рудольфом Вирховым. В Англии узнал о Джозефе Листере из Глазго. Прочитав у Пастера, что микробы проникают в раны из воздуха или с рук врачей, он перевязывал раны многослойной тканью, пропитанной раствором карболовой кислоты. Им же обрабатывал инструменты, все, чем пользуются хирурги, включая воздух в операционном поле, и добился потрясающих результатов. Смертность кардинально снизилась. Листер считается основоположником антисептики, а Николай Склифосовский первым в России внедрил его метод в клинике.
Когда началась война Австрии с Пруссией, получил разрешение Вены и без устали оперировал раненых солдат и офицеров. Вернулся с железным крестом. В дни войны между Францией и Германией снова поспешил к театру военных действий. За свою жизнь побывал на многих войнах. Под Плевной и на Шипке сутками не отходил от операционного стола, произвел свыше десяти тысяч операций и спас множество жизней. Там произошло знакомство с великим хирургом Николаем Пироговым, который признал в коллеге замечательного врача и рекомендовал профессуре в Москве.
Так, спустя двадцать один год, открылась столбовая дорога в родной Московский университет. Склифосовский получил приглашение медицинского факультета, стал его деканом и профессором. На московский период жизни падает 14 лет. За эти годы успел заслужить непререкаемый авторитет, подобный тому, который был ранее у Пирогова. Склифосовского называли «золотые руки». Он блестяще оперировал как в мирной, так и в военно-полевой хирургии.
Профессор побудил московских купцов дать деньги на строительство клиник Московского университета. На Девичьем Поле, окраине Москвы вблизи Садового кольца, возник медицинский центр, и сегодня поражающий размахом, красивыми стильными зданиями, памятниками в честь врачей. В старой Москве, на мой взгляд, это самый комфортный район. Клиника Склифосовского стала лучшей в России, и Рудольф Вирхов, будучи в Москве, поразился успехам бывшего практиканта: «Вы стоите во главе учреждения, — сказал он, — которому завидуют другие народы Европы». Врачи Российской империи собрали деньги на памятник Николаю Пирогову. Но в Москве городские власти не разрешали его установить: мол, врач не царь и не Пушкин. Склифосовский добился аудиенции у Николая II, и по его повелению появился первый монумент ученому и врачу.
Годы, прожитые в Москве, считаются самыми продуктивными — декан факультета постоянно оперирует, предлагает новые способы лечения, внедряет повсеместно в России антисептику, чему противились ретрограды. В медицинскую практику вошел «замок Склифосовского», «русский замок» — способ соединения длинных трубчатых костей. Профессор создает школу хирургов, пишет статьи, организует в Москве международный съезд хирургов, редактирует и издает «Летопись русской хирургии»... При этом остается доступным и скромным. Отказался от юбилея, но и без шумного чествования получил свыше 400 поздравительных телеграмм.
Склифосовский считал — врач должен учиться всю жизнь. Поэтому нехотя расстался с Москвой и переехал в Петербург, чтобы возглавить институт великой княгини Елены Павловны и обучать дипломированных врачей всей России. То был первый институт усовершенствования врачей.
Круглый год утром и в Москве, и в Петербурге пожилой профессор в любую погоду купался в реке. Когда вода замерзала — нырял в прорубь. Этой привычке не изменил на покое, живя тяжело больным в имении под Полтавой. Там умер от инсульта в 1904 году. Его похоронили вблизи поля Полтавской битвы.
Двухэтажный особняк на Тверском бульваре, 19, до 1917 года числился за княгиней Клеопатрой Михайловной Святополк—Мирской. В девичестве она носила фамилию дворян Хануковых, произошедшую от прозвища Ханык. Так назвали в Москве правнука «мужа честна» Садахмира, приехавшего из Золотой Орды служить князю Олегу Рязанскому и при крещении названного Иваном. Среди этого рода прославился адмирал Петр Хануков в Чесменском морском сражении. Востоковеды знают труды арабиста, географа и этнографа Николая Ханукова, члена-корреспондента Санкт-Петербургской академии наук.
Княгиня отличалась и красотой, и добротой. Кроме пяти сыновей воспитывала трех осиротевших девочек, которых выгнала из дома мачеха. В московском доме не жила. Дом на бульваре унаследовали ее три сына. Но жить им здесь после Октябрьской революции не пришлось. Квартиры бесплатно получали другие люди.
