1001 вопрос про ЭТО

Если на поставленный вопрос отвечать обстоятельно, то пришлось бы написать отдельную книгу. Рассмотреть проблему в историческом аспекте, провести этнографический анализ взаимоотношения полов, проанализировать психологию развития этих взаимоотношений от зарождения человека до наших дней.

Известный литературовед и критик Михаил Бахтин обстоятельно обосновал такую точку зрения. Когда мы ругаем кого-то и посылаем его, используя определенные матерные слова, как бы в те органы, где зарождался человек, то мы таким образом отправляем его в телесную могилу, и это не что иное, как желать человеку смерти.

Матерные слова действительно связаны с детородными половыми органами, и когда тот, кто оскорбляет, упоминает слово «мать», то он как бы подразумевает: «Вот, ты делаешь то-то и то-то, ты мне не нравишься, а ведь, может быть, я твой отец, я же твою мать…»

Произнося матерные выражения, мы, как правило, не очень-то и осознаем их смысл. Они вроде бы не имеют эротической окраски.

Общество накладывает своеобразное табу на использование мата. Любопытно, что у народов, где нет запретов на сексуальность и к сексу отношение как к естественному отправлению своих потребностей, матерных выражений в языке не существует.

Половые органы принято скрывать, прикрывать и закрывать. Обнажение их считается неприличным. Это же и органы вывода шлаков, переработанной воды и пищи. А о том, что скрывается, не принято говорить. Когда человек хочет показать свою раскованность, наплевательство на другого человека, когда он хочет оскорбить его, то он и использует матерщину, а все это в той или иной степени связано с половыми отношениями и половыми органами.

Представьте себе на минуту, что кто-то, произнося то или иное матерное слово, оскорбляет вашу мать, вкладывает в эти слова реальный смысл. Как вы на это отреагируете?

Мы привыкли к словесной шелухе. Мы привыкли к мату и его не замечаем. И произошло обратное явление. Слова «влагалище», «пенис», «член», «коитус» вводят нас в краску, нам неловко. Абсурд: произносим, не стесняясь, матерные слова при женщинах, детях (сейчас и женщины, общаясь между собой, любят ввернуть матерное словцо), а медицинских терминов не знаем или даже стесняемся их.

Произнесите 10 раз слово «пенис» или «влагалище». И, может быть, вы поймете, что ничего плохого в самих словах нет. Да и потом, чем эти органы хуже уха, глаза, носа? Да ничем, такие же части тела. Все дело в привычке. К правильным терминам мы не привыкли, а к матерным выражениям привыкли. Поэтому и воспринимаем их спокойно. И вылетают эти выражения столь привычно, как слова-паразиты в нашей речи: ну, вот, значит, это.

Конечно, сегодня, когда издаются такие книги, как «Русский мат», словари «Тюремно-лагерного блатного жаргона», когда выходят в свет художественные произведения — романы, повести, рассказы, щедро сдобренные ненормативной лексикой, — вроде бы все привыкли к матерщине. Из уст популярной певицы может вылететь такое десятиэтажное, что закоренелый зек удивится. И тем не менее, мне кажется, не стоит использовать матерщину. Даже в секунды злости, особенно, если рядом женщина и дети.

Мужской половой член. Слово из трех букв знакомо всем с детства.

А среди заключенных есть и такие синонимы слову член: аппарат, бабья радость, балда, балдомер, балун, банан, болт, ванька-встанька, вафля, вексель, вентиль, генератор, градусник, достопримечательность, дружок, дуло, затейник, инструмент, красавец, ласкун, мухомор, нахал, палка, паяльник, пистолет, питательный тюбик, прибор, репортер, торчила, хобби, хобот, хохотунчик, член правительства, чудильник, шутильник, щеконтунчик….

Я назвал только наиболее известные.

Пачкун — малого размера пенис

Убивец — большого размера член.

Не правда ли, забавно все это звучит. Но лучше использовать эти слова, чем матерные.

Когда в начале 90-х годов я готовил первое издание книги «1001 вопрос про ЭТО», то точно знал — читать подряд вопросы и ответы скучно. Нужно давать читателю передышку. Тогда и начал собирать анекдоты о сексе, интимных отношениях.

Правда, слово секс тогда и произносить не разрешали, оно считалось вульгарным, грязным, непристойным, оскорбляющим слух (знаменитая фраза, прозвучавшая в одной из телепередач — «У нас секса нет» облетела за день всю страну и стала крылатой) только половые отношения, в крайнем случае интимная жизнь.

Помню в одной из публикаций для журнала «Советский воин» несколько раз использовал слово член: половой член, член у мужчины, нет эрекции у члена и т.д. Позвонил редактор отдела и явно стесняясь произнести само слово, начал меня уговаривать:

— Владимир Владимирович, статья ваша об онанизме и импотенции получилась отличной. Мы обязательно ее опубликуем. В армии нужно говорить на эти темы. Но нельзя ли как-то подредактировать, одно, только одно слово чем-то заменить.

— Какое? — спросил я спокойно.

— Ну, поймите меня правильно только, оно несколько раз употребляется, то есть, простите, используется. (Наступила пауза. Я лихорадочно вспоминал, что неприлично написал, какое слово боится произнести мой редактор, кстати говоря, подполковник.)- Член! — Выпалил он и словно испугался, будто сказал что-то очень неприличное. — Понимаете, есть же член партии, член профсоюза, заменим словечко-то, а?

— Трудно. На что заменить? Пенис это по латыни, не всякий солдат поймет, фаллос, так ведь это эрегированный член, написать пиписька как-то неловко, не дети же, может, крантиком назовем или, как в казармах называют, прибором…

— Прибором? — подполковник серьезно воспринимал все мои слова. — Нет, странно как-то будет. В армии много приборов… А может, вообще вычеркнем слово-то, честное слово, оно лишнее, смотрите, как получится: мужчины занимаются онанизмом, то есть мастурбируют, можно, конечно, поменять на дрочат, но ведь не литературно выглядит, у некоторых нет эрекции, просто, понимаете, нет эрекции, без слова член, а?

— А как же, — начал я атаку, — когда в письме вопрос и я его цитирую: «У меня маленький член, нельзя ли его увеличить, очень страдаю от этого, в бане ребята надо мной все потешаются, что это у тебя, прыщик на ровном месте, а не …»

— Владимир Владимирович, — продолжал мой собеседник, — я-то лично не против слова член, поймите правильно, но главный редактор, наш генерал, вызвал к себе и такой разнос устроил. Ты, что … (матерное слово), не понимаешь … (матерное слово), член партии говорим … (матерное слово), а твой этот … (очень плохое матерное слово) Шахиджанян … (несколько матерных слов в сложной синтаксической конструкции) всюду член сует и сует. Пусть … (мягкое матерное слово) меняет это слово. Вы уж помогите мне, Владимир Владимирович, генерал-то мой — начальник, приказ командира … (несколько матерных слов) его выполнять надо.

Такой был у меня разговор.