Две другие памятные доски заслужили на этом доме два Героя Советского Союза: комбат морской пехоты майор Куников и вице-адмирал Холостяков. Подобно многим, кто прославил Москву, родились они вдали от столицы. Один — в Ростове-на-Дону в 1909 году, в семье инженера, другой — в Барановичах Минской губернии, в 1902 году, в семье железнодорожного машиниста. Один — еврей, что долго замалчивалось, другой — белорус.
Отец Цезаря, преодолев процентную норму для иудеев при поступлении в институты, получил высшее образование и диплом инженера. Но после революции сыну, названному античным именем Цезарь, высшего образования дать не смог. Спасаясь от голода, семья кочевала по югу России, добралась до Баку, там сын заболел морем и научился работать на любых станках, разбираться в механизмах. Москву увидел комсомольцем, в 16 лет. Не имея среднего образования, пошел рабочим на фабрику «Союз». Слесаря с золотыми руками, умевшего убеждать сверстников в победе социализма, утвердили заместителем заведующего агитпропом в райкоме ВЛКСМ без отрыва от производства.
Если с верфи сплывает крейсер,
Крейсер должен когда-то драться.
Если бомбы строгает фрезер,
Бомбам нужно же где-то взорваться...
Так, вступив на заводе в партию в 20 лет, в «Послании родителям» писал сын, озабоченный не обогащением, а мыслями об индустриализации, предстоящей войне. Если прежде в советских энциклопедиях, о ком бы ни писали, непременно указывалось членство в КПСС, то в современных изданиях с таким же упорством этот факт стыдливо замалчивается. И зря. Потому что, во-первых, нечего миллионам честных тружеников стыдится, и, во-вторых, невозможно понять, как бы сложилась биография многих наших героев в XX веке, если бы не комсомол и партия.
По путевке комсомола Цезарь поступал в Ленинграде в Военно-морское инженерное училище имении Дзержинского, чтобы стать инженером, как хотел отец, и моряком, как сам мечтал. Приняли его на подготовительное отделение, но он неожиданно надолго заболел и его отчислили. В брюках клеш и бушлате появился у друзей в МГК комсомола несостоявшийся моряк. Горком направил Цезаря на тормозной завод. Стал к токарному станку. Куникова избрали секретарем заводского комитета комсомола. Через год поступил в МВТУ имени Баумана. Но его отозвали из студентов и назначили заведующим отделом оборонной промышленности МГК комсомола. Вот что значило тогда членство в партии — пришлось, нехотя, подчиниться.
Но зато по воле партии его приняли в Промышленную академию, где ковались кадры руководителей социалистической индустрии. Одновременно по желанию отца поступил в машиностроительный институт, чтобы быть полноценным инженером. Куников не рвался наверх. С дипломом Промышленной академии мог сразу возглавить фабрику. Пошел мастером в токарное отделение. Долго там быть ему не дали, назначили главным технологом МСЗ — Московского станкостроительного завода «Самоточка». Когда в 1938 году летели головы с плеч в наркоматах СССР, его в 29 лет посадили в кресло начальника технического управления Наркомата тяжелого машиностроения. Через год возглавил Центральный научно-исследовательский институт технологии машиностроения, где под его началом служили профессора и доктора наук. Судьбой его распоряжался ЦК партии, направив из института ответственным редактором всесоюзной газеты «Машиностроение» и журнала «Машиностроитель».
На персональном «ЗИСе» Куников ездил на службу с Тверского бульвара, где в отдельной квартире жил с сыном Юрием и женой Натальей Сидоровой. С красивой однокурсницей познакомился в Промышленной академии. И к ней, директору выставки станков и инструментов, прикрепили автомашину «М-1», «эмку».
Когда началась война, газету закрыли. Нарком боеприпасов СССР звал Куникова в заместители. «Наташа, — убеждал он жену, — ну какой я замнаркома боеприпасов, ведь я же пороха не нюхал!». На флот ушел добровольцем во главе отряда из семи катеров, плававших по Москве-реке. Шесть при выходе на водохранилище потеряли на испытаниях ход. Привел все в полный порядок. Получил у конструктора Шпитального, пользуясь прежними связями, новейшие скорострельные авиационные пулеметы. Не щадя себя, готовился к боям. В письме сестре, знавшей французский язык, назвал себя «спесиалите де ля мезон» (на французском языке образно — фирменное блюдо). Его спецификой стали ночные диверсии, этим фирменным блюдом он готовился угощать врагов. Как прежде станками, овладел всем: пушкой, отечественной и германской, минометом, гранатами и пулеметами всех видов, автоматическим оружием. Умел минировать и подрывать, водить катера, научился управлять мотоциклом и автомобилем. Метко кидал кинжалы. Переживал, что сына научит разве что штыковому бою и метанию гранаты лежа. Бойцов учил самбо.
Все пригодилось, когда комбату морской пехоты контр-адмирал Холостяков дал приказ произвести демонстративное нападение на укрепленный дотами и дзотами берег моря. Посылал на верную гибель. Обнял на прощание майора перед тем, как во тьму ушли семь катеров десанта, приносимого в жертву. Главный удар наносился в другом месте. Но отряд, 275 морских пехотинцев, потеряв ночью одного убитого и трех раненых, прочно захватил плацдарм, ставший легендарной Малой землей. Семь дней десантники отражали атаки, а когда иссякли боеприпасы, в тылу врага ночью захватили врасплох артиллерийскую батарею и, развернув стволы, стали непобедимы. Куников на восьмой день, принимая пополнение, попал под минометный огонь. Холостяков послал за раненым торпедный катер, но в госпитале комбат скончался. Ему было 33 года.
Посмертно по представлению командующего Новороссийской базой Холостякова и командующего Черноморской группой войск Петрова Цезарю Куникову присвоили звание Героя Советского Союза. Его имя навечно зачислено в списки батальона морской пехоты, бюсты установлены в Азове и Севастополе, памятник — на трассе М-23. Названы именем героя улицы в трех городах, площадь в Москве, самый большой десантный корабль Черноморского флота, гимназия и школа, малая планета номер 2280.
Написаны статьи и книга, поставлен фильм. Многие думают, и я так считал, что весь этот почет связан с Леонидом Брежневым. Но в изданной под его именем книге «Малая земля» нет ни одного слова о комбате Куникове.
Приехав в Новороссийск на могилу мужа, вдова встретила Георгия Холостякова. Спустя два года вышла за него замуж, когда адмирал остался одиноким. Родила ему сына. Жили они, как пишут, в любви и дружбе в квартире, откуда ушел на фронт доброволец Куников.
— В нашей большой квартире на Тверском бульваре, дом девятнадцать, — вспоминала жена Юрия Куникова, — в столовой на самом видном месте висел портрет Цезаря Львовича. Все даты, связанные с этим именем, всегда отмечались. В дом приходило очень много людей, двери квартиры никогда не закрывались.
Открылись они трижды в июле 1983 года перед молодыми людьми, представившимися студентами факультета журналистики Московского университета, получившими задание взять интервью. Адмиралу было о чем вспомнить. В Красный флот чернорабочий Холостяков пошел добровольно. Образование получил в Военно-морском гидрографическом училище. Прослыл одним из лучших подводников. Первый орден Ленина получил за дальние походы в открытый океан, плавание подо льдом и в штормовую погоду до начала войны. Наград и свободы лишился в зловещем 1938 году. Его обвинили в шпионаже в пользу Польши, где в Гражданскую войну отмучился в плену, а также в шпионаже в пользу Англии и Японии. Спустя год после суда освободили из лагеря в бухте Ольга, вернули партийный билет, звание и награды. Он их приумножил, командуя военно-морской базой в Новороссийске и отчаянными десантами морских пехотинцев.
На кителе вице-адмирала с трудом помещались три ордена Ленина, три — Боевого Красного Знамени. Два редчайших ордена Ушакова I степени, Суворова I степени, шесть иностранных орденов и среди них — Британской империи — за освобождение Европы. Георгий Никитич командовал Дунайской флотилией. Звезду Героя получил после войны за дальний поход атомной подводной лодки в Атлантическом океане.
Всех наград и жизни лишили убийцы. Первый раз они за чайным столом побеседовали, попросили показать награды. Второй раз пришли на дело, но им помешал появившийся знакомый семьи. В третий раз, когда с трудом ходившая Наталья Васильевна открыла дверь и заподозрила неладное, последовал смертельный удар по седой голове монтировкой.
Адмирал, страдавший болезнью Паркинсона, погиб на месте после второго удара. Убийцы унесли все награды и хрустальные вазы, ключи от квартиры, где спала крепким сном внучка. До Москвы гнусная пара побывала в 19 городах СССР и украла у стариков 50 орденов Ленина, Золотые Звезды Героев, множество орденов и медалей. Их продавали скупщикам. Один из них назвал Геннадия Калинина из Иванова, продавшего ему орден Ленина. В квартиру, где на столе стояла краденая ваза, за убийцами пришли. Геннадия Калинина судили и расстреляли. (Сейчас бы оставили жить.) Сообщницу на 15 лет лишили свободы. Срок наказания давно истек. Не исключено, что где-нибудь в ее обагренные кровью руки попадет этот номер «МК».
Лев Колодный